Мэг Кэбот - Принцесса Миа
О, нет, только не это! Я слышу на лестнице шаги. Ларс кого-то пустил! НУ ЗАЧЕМ, ЛАРС, ЗАЧЕМ??? Я же тебя просила…
24 сентября, пятница, ТО
Это было так…
Странно.
Серьезно. Не могу подобрать другого слова для описания того, что случилось.
Неудивительно, что мисс Мартинез боится, что из меня никогда не получится успешный внештатный журналист или писатель.
Но честное слово, как я еще могу это описать? Это было просто… в общем, СТРАННО.
И о чем Ларс только думал? Я же ему сказала, НИКОГО не пускать. Кроме, естественно, директрисы Гупты или какого-нибудь учителя.
Тем не менее я услышала на лестнице шаги, и не успела я и оглянуться, как передо мной возник Борис. Он совсем запыхался, как будто бежал.
Поначалу я испугалась, что сейчас он тоже станет признаваться мне в любви (а что, когда наконец дорастаешь до размера 36С, начинают происходить самые удивительные вещи). Но, к счастью, Борис всего лишь сказал:
– Вот ты где! Я тебя повсюду искал. Вообще-то я не должен тебе это говорить, но это неправда,
– Что неправда? – спросила я, совсем запутавшись.
– То, что сказала Лилли. Насчет того, что ты Майклу надоела. Не могу сказать, откуда я это знаю, но я знаю.
Я улыбнулась. Несмотря на то, что я все еще в полном отчаянии и все такое, я не смогла сдержать улыбку. Честное слово, Тине повезло. У нее самый фантастический бойфренд на свете.
К счастью, она это знает.
– Спасибо, Борис, – сказала я, пытаясь вытереть слезы рукавом, чтобы не так сильно походить на сумасшедшую, как я наверняка походила. – Очень мило с твоей стороны сказать мне об этом.
– Дело не в том, что я пытаюсь сделать тебе приятное, – очень серьезно сказал Борис. Он так набегался по школе в поисках меня, что все еще тяжело дышал. – Я говорю правду. Тебе надо ответить на его письмо.
Тут я еще больше растерялась и недоуменно заморгала.
– Ч-что? Кому ответить?
– Майклу, – сказал Борис. – Он ведь писал тебе е-мейлы, правда?
– Да, – сказала я ошеломленно, – Но откуда ты…
– Тебе нужно ему ответить, – сказал Борис. – Я хочу сказать, если вы с ним расстались, это не значит, что вы не можете остаться друзьями. Разве не об этом вы с ним договорились?
– Да, – сказала я удивленно. – Но откуда ты знаешь, что он писал мне по электронной почте, Борис? Тебе… тебе Тина рассказала?
Борис немного помялся, но потом кивнул.
– Да, точно, Тина.
– А, – сказала я. – Что ж, я, конечно, могу ему ответить. Просто… я пока не готова к тому, чтобы мы с ним были друзьями. Мне все еще больно оттого, что мы не больше, чем друзья.
– Что ж, – сказал Борис, – это я могу понять. Но как только ты почувствуешь, что готова, тебе нужно сразу ему написать. Чтобы он не подумал… ну, ты понимаешь, что ты его ненавидишь. Или что ты его забыла. И все такое.
Как будто ТАКОЕ когда-нибудь может случиться.
Я заверила Бориса, что как только я буду эмоционально в состоянии это сделать, не разваливаясь на части и не умоляя Майкла крупными буквами принять меня обратно, я отвечу Майклу.
А потом Борис сделал нечто очень хорошее. Он вызвался проводить меня до класса. (Как только я взяла себя в руки и уничтожила доказательства моего плача – размазанную тушь и все такое).
И вот мы втроем – Борис, Ларс и я – пришли в класс ТО одновременно (то есть с опозданием). Но это не имело значения, потому что все равно ни миссис Хилл, ни Лилли не было.
Наверное, Лилли удрала, чтобы где-нибудь встретиться с Кенни. Они прямо как Кортни Лав и Курт Кобейн. Только без героина. Лилли только не хватает начать курить, ну и, может быть, сделать себе пару татуировок, и тогда она будет полностью соответствовать образу крутой девчонки.
Борис в последний раз спросил, в порядке ли я, и когда я сказала, что да, он скрылся в чулане и принялся отрабатывать мой любимый этюд Шопена.
Наверняка он сделал это нарочно, ведь он такой внимательный.
Тине и правда очень повезло с ним.
Я только надеюсь, что когда-нибудь мне тоже так повезет.
А вдруг моя полоса везения в том, что касается парней, уже была? И я растратила ее совершенно впустую.
Господи, надеюсь, что это не так. Хотя, даже если это и так, пока она длилась, было здорово.
24 сентября, пятница, приемная доктора Натса
Лана и Триша уговорили меня уйти из школы на «мани-педи тайм-аут», как они это называют. Они сказали, что я это заслужила – после того, что мне пришлось выслушать от Лилли в кафетерии,
Поэтому на шестом уроке вместо того, чтобы играть в софтбол, я сидела в салоне, где мне красили ногти на ногах и на руках (то, что от них осталось, потому что после возвращения из Дженовии я не стала заново наращивать акриловые ногти, а свои собственные обкусала) ярко-красным лаком – цветом, который бабушка считает совершенно неподобающим для молодых девушек.
Именно поэтому я его и выбрала.
Но должна признаться, после того как с сорокаминутным сеансом маникюра-педикюра было покончено, я чувствовала себя не намного лучше, чем до этого. Я знаю, Лана и Триша хотели мне помочь, но в моей жизни сейчас происходит слишком много всего драматического, и такая простая вещь, как массаж рук и ног (и маникюр) не поможет.
Ой, доктор Натс готов меня принять.
Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь, включая доктора Натса, вообще когда-нибудь может быть готов заняться мной и катастрофой, которую представляет собой моя жизнь.
24 сентября, пятница, в лимузине по пути в «Четыре сезона»
И вот я излила душу доктору Натсу, ковбою-психотерапевту, и вот что он мне сказал:
– Но у Дженовии уже есть премьер-министр.
Я только посмотрела на него.
– Нет.
– Есть, – повторил Натс. – Как вы мне сказали, я посмотрел фильмы про вашу жизнь, и я точно помню, что…
– В фильмах про мою жизнь эта часть показана неправильно, – сказала я. – И не только это, там много всего неправильного. Они получили какую-то лицензию. Сказали, что хотят сделать фильм увлекательнее. Как будто моя реальная жизнь и без того не достаточно увлекательна.
Тогда доктор Натс сказал:
– А, понятно. – Он с минуту подумал над этим, потом сказал: – Знаете, все это напомнило мне про одну лошадь, которая есть у меня на ранчо…
Я чуть не вскочила с кресла и не бросилась на него.
– НЕ НАДО ОПЯТЬ РАССКАЗЫВАТЬ МНЕ ПРО ДАСТИ! – заорала я. – Я УЖЕ ЗНАЮ ПРО ДАСТИ!
– Это не про Дасти, – сказал доктор Натс с немного испуганным видом. – Это про Панчо.
– Сколько у вас вообще лошадей? – требовательно спросила я.
