Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви
– Не успокоишься сейчас, приеду, получишь по жопе, – шептал я ей на ухо.
– Ну и получу, – отвечала она.
– Успокойся, Оксан, скоро вернусь, не в последний путь меня провожаешь.
– Дурак, – сказала она.
– Все, успокойся, домой приедете, позвонишь.
– Хорошо, все иди.
– Не плачь.
– Ладно.
Поезд тронулся, прилагая всю мощность двигателя, наши невидимые сердечные нити оказались не только фантастической прочности, но и такой же эластичности.
Я долго смотрел в окно, пока силуэты любимых мне людей не исчезли из вида.
В купе со мной были, молодая женщина лет тридцати пяти, приятной наружности, с черными, как Сочинские ночи волосами, красными помидорами губ, и бровями, тормозного пути, оставленного гоночным болидом Петрова. И парень лет двадцати, заскочивший сразу наверх и не произнося ни единого словечка, погрузился в телефон.
– Меня Наталья зовут, – улыбнулась она, протягивая мне руку.
– Николай, – представился я, нежно сжимая ее кисть.
– Вы в Москву?
– Нет. Я в Ижевск, но еду до Глазова. Кстати, – вслух произнес я, вспомнив о том, что нужно написать Сереге, когда прибудет поезд. – Извините, пожалуйста, – доставая телефон из куртки, взглянув в ее изучающие меня глаза, сказал я.
– Ничего, ничего.
Я быстро написал ему смс и Оксане: «Кошечка, не грусти, скоро я вернусь к вам навсегда. Люблю вас безумно! Целую твои самые сладкие губки и животик. Ваш. НЕ ПЛАЧЬ! ПОЛУЧИШЬ ПО ЖОПЕ.»
– А вы я понимаю в Москву? – положив на столик мобильный, спросил я.
– В нее, Первопрестольную, – улыбаясь, отвечала она, – командировка.
– У меня тоже, – улыбнулась она.
– В Ижевске?
– Нет, еду из нее.
– И как вам у нас… В Сибири?
– Я был в Туве, исключительно.
– А я живу тридцать с небольшим лет здесь, в Абакане и ни разу не была там.
– Рекомендую.
– Может быть, когда-нибудь и съезжу туда, а так у нас тут под боком Шира. Замечательное место для отдыха, лечебные грязи и все такое. Вы может быть кушать хотите, я тут столько всего наготовила.
– У меня там тоже, – мотнув головой в сторону большой спортивной сумки, говорил я, – годовой запас снеди.
– Наверное все магазинное? А у меня все приготовлено дома, – уже залазя в пакет и доставая пластиковые контейнеры, говорила она.
– У меня тоже, как выражается мой друг: «Натур продукт», домашнее.
– Будем кушать, – будто хозяйка, говорила она.
Я не возразил, достал контейнеры с салатами, вспоминая наказ Оксаны: «Съешь их сегодня же».
– Сосед, – обратился я к погруженному в мобильный парню, – спускайся, будем есть.
Он посмотрел на меня.
– Я обедал дома, спасибо.
– Спускайся, спускайся, за компанию посидишь, – расставляя на столике пищу, в поддержку моего предложения, безапелляционно говорила Наталья ему.
Не уверенно он спустился, сел рядом с Натальей, и мы принялись ужинать, окруженные заботой Натальи.
Наш сосед Игорь, оказался студентом «Института цветных металлов» города Красноярска, приезжал на несколько дней домой в Курагино. Это все что удалось выудить из него Наталье
Мои мысли были далеки от происходящего здесь и сейчас, они остались с влажными глазами Оксаны и ее грустно махающей маленькой ручкой вслед уносящему меня поезду. Я не уезжал из Тувы, не покидал обретенных друзей, Сережу, и мою жизнь – Оксану. Я врос в них, перестав быть пыльным фикусом, одиноко стоящем на подоконнике, закрытым от света грязными стеклами оконной рамы и скрытый от жизни плотными шторами. Я превратился в огромный куст алых роз, лепестки и бутоны которого впитали чистый свет, наполнив меня верой, разрушавшей давящие, бескрайние степи смерти.
– Вкусные салаты, кто вам готовил? – шевелила она красными помидорами.
– Любимая женщина, – ответил я, оторвав взгляд от несколько раз уже прочитанного смс от Оксаны.
– Ваша жена? – продолжила она допрос. – Я не заметила кольца на вашей руке. И как? Вы же приезжали в командировку!
– Приехал в командировку, – улыбнулся я. А встретил свою судьбу.
Лежащий наверху студент стрельнул на меня взглядом.
– Интересно. Неужели у вас нет девушек?
– Есть, но они не моя судьба, – отвечал я, всем видом показывая, что говорить мне об этом не хочется.
– Вы извините за мое любопытство, но мне ужасно интересно… И что с вашей судьбой, осталась в Тыве? Почему не уехала с вами?
– Потому что мы решили, что я должен остаться там.
– В Туве?! – удивилась она и изобразила на лице некое подобие ухмылки. – Что там делать среди этих… Тувинцев. Там нищета.
– То же что и среди европейцев, славян, африканцев и даже марсиан. Жить. А богатство и обеспеченность меня интересует мало.
– По вам не скажешь.
– Чего? – не понял я.
– Что вы не обеспечен, и вас это мало тревожит.
– Это иллюзия. В действительности я не могу назвать себя обеспеченным, но, конечно, на кусок хлеба мне хватает. А большего мне и не требуется.
– Ну как же, без денег плохо.
– С ними я уверен, еще хуже.
– Если судить по жизни олигархов, им далеко не плохо.
– И это ни что иное как иллюзия беззаботности, раскрученная медиа, чтобы мы все слепо следовали по их правильному, успешному или даже счастливому пути.
– Как интересно, – выпускали слова ее помидоры. Но мне было не интересно смотреть в ее Библию с размытым текстом, в которой давным-давно нет ни одной главы или заповеди. В ней есть жизнь ее подруг, соседей, знакомых, олигархов, к жизни которой она стремилась всем своим естеством, при этом, не прилагая даже малейших усилий для осуществления мечты. В ней я видел тысячи грязных, чистых, разных трусов и моя жизнь стала очередными трусами, крутящимися в ее внутреннем барабане, и готовые в любую удобную минуту переместится с насмешкой в другой такой же барабан человеческих пересудов.
До позднего вечера я был послушным слушателем, и лишь однажды наш «разговор» прервался долгожданным звонком Оксаны. Грустным и усталым голосом она пожелала мне приятных снов, звонко чмокнула меня, попросив позвонить утром.
Наталья, сидевшая напротив, и весь вечер не отводившая от меня взгляда – женщина сожаление. Она сожалела о медицинском факультете, о том, что в далеком девяносто восьмом не поверила одному знакомому, как она выразилась: «вращающимся на верхах» и не перевела все сбережения в доллары. Сожалела, что мужья у подруг, в отличие от ее супруга, понимают и умеют приумножить денежные средства, а ее «Тюха Матюха», так она и сказала, ничего не знает кроме машин и футбола. А надо было всего то! Скупить лом золота и приумножить семейный капитал. Господи, что она несла!
