Развод в 45. Я не вернусь (СИ) - Невинная Яна

Алексей открыл рот и тут же его закрыл, будто ему было трудно подбирать слова.

– Я могу пожить у отца или снять квартиру…

– Мам, – позвала меня Алина, и я обернулась к ней в удивлении. Она обнимала Егора за плечи, и тот выглядел смущенным и как будто удивленным. – Мы договорились с мелким, что заберем его, я присмотрю за ним, а ты… Ты же тут останешься, я верно поняла?

Вина затопила меня с головой. Вина перед сыном, из-за которого я должна была вернуться в город, чтобы отправить его в школу, а потом быть его матерью. Что означало то, что мне придется уехать из деревни. Оставить наш разгорающийся с Тороповым роман в зачатке.

Оставить его и жизнь в деревне, оставить отца.

И я не сопротивлялась этой необходимости. Конечно, у меня даже в мыслях не было такого, что я брошу собственного сына. Но я даже не ожидала, что семья предложит мне такой выход. Мне это даже в голову не приходило.

Неужели мы сможем договориться?

– Мам, я взрослый уж, – улыбнулся Егор, который знал побольше других о том, что я каждый день встречалась с Тороповым, а по вечерам бегала на свидание, как девчонка. – Ты можешь остаться. Ничего страшного. Алинка за мной присмотрит, а я присмотрю за бабушкой.

– Я… я не знаю, – пробормотала я, неуверенная, что надо соглашаться, тут ко мне подошел отец, осмотрел всех собравшихся, вник в разговор, потом кивнул.

– Дочь, съезди в город, сына в школу отправь, а потом возвращайся, у нас с тобой много работы. А ты, Егор, нам почаще звони, и, если что, мы тебя сразу заберем.

– Всё будет в порядке, дед, – пообещал Егор, и отец отправился восвояси, пока не готовый, в отличие от меня, прощать ни зятя, ни внучку, о поведении которой я всё же рассказала ему, когда разоткровенничалась в один из вечеров.

– Ну тогда я подумаю, – протянула я, и тут со спины раздался голос Торопова.

– Лида, познакомь меня с дочерью.

Его ладонь в привычном жесте легла мне на спину, и это был не просто жест поддержки, а явный сигнал, что он будет меня защищать от чего бы то ни было.

Эпилог 1

– Подсекай! Подсекай! – несся к берегу Фёдор, едва не опрокинув жестяную банку с червями, когда удочка Егора задергалась. – Сейчас уйдет, Егор, ну! Матвей, и у тебя клюет! – тут же добавил он, заметив, как дрожит удочка его сына. – Не упусти!

Мальчишки с гиканьем понеслись к своим снастям, они азартно тянули их на себя, с горящими глазами подбадривая друг друга. Егор, широко расставив ноги для устойчивости, вцепился обеими руками в удилище, леска на котором натянулась до предела.

– Моби Дик! – завопил он, захлебываясь восторгом. – Я его чувствую! Мам, дядь Федь, это он! Вон как тянет!

– Здоровая рыбина, точно! – подбадривал Фёдор, басовито смеясь, будто и правда верил, что на глубине поймал наживку легендарный кит-великан.

Тем временем Матвей уже светился от радости, когда его рыбка, сверкая серебристой чешуей, забилась на берегу. Небольшая, но зато не сорвалась.

– Так держать, сын! – Фёдор одобрительно хлопнул его по плечу. – Настоящий рыбак – весь в отца!

– Дядь Федь… – позвал Егор, и видно было, что у него никак не получается вытащить гиганта.

Фёдор тут же подоспел на помощь, ухватившись за удилище.

– Егорыч, держи крепче! – подбадривал Матвей. – Пап, сачок тащить?

– Тащи, тащи! – велел Фёдор, и они с Егором дружно дернули удочку вверх.

Задрав штанины по самые колени, Матвей уверенно вошел в воду, готовый в любой момент поймать рыбину в сачок.

– Давайте его сюда!

Когда на берег взлетел зеркальный карп, его золотистая чешуя сверкнула на солнце.

– Вот это да! Мам, ты видела? – обернулся ко мне сын с сияющими глазами. – Он же огромный! Настоящий гигант!

– Еще бы! – воскликнула я, поднимая большие пальцы вверх. – Молодец!

– Мам, сними на видео, – попросил Егор.

