Светлана Демидова - Ожерелье из разбитых сердец
– И как же ты хочешь «переписать» конец нашей истории? – спросила я его, ощущая нервное покалывание во всем теле.
– Ты уже сама назвала это хеппи-эндом...
– То есть я выхожу за тебя замуж, и мамаша заканчивает роман, размазывая розовые сопли?
– Нет, она пишет о пожаре и... уезжает за границу. Она сказала, что этот роман будет ее последней книгой.
Как же мне не понравилось слово «последний»... Как же мне не нравилось, что мой бывший возлюбленный сказал, будто Кирилл не успеет... К чему не успеет? Что сделает Феликс, если я ему откажу? И откажу ли? Меня по-прежнему неудержимо влечет к нему. Но к нему ли? Или только к его мужскому естеству? К его звериной красоте?
Что больше всего волновало, то я у него и спросила:
– А если я тебе откажу... что ты сделаешь, Феликс?
Его лицо дернулось. Он очень тихо спросил:
– Ты меня больше не любишь?
Я молчала, потому что сама не знала ответа... Он не вынес моего молчания и опять задал вопрос:
– Ты любишь... владельца дачи?
– Похоже, сие тебя удивляет, – сказала я, оттягивая время, когда нужно будет четко сказать «да» или «нет».
– Насколько я помню из твоих рассказов, он для тебя всегда был лишь запасным вариантом...
Как же он был прав, чертов Феликс. Он помнил именно то, что надо было помнить. А что же я сама? Я мысленно металась между двумя мужчинами и не знала, которого выбрать. Передо мной стояло чудовище, но при этом самый необыкновенный мужской экземпляр из тех, кого мне доводилось знать. А Мастоцкий... Да, он всегда был запасным игроком в моей жизни. И знал это. И все равно... любил меня.
– В общем, так, Феликс, – начала я очень ровным голосом. – Я выхожу замуж за... запасной вариант, а ты... ты уходишь из моей жизни прямо сейчас и... навсегда...
Видимо, последнее слово прозвучало жидковато, потому что Плещеев выпалил:
– Ты не можешь этого хотеть!
– Почему вдруг?
– Да потому что я вижу, чего ты сейчас больше всего хочешь!
– Нет! – выкрикнула я. – Уйди, пожалуйста! Я никогда не выйду за тебя замуж! Мы венчаемся с Кириллом...
– Ах с Кириллом! – уже с угрозой в голосе произнес Феликс и достал из кармана мобильник. – Одного моего звонка достаточно для того, чтобы...
– Для чего? – перешла на свистящий шепот я.
– Чтобы он никогда не вернулся сюда.
– Как...
Ответить он не успел. В кухню ворвался взмыленный, красный лицом Мастоцкий.
– Не подходи к ней! – гаркнул Кирилл и заслонил меня своим телом. Разумеется, я тут же выскочила вперед него.
В глазах Плещеева было только удивление и ничего больше. Кирилл отпихнул меня в сторону, чтобы я не мешала разговору двух мужчин, и сказал:
– А я уже на подъезде к Питеру понял: что-то не так...
– В смысле?
– А в том смысле, что у моего начальника другой голос. Хоть он и говорил, что сильно простыл... Но дело даже не в этом...
– В чем же?
– В том, что финны, которые якобы приехали, на самом деле приехать не могли!
– Почему? – с неприятной улыбкой спросил Феликс.
– Понимаешь, я вдруг вспомнил, что они именно сейчас находятся на научно-практической конференции в Германии, куда и я должен был бы поехать, если бы не Тоня...
– Не поехал, значит!
– Ага! Ради Тони... Хорошо, что мотоцикл мобильнее любого другого транспорта – мигом примчал меня обратно... Слушай, я поражаюсь: неужели у вас с мамашей щупальца по всему городу?
Феликс мерзко расхохотался. Отсмеявшись, сказал:
– У моей мамаши столько денег, что она может добыть практически любые сведения, которые ей нужны.
