Даниэла Стил - Любящая
— Ну так что, доктор, как вам моя квартира? Не правда ли, настоящая находка?
Он улыбнулся:
— Хорошая квартира. Мне нравится. Только немного смахивает на декорации к кинофильму. Честно говоря, я сначала подумал, что ты сняла все три этажа.
Она мило улыбнулась, он помог ей залезть в машину и захлопнул за ней дверцу. Беттину одолели сомнения, правильно ли она выбрала платье. Она надела белое, шерстяное — то, что купила в Париже вместе с Айво. Далеко не роскошное, но сразу видно, что не дешевка. Очень простого покроя, с длинным рукавом и маленьким воротничком. В качестве дополнения Беттина остановила свой выбор на скромной нитке жемчуга, на ноги надела черные кожаные туфли от Диора. Однако когда они подъехали к дому Уотерсонов в пригороде Сан-Франциско, ей стало ясно, что она в очередной раз оплошала.
Дверь открыла Мэри Уотерсон. Она была в мужской сорочке, пуловере с треугольным вырезом на груди, в джинсах и шлепанцах на босу ногу. Тут же к дверям вышел широко улыбающийся Сет. Его одежда в простоте не уступала наряду Мэри. По сравнению с ними даже Джон выглядел разряженным, но ему было простительно — он с работы. А вот Беттину ничто не оправдывало. Знакомясь с Уотерсонами, она смущенно пожала им руки, но скоро освоилась и перестала стесняться. Сет был высок и красив. Волосы у него были песочно-желтого цвета, на лоб падала густая челка, а ноги показались Беттине такими же длинными, как у Айво. Мэри, напротив, была маленькая, темноволосая и, несмотря на портившие ее очки в роговой оправе, очень симпатичная. Если бы не брюшко, она выглядела бы такой же худенькой, как Беттина. Немного позже, заметив, что Беттина бросила взгляд на ее выпяченный живот, Мэри со смехом сказала:
— Кошмар, правда? Терпеть не могу это состояние, все думают, что я располнела, — с этими словами она любовно похлопала себя по животу и объяснила: — Второй на подходе. А дочка спит наверху.
— Правда? — воскликнул Джон. Мужчины ненадолго отлучались, и вот опять присоединились к Беттине и Мэри. — Жалко, я думал, мы ее увидим.
Он произнес это с добротой и нежностью. Беттина с сожалением отметила про себя, что ей вот не попался мужчина, который с такой заботой относился бы к детям. Об Айво нечего говорить. А Энтони с первого момента ненавидел их будущего ребенка. Беттина с болью посмотрела на Мэри, ведь всего лишь несколько недель тому назад и она была беременна.
— Когда ждете пополнение? — с участием спросила Беттина.
— Не раньше августа.
— Вы еще работаете?
Мэри лишь засмеялась в ответ.
— Нет, боюсь, как бы чего не вышло. До рождения дочки я работала сестрой в родильном отделении, а теперь, видимо, стану их постоянной пациенткой.
Все, кроме Беттины, засмеялись, а она почувствовала себя лишней. Джон прав. Есть все-таки нормальная жизнь. Ей захотелось стать такой же, как они.
— А сколько вашей дочке?
— Год и семь месяцев.
Беттина кивнула.
— А у вас есть дети?
Беттина уныло покачала головой.
На обед были бифштексы, приготовленные Сетом. К ним подали дешевое красное вино. После кофе Джон предложил Мэри помочь мыть посуду, а Сет, как было условлено с Джоном, подошел к сидевшей в одиночестве Беттине.
— Насколько я понял, вы хотите развестись с мужем?
Она смущенно подняла на него глаза, а он продолжил:
— Джон сказал мне, что вы ищете адвоката. Если не возражаете, я мог бы взяться за это дело.
Она благодарно кивнула.
— Приходите ко мне завтра в офис. Скажем, в два.
— Большое спасибо.
Вскоре в гостиную вернулись Мэри и Джон. Беттина находилась в несколько подавленном состоянии. Она по-хорошему завидовала этим людям. Сколько ей предстоит, чтобы стать хоть немного похожей на них. Если они узнают всю правду, они никогда не примут ее. Мэри тридцать пять, мужчинам — по тридцать шесть, и все они успели сделать карьеру: кто на поприще медицины, кто — в юриспруденции. У Сета и Мэри хороший дом в пригороде, ребенок, и скоро родится второй. У Беттины нет ничего. Они, конечно же, не примут ее.
На обратном пути Беттина поделилась своими горестными сомнениями с Джоном.
— Не надо им ничего рассказывать, — посоветовал он. — Им вовсе не обязательно все знать. Разве не по этой причине ты решила начать новую жизнь в незнакомом городе?
— Но вдруг все всплывет само собой. Отец был очень известен. Я могу случайно встретить кого-нибудь из старых знакомых.
— Маловероятно. И потом — прошло так много времени, вряд ли тебя узнают. А главное — никто не должен знать о том, что ты была замужем. Это осталось позади. Ты начинаешь новую жизнь. Ты еще очень молода. Никому и в голову не придет, что ты дважды была замужем.
— Разве это так позорно? — не унималась Беттина.
Джон долго ничего не отвечал, а потом сказал:
— Беттина, об этом никто не должен знать.
Он так и не сказал то, что обязан был сказать. Щадя ее, он не называл вещи своими именами.
— Вы договорились с Сетом?
— Да, — кивнула Беттина.
— Вот и хорошо. Теперь у тебя одной заботой меньше. Осталось только найти работу.
«Не хочется, — подумала Беттина. — Но надо. Без этого нельзя. Иначе Джон не сможет уважать меня». Она поняла, как много значит для нее мнение этого человека.
27
Через две недели она нашла работу в картинной галерее на Юнион-стрит. Место было скромное и невысоко оплачиваемое, но трудиться приходилось помногу. Рабочий день начинался в десять и заканчивался в шесть. Беттина весь день сидела за столиком и приветливо улыбалась редким посетителям. К вечеру она очень уставала, хотя весь день, вроде бы, ничего не делала.
Вот она и стала одной из представительниц великой армии трудящихся — работала полный день, вместо удовлетворения испытывая усталость, надеялась, что когда-нибудь найдет что-нибудь поинтереснее.
Джон два-три раза в неделю заходил за ней, и они отправлялись в кино или в ресторан, а в последнее время стали проводить вместе уикэнды. Он обожал играть в теннис и ходить под парусом. Их совместные поездки на природу благотворно сказались на Беттине — она стала лучше выглядеть, темно-золотистый загар очень шел ей, выгодно подчеркивая рыжину волос и изумрудный блеск глаз. Четыре месяца, проведенные в Сан-Франциско, во всех отношениях пошли ей на пользу.
Как-то вечером они ужинали дома у Джона и засиделись за кофе.
— Давай заглянем сегодня к Уотерсонам, — предложил Джон. — Сет говорит, что Мэри стала очень раздражительна. Врач не разрешает ей выезжать в город. Первый раз она родила очень быстро, роды продолжались меньше двух часов, и теперь он боится, что она вообще не успеет доехать до больницы.
