Елена Гайворонская - Пепел звезд
Он снова затянулся, роняя пепел на потертые джинсы.
– Полкан говорит: «Мы вам новый» газон «дали.» Что нам «газон»! У Стрелка на «Мерине» пятилитровый движок… Сам бы попробовал угнаться, старый козел… Хотя я, конечно, виноват… Не нужно было ребят у окна ставить…
– Ничего, образуется…
Что он еще мог сказать?
– Спасибо, Юра. Тебя, вроде, майор искал.
– Иду.
– Слышь, Фролов, – окликнул его слова вслед Смольский, – я сам возьму эту сволочь. Веришь? Лично. И башку ему отстрелю. Как на войне. Как это ТАМ у вас называлось – месть?
– То на войне, – сказал Фролов.
– Так и сейчас война. И тоже – необъявленная. Не согласен?
– Согласен, – тихо проронил Фролов.
– Я возьму этого сраного киллера. Веришь?
– Верю, Коля, – Фролов хлопнул коллегу по плечу и собранной бесшумной походкой направился в свой отдел.
– Где тебя носит?! – взвился при виде Фролова майор Сухоруков. Он все еще пребывал в состоянии возбужденного раздражения. – Едем по делу Крылова. С обыском.
– Я работаю по убийству на Герцена. – Возразил Фролов.
– Отставить Герцена! Подумаешь, важность – хохлы-челноки. Сдай в архив.
– А для меня все покойники равны, – жестко выговорил Фролов.
– Это приказ! – побагровев, заорал Сухоруков. – Отныне занимаемся только делом Крылова! Ясно?!
– Так точно, – усмехнулся Фролов. – Разрешите идти?
В самой глубине ледяных глаз скрывалось презрение. Но майор был слишком занят мыслями об уплывающей «тринадцатой», чтобы это заметить.
– Да ладно тебе… – сказал он примирительно, – не обижайся.
Глядя вслед уходящему Фролову, он не мог понять, отчего иногда рядом с этим совсем «зеленым» парнем он частенько ощущал неловкость.
Случилось то, чего Юлька менее всего ожидала – ее вызвали на опознание. В тюремный госпиталь.
– Нарвались на спортсменов, те их отделали по первое число, – объяснил немолодой усталый следователь. – Да переборщили – один из бандюг копыта отбросил. Жаль ребят – теперь их могут осудить за превышение самообороны. Но, вроде, адвокат у них дельный. Глядишь, обойдется.
Закрученная в бинты кукла с сине-буро-черной опухолью вместо лица являлась жалкой пародией на человеческое существо, ничем не напоминая циничного бандита. Но в заплывших щелках глаз на миг мелькнул затравленно-злобный болотный огонек. В момент в Юльке все перевернулось. Страх, боль, унижение, ненависть – всколыхнулись с новой силой, заставив ее впиться длиннющими ногтями в собственные ладони, чтобы удержаться от искушения вонзить их в отвратительное месиво морды налетчика.
Он тоже ее узнал. В болотных прорезях застыло пугливое ожидание.
– Он? – спросил следователь.
– Он самый! – Юлька склонилась над коконом. – Ты помнишь меня, мразь? Я станцую рок-н-ролл на могиле твоего дружка!
– И сколько ему дадут? – поинтересовалась Юлька, выйдя из палаты.
– Трудно сказать… Будет суд. Хорошо, если лет десять.
– Всего?! – вскинулась Юлька. – За убийство?!
– Девушка, дорогая, – грустно вздохнул немолодой усталый следователь, – в какой, извините, стране вы живете? Кем наши законы писаны, знаете? А парень этот, если инвалидом останется, вовсе много не получит. Вспомните мое слово. Так-то… – он повертел в руках шариковую ручку. – Величко ваша фамилия? Как у думца одного, горлопана. Все выступает за смягчение законодательства. Не родственник Ваш случайно?
– Нет… – на мгновение серые Юлькины глаза наполнились горечью. – Однофамилец.
Всеми силами стараясь игнорировать возмущенные жесты и взгляды лихачей-водителей, жаждущих быстрой езды, которую, как известно, уважает всякий, и старый, и новый русский, на новехоньком «Мерседесном» джипе Марина ползла по московским дорогам, периодически останавливаясь поглядеть в карту автомобилиста.
– Третья скорость… Знак «уступи дорогу»… – шептала она про себя, словно «отче наш», – перекресток… Стоп.
Загорелся «зеленый».
– Первая скорость, вторая… Твою мать!
Откуда ни возьмись, нарушив все возможные правила, огромный черный джипарь, нагло «подрезав» поток, вылетел прямо перед носом Марины. Растерявшись, вместо тормоза она ударила ногой по «газу». И сразу же за этим последовал страшный толчок и душераздирающий скрежет. Ремень безопасности отбросил Марину назад, девушка в ужасе заслонилась ладонями и, как в тумане, ощутила неприятный удар вылетевшей подушки безопасности.
– Эй, ты там! Открывай, коза, блин!
Приоткрыв глаза, Марина увидела, как огромный белобрысый детина, коротко остриженный, в расстегнутом «пилоте», невзирая на мороз, обнаживший грудь с болтавшимся на ней внушительных размеров крестом на толстенной золотой цепи, разъяренно барабанил в дверь.
В момент на смену шоку пришло бешенство. Единственным, о чем Марина могла думать, был новенький, подаренный Антоном автомобиль, в секунду превращенный в металлолом волею возомнившего себя Шумахером дебила.
Вне себя от ярости, Марина распахнула дверь, едва не зашибив буйного молодца.
– Ты что наделал, скотина?! Куда прешь?! Зеленый от красного не отличаешь, дальтоник чертов?!
Печальный автомобиль подмигивал раскуроченной фарой, и Марина не скупилась на выражения.
Ошалевший от такого напора детина, сдал назад, бормоча:
– Ну, ты… того… полегче…
– Да пошел ты, дубина!
Чуть не плача, она рылась по карманам в поисках сигарет, воображая выражение лица Антона, когда ему станет известно о результате ее первого самостоятельного выезда.
– Ты какого хрена не тормозила? – вновь приблизился сбоку детина. – Че решать-то будем? Время, понимаешь, – деньги. – И он как-то по-детски повел носом вбок. И это едва уловимое движение показалось вдруг до боли знакомым. Рука с сигаретой опустилась вниз, и, пока Марина напряженно вглядывалась в лицо виновника аварии, счетчик ее памяти лихорадочно отстукивал годы в обратном направлении..
– Вован… Полуянов, это ты?!
Парень вытаращил, насколько возможно, глаза и, снова шмыгнув носом, растопырив лапищи, заорал на всю округу:
– Мара! Это ж Мара, блин! Субботина!
Даже видавшие виды гаишники остолбенели от подобной сцены – на фоне разгромленных гигантов-джипов здоровенный детина, приподняв, закружил радостно смеющуюся девушку в коротком норковом пальто.
– Ну, ты, медведь, поставь на место!
– Во, дела! – присвистнул Вован, восхищенно оглядывая бывшую подружку. – Тебя, прям, не узнать! Королева, блин!
– А ты совсем не изменился, все тот же сорвиголова и грубиян!
– И ругаться ты не разучилась! Как музыку слушать можно!
Они оба снова дружно захохотали.