– И на что вы рассчитывали?
– Честно говоря, я рассчитывал на то, что уговорю Тоню уйти со мной. В мамашины игры я больше не играю.
Тут уж я не вытерпела и опять выскочила вперед с криком:
– А что ты собирался сделать сейчас... звонком с мобильника?
Феликс посмотрел на меня тяжелым взглядом и сказал:
– Но ведь не сделал же... – И опять повторил: – Я люблю тебя. Выходи за меня замуж.
Кирилл знакомым жестом коснулся пальцами виска и... отошел в сторону. Я поняла, что пришла пора выбора. Наступил-таки он, момент истины. И я выбирала. Гнусно долго. Я не бросилась сразу к тому, единственному... Я не знала, к кому мне броситься. Вот если бы их сложить вместе, кое-что ненужное отсечь, а потом еще и вымесить хорошенечко... Тогда, возможно, получился бы именно тот человек, которого бы я... Но их было двое! Двое! И с этим надо было что-то делать! Срочно!
Я начала лихорадочно соображать. Да, меня тянет к этому монстру Плещееву с чудовищной силой. Но если я буду с ним, Кирилла придется оставить за пределами моей жизни. Вряд ли после того, что мы узнали о Феликсе с мамашей, он простит меня, как прощал раньше. И что, я никогда больше не увижу его? Придется уволиться с работы? Да при чем тут работа!!! Если я никогда больше не увижу, как смешно Мастоцкий морщит нос, когда на меня злится, как «болеет» своей язвой, как закусывает нижнюю губу, когда работает на компьютере, как говорит: «Тонька, я тебя сейчас разорву в мелкие брызги!», то... не смогу этого пережить... даже в объятиях Феликса... Вот ведь как странно получается... Неужели какая-то закушенная губа... и язва...
– Ки-и-ирка!!! – взвыла я, бросилась к Мастоцкому на грудь и сразу почувствовала, как бухает его сердце. Как колокол... Бедный мой, бедный начальник Кирилл Анатольевич, если бы ты знал, что наконец перевесило чашу весов! Дурацкая фраза про мелкие брызги... и язва...
Мастоцкий, похоже, не сразу понял, что произошло. Он даже не мог меня обнять. Я вынуждена была повернуться к Плещееву и сказать:
– Уходи, Феликс...
Лицо его сделалось страшно. Мне показалось, что он действительно сможет поджечь нас с Кириллом или вызвонить по телефону какую-нибудь группу захвата «Альфа», чтобы выдать нас за пойманных с поличным террористов. Уж мамаша ему поможет...
«Альфу» Феликс не вызвал. Он смерил нас своим жутким взглядом и вышел за дверь, чуть не снеся ее с петель. Я стояла спиной к замершему Мастоцкому и смотрела вслед Феликсу. От меня уходила моя большая любовь... Но... большая ли... Любовь ли...
– Тоня... ты, случаем, не ошиблась в выборе? – донесся из-за спины голос Кирилла.
Я медленно обернулась. Мастоцкий с бешеной скоростью крутил в руках зажигалку и смотрел на меня очень строго, с вызовом. Я видела: он готов еще раз предложить мне как следует подумать. Мне же больше не надо было думать. Я все решила. Рванулась к нему, но он отстранился. Впервые.
– Что случилось, Кира? – вынуждена была спросить я.
– Ты ведь меня не любишь, – сказал он. – К чему такие жертвы?
– С чего ты взял, что это жертва?
– Я видел, как ты на него смотрела.
– Хорош врать! Ты был за моей спиной, когда я на него смотрела!
– Не всегда...
Ага! Он уже сказал это гораздо мягче. Начинает сдаваться... Я даже не думала, что смогу так обрадоваться этому. Я сделала еще один шаг к Кириллу. Отступать ему было некуда. За спиной стоял старинный буфет, в который он и шарахнулся спиной.
