Джун Зингер - Секс после полудня
— Наш лимузин приедет через несколько минут, — объявил он Андрианне, вернувшись. Однако настроение его заметно ухудшилось. Может быть, человек, которому он позвонил, оказался не так гостеприимен, как ожидал Гай? Андрианна сдержалась и не стала задавать вопросов.
— Лимузин? А мы можем себе его позволить?
— Мы не можем себе его не позволить.
Значит, они ехали куда-то, где было необходимо произвести впечатление.
— Ты еще не сказал мне, куда именно мы едем.
— Мы остановимся в Марбелла-Клубе. Там всегда останавливался мой отец. Клуб принадлежит семье Гогенлойе. А в Марбелле лучше наложить на себя руки, чем не знать Гогенлойе. Принцесса Гогенлойе очаровательная женщина… Она знакома буквально со всеми, — сказал Гай, делая короткие затяжки. — Отец ее был Итурбе. Это одна из старинных семей в Мексике.
— Это хорошо? — спросила Андрианна.
— Конечно, хорошо. — Гай запустил сигарету так, что она описала дугу перед тем, как упасть. — Разве плохо происходить из старинной хорошей семьи? Отец говорит, только в Америке на это не обращают никакого внимания. Там имеет значение только всемогущественный доллар.
Андрианна не часто вспоминала о том, что она американка. Однако ей было неприятно, что Гай так небрежно говорит о ее родине. Что за высокомерие! Что за лицемерие! Неужели он полагает, что Джино Форенци и другие супербогачи Европы так культурны и утонченны, что совсем не думают о своих миллионах?
Андрианна ничего не сказала Гаю, чтобы не давать повода для малейшей размолвки. Он был слишком напряжен, что было на него и непохоже, нервно ходил взад-вперед, пока они ожидали машину, зажигал одну сигарету за другой, откидывал их после одной-двух затяжек. Андрианна тревожилась в неведении, кому именно позвонил Гай и почему после этого он потерял свое обыкновенное хладнокровие?
Он был утомлен долгим ожиданием, и когда наконец появился шофер, Гай молча указал ему на кучу чемоданов и баулов. Он взял маленький кейс и предложил Андрианне руку. Она взяла было свой самый большой баул, но он заставил поставить его на землю и протянул ей косметический кофр.
— Когда леди путешествует, она несет только свою сумочку и кофр с драгоценностями. Если она хочет, то может еще сама нести косметический несессер.
Андрианна щелкнула каблуками:
— Яволь, мой фюрер. — Она поняла: вот еще одно правило жизни в высшем обществе и решила никогда его не забывать. Гай был превосходным учителем правил роскошной жизни.
Некоторое время они на самом деле жили роскошно.
Целую неделю они жили в Марбелла-Клубе, возвращаясь в номер только далеко за полночь. Они завтракали, как европейцы, прекрасными валенсианскими апельсинами и огромным количеством чашек испанского кофе, заедая их восхитительными булочками. Потом они играли в теннис, плавали, катались на яхте и обедали не раньше трех-четырех часов дня. Они объезжали окрестности в белом Форенци с откидным верхом, который взяли напрокат.
— Как бы там ни было, но больше всех машин я люблю Форенци, — сказал Гай.
На мгновение забывая, что она решила не задавать никаких вопросов, Андрианна поинтересовалась, куда делся красный Форенци Гая.
— Я отвел его в Гштаадт и оставил на улице.
— Просто так оставил на улице?
— Да, потому что он зарегистрирован на имя моего отца. Наверное, машину обнаружат и доставят ему. Я хотел осложнить их задачу.
Конечно, ее разъедало беспокойство, как дорого обходится им прокат белого автомобиля, но поездки по окрестностям доставляли ей истинное наслаждение. Они катались по оливковым и апельсиновым рощам, заезжали в старинные городишки. Где бы они ни ехали — вблизи или вдали виднелись горы. Повсюду их окружали тропические, неестественно зеленые растения, а вдали под солнцем блестело неслыханно синее море.
— Все это напоминает южную Калифорнию — и климат, и ландшафт, сказал Гай Андрианне.
— Ты был там?
— В Калифорнии? Конечно. Мы с отцом ездили туда как минимум раз в год. У него масса друзей в Лос-Анджелесе. А ты?
Андрианна подумала, что сейчас самое время рассказать Гаю всю правду. Она вновь заколебалась и вновь передумала открывать ему то, что скрывала.
— Нет, я никогда не бывала в Калифорнии. Но я хотела бы побывать там — и в Калифорнии, и в Нью-Йорке.
— Ты увидишь и Калифорнию, и Нью-Йорк. Мы поедем туда вместе, — сказал Гай, снимая руку с руля и заставляя ее съежиться от страха.
— Гай! Смотри на дорогу!
— Ты права! Мне надо вести машину внимательнее. Но все по твоей вине.
— По моей вине?
— Конечно, ты меня отвлекаешь. Но мы можем это легко исправить. — С этими словами он расстегнул брюки, обнажив свой напряженный член. — Ну вот, теперь я буду смотреть на дорогу, держать обеими руками руль и наслаждаться твоим обществом.
Андрианна хихикнула. Он был неугомонный как всегда. Все разговоры с Гаем завершались одним и тем же. Точно так же все дороги ведут в Рим. Может быть, потому что Гай итальянец? Она начала ласкать его сначала медленно, потом более энергично, вдохновляемая его стонами, близкими к рыданиям. В экстазе он клялся ей, что всегда, всегда будет боготворить ее…
Неделю спустя они переехали из Марбелла-Клуба в Каса де Лас Палмас, жилище шведской актрисы Инги Стролман и ее мужа герцога Молино.
На герцогиню они натолкнулись случайно, в ночном казино. К удовольствию Андрианны, Гай выиграл несколько сотен песет… правда, еще несколько минут спустя он их все проиграл, опечалив свою подругу.
Актриса, очень высокая и белокурая, попыталась утешить Андрианну:
— Не принимай это так близко к сердцу, малышка. Это не большая сумма. Здесь надо привыкнуть жить по принципу: «Легко пришло — легко ушло».
Андрианна была скорее раздражена, чем утешена. Она нашла, что Инга Стролман говорит с ней покровительственно, а так как она сама была высокого роста, то не любила, когда ее называли малышкой.
Потом актриса повернулась к Гаю и сказала ему:
— Почему бы вам с вашей очаровательной подругой не переехать пожить у нас? Вы можете переселиться прямо завтра.
Хотя Андрианна за спиной Инги энергично замотала головой, Гай принял приглашение с такой готовностью, как будто предвидел его.
— У Инги самые лучшие гости, самая лучшая еда, самые веселые вечеринки во всей Марбелле, — объяснил он Андрианне, когда та стала жаловаться, что не хочет быть гостьей в доме Стролман. — Все рвутся к ней на вечеринки. У тебя какие-то веские причины, почему ты не хочешь остановиться в ее доме?
— Не знаю. Просто она мне не нравится. У меня предчувствие. Я думаю, что она просто положила на тебя глаз.
