Я - твое наказание (СИ) - Юнина Наталья

Мой колобок выходит чуть ли не последней. Выглядеть Настя начала по-другому примерно пару месяцев назад, когда живот стал необъятных размеров. Походка изменилась. А сейчас в белом полушубке и точно такой же шапке с помпоном смотрится она и подавно забавно. Правда до тех пор, пока она не приближается ко мне. Хмурая.

А это значит, что никакого автомата не было. А если еще и не сдала экзамен, то мне крышка. Она хоть и вела себя как нормальный человек, почти всю беременность без капризов и мотаний моих нервов, но в последний месяц, увы, превратилась в недовольную и задиристую ту самую девочку Настю, которая всегда у меня ассоциировалась с этим именем. Дежавю, кажется, сейчас снова вхерачит мне бревном по башке.

— Пидрила, — сквозь зубы произносит она, подойдя к машине. Что и требовалось ожидать.

— Я?

— Ты сказочник со своим «получишь автоматом экзамен», а пидрила — это преподша экзаменаторша, держащая меня дольше всех, вытрахавшая мне весь мозг.

— Мне кажется, пидрила относится к мужскому роду. Ее можно назвать просто… сукой, — открываю дверь, пропуская Настю на переднее сиденье.

— Без разницы.

— Не сдала?

— Сдала, конечно. На отлично. Но крови принципиальная тварь из меня попила знатно.

— Ну, главное сдала. Все, теперь на заслуженный отдых.

— Ага. Только не говори, пожалуйста, сразу нет. Пойдешь со мной на йогу после родов? Пожалуйста, — ну еще бы на курсы шитья позвала.

— Да мне вроде не надо худеть, — ну и что я сейчас сделал? Это даже не выстрел в ногу. Сразу в голову. А говорят, беременные тупеют. Судя по сказанному, тупостью заразился я. — Я имел в виду, что…

— Ты не придумаешь так быстро достойный ответ. Если до этого я еще хотела тебя просить, всячески подмазываясь, то теперь за то, что ты завуалированно назвал меня толстой, я не буду просить. Просто пойдешь со мной и все.

— Малыш, ну ты так-то не наглей. Я еще не совсем под каблуком, чтобы так мною руководить.

— Ну, вот после йоги будешь совсем под каблуком. Я запишу нас через два месяца после родов, — к такому меня жизнь не готовила. И ведь не пошлешь ее на хрен. Хотя, еще достаточно времени, чтобы она забыть забыла про эту ненужную фигню. Тем более после родов ей будет не до этого. — И я туда не худеть иду, а оздоравливаться. А тебе еще более полезно, учитывая возраст.

— Ну, йога так йога, — в последнее время я окончательно понял, что проще в чем-то согласиться. И неважно окажется ли это по факту ложью.

— Супер. Я не хочу домой. Поедем в парк? Сахарной ваты хочу, да и просто погулять.

— Насть, на улице минус пять, не лучшее время для длительных прогулок.

— Не волнуйся, у меня же такие толстые ляжки, что жирок согреет. Да и колготки под штанами.

— Зачем ты это делаешь?

— Что?

— Я ни разу не назвал тебя толстой.

— Но ты так думаешь. Хотя я не толстая, — Господи, дай мне сил.

— В парк, так в парк.

— Когда ты на все соглашаешься, это бесит еще больше, — так, может, тебя просто высадить на ближайшей остановке? Каким-то чудом не произношу этого вслух. — Когда ты меня уже пошлешь в задницу?

— Так я уже. Мысленно.

— Ну, слава Богу, а то еще не дай Боже в тряпку превратишься. Короче, я все изучила про йогу. Там все очень интересно.

И давай щебетать какую-то ерунду на неопознанном языке. Ну нормально же все было.

— Повтори.

— Что?

— Ты не слушаешь меня. Что такое асана?

— Это название неподвижного положение тела в йоге.

— Но ты, блин, меня не слушал. Как умудрился это запомнить?

— Малыш, главное слушать то, что говорят в начале, чтобы быть в теме.

— Ну, ладно. Извини меня за не очень красивое поведение в последнее время. Это как-то само происходит. Просто… не думала, что будет все так сложно.

— Ты о чем?

— Я думала, это мило, когда живот. Но когда не можешь заснуть из-за этого шара и хоть на минуточку лечь на живот, это ужасно. И дышать трудно. В общем, все не так, как представлялось.