– Сейчас-сейчас, – засуетилась я, нащупывая в кармане телефон, а потом начала снимать, как сын позирует с пойманным красавцем.

А потом стала делать фото, потому что ну невозможно было не запечатлеть моменты этого идеального дня! Все с удовольствием мне позировали. Оставалось только нажимать на кнопки. Дома я закачаю все фотографии в фоторамку, которая будет без конца показывать эти кадры. Отлично решение, чтобы отснятые фото не лежали мертвым грузом в памяти мобильных.

– Ну что, Федь, – подмигнула я мужу. – Судя по всему, твой рекорд побит.

– Рано радуешься! Еще не вечер! – смеясь, заявил он, хлопая сына по плечу. – Матвей, мы же не сдаемся?

– Ни фига, – покачал тот головой, с восхищением глядя на улов друга, с уважением и без зависти.

Сын гордо улыбнулся, а потом все трое – Фёдор и мальчишки – склонились над пойманным карпом, наперебой восхищаясь его размерами. Я не могла сдержать улыбки, глядя, как мои самые родные люди с таким азартом возятся с уловом.

Этот летний вечер на берегу был совершенен. Даже Алина с мужем Артёмом, обычно такие занятые, нашли время присоединиться к нам.

Солнце, огромный оранжевый шар, медленно катилось к горизонту, заливая всё вокруг теплым янтарным светом. Легкий ветерок шевелил листья, рисуя на воде ленивые круги. Стрекозы с перламутровыми крылышками порхали над самой поверхностью, а воздух был наполнен ароматами дыма, свежей зелени и спелых ягод.

Мы расположились за столом с клетчатой скатертью, доедая невероятно вкусный шашлык. Фёдор оказался отличным мангальщиком. Алина нежно поглаживала округлившийся животик, а Артём не сводил с нее влюбленного взгляда, крепко держа ее руку в своей. Материнское сердце радовалось, когда я видела этих двоих.

Знала, что моя дочь исцелилась сердцем и нашла свою любовь и счастье.

Я же откинулась на спинку складного стула, подставив лицо последним теплым лучам. Меня охватила легкость. Счастье заискрилось внутри.

И так хорошо стало. Так легко. Так свободно. И так правильно.

Всё, что со мной случилось за последние четыре года, привело меня к этой минуте.

Мой взгляд невольно остановился на Фёдоре.

Его сильная фигура, освещенная закатом, вызвала прилив нежности.

Федя, мой теперь уже муж. К этому человеку я пришла с разбитым сердцем, потеряв веру в мужчин, в себя. Но он не испугался. День за днем он бился в стену, которую я вокруг себя построила. Не сдавался. Ухаживал, оберегал, ненавязчиво окружал заботой.

Доказывал, что не все такие, как Алексей, и что ему можно верить.

В него можно верить. Дать ему шанс. И себе самой. Дать нам обоим возможность попробовать построить из обломков прошлого что-то по-настоящему крепкое.

И я буду ему за это бесконечно благодарна.

Сейчас, с хулиганской ухмылкой и растрепанными ветром волосами, он был совсем не похож на того строгого чиновника, который занял пост в столице. После того, как наладил жизнь в деревне и передал пост главы достойному преемнику.

Я вспомнила вдруг того Торопова, хмурого соседа, которого впервые увидела у забора отцовского дома. Сдержанного, холодного, с цепким взглядом.

Сейчас он был совсем другим. Босым, в мокрых шортах. Озорным, таким простым. И в этом и заключалась его настоящая сила. В том, как он мог быть разным, официальным и домашним, но всегда, вот что самое главное, настоящим.

– Ну что? – обратился Фёдор ко всем, подхватив садок с трепыхающимся уловом, поднял его вверх. – Кто-то тут хочет запеченной рыбы?

– Не-е-ет… – застонали все почти хором, поглаживая набитые животы. – Отнесем ее домой, будет роскошный ужин!

– Тогда запеку ее на мангале, и отнесем домой уже готовую рыбу, – заключил Торопов.

– Учись, Тём, – подначила своего мужа Алина, поглядывая на моего, – видишь, какой дядя Фёдор хозяйственный?

– А чего? Я же не против, – пожал тот плечами и бодро подскочил, отряхивая руки. – Что надо делать?

– Чистить, специями посыпать, за огнем следить, – командовал Фёдор, Артём кивал, – а женщины пусть отдыхают, они вон какой стол нам сварганили.