— Ты не говорила, что тебе трудно дышать.

— Это нормально. Там что-то с диафрагмой связано. Я читала. Короче, поскорее бы уже родить, чтобы нормально обувь надевать, спать. Чихать. Да в конце концов сексом заняться.

— Осталось совсем ничего. К тому же время летит быстро.

— Ну да, какие-то пару месяцев и мы с тобой уже будем на йоге.

Усмехаюсь в голос, благо помалкиваю в ответ.

После съеденной сосиски в тесте и сахарной ваты, у Насти заметно поднимается настроение. Наверное, если бы не идеальные показатели и анализы, я бы непременно вставил пять копеек по поводу таких перекусов. Но по факту сказать мне нечего. Даже тринадцать набранных килограммов укладываются в верхнюю границу нормы. Вообще удивительно, что беременность проходит хорошо, учитывая, что я себе надумываю в голове.

Иногда желания имеют свойства сбываться. Неделя раньше предполагаемых родов и абсолютно спокойная Настя, рассматривающая стены в индивидуальной палате. Так не должно быть. Судя по прибору, у нее схватка, но она на нее никак не реагирует. Где крики и проклятья?

— Ты же помнишь, что ты должен выйти, когда я скажу, да?

— Помню. А ты в курсе, что у тебя была схватка?

— Да. Но она совсем не болезненная. Наверное, самое время окончательно определиться с именем для ребенка, пока я не прочувствовала всю прелесть родов.

— Давай.

— Только я должна тебе кое в чем признаться.

— Я знаю, что ты меня любишь.

— Вообще-то я не про это. Я с самого начала узнала, что по УЗИ у нас девочка. Прости, не смогла удержаться, хоть и сама просила не узнавать. Ты расстроен?

— Нет. Я свыкся с этой мыслью, потому что тоже узнал у узистки пол.

— Ну, Вадим!

— Ну, Настя.

— Почему мне не сказал?

— Потому что ты не хотела знать, а я хотел. Мне не нужны споры, приводящие к скандалам. Я минимизировал последствия. Я не люблю сюрпризы, поэтому мне нужно было это знать.

— И как? Не сильно расстроился?

— Плакал все месяцы.

— Ну, Вадим.

— Какой ответ, такой и вопрос. Я хочу назвать ее Наталья Вадимовна.

— Хм…Наталья Даровская красиво. Мне нравится, но… Наташка какашка. Может, лучше Таня?

— Танька — Ванька. Танюха — грязнуха. Танюха — ванюха. Танюха шишку тебе в ухо. Танюха бойся оплеухи. Татьяна — обезьяна.

— Не продолжай. Какое тебе еще нравится имя?

— Александра.

— В принципе красиво, но есть но. Это Саша, — не сразу понимаю о чем она толкует. И лишь, когда у Насти меняется выражение лица, доходит. — Что, старая любовь не ржавеет?

— О Господи, Настя. Что ты несешь?

— А давай назовем дочь Артем. Полное имя Артемида, а между собой будем звать Артемка.

— А давай ты не будешь заниматься херней? У каждого имени можно придумать обидное прозвище. Если на это ориентироваться, то можно кукушкой двинуться.

— Ладно, ты прав. У всех можно придумать обидную рифму.

— Есть одно исключение.

— Какое?

— Вадим, — как ни в чем не бывало произношу я. — Вадим не победим. У меня отсутствуют обидные рифмы.

Настя на секунды призадумывается и…ничего не придумывает.

— Иногда ты меня реально бесишь.

— Пусть это будет нашей самой большой проблемой.

Когда все легко и хорошо — это вызывает кучу вопросов и ощущение чего-то грядущего неприятного. Хотя, мне грех жаловаться, Настины роды это какой-то образец идеальности. Да и дочка, несмотря на то, что я еще не вполне осознаю ее появление, здорова.

— А я боялась, что с этим будут проблемы. А она нормально сосет грудь! — радости полные штаны. Правда, я пока не могу разделить с ней эту радость. Это как бы моя грудь. И тут перед глазами наяривает танцующий Лещенко: прощай! Под белым небом января мы расстаемся навсегда. Прощай! И ничего не обещай. И ничего не говори, а чтоб понять мою печаль… на оккупированную грудь смотри.

Твою мать, еще и январь за окном. Удружил Лев Валерьянович.