Я - твое наказание (СИ) - Юнина Наталья

— А ты умеешь поддержать жену. Спасибо, рассмешил. Жаль смеяться нельзя. Расслабься, во-первых, я не беременна, во-вторых, он не передается по наследству. Хватит паниковать.

Легко сказать, сложнее сделать. И вроде понимаю, что он действительно не передается по наследству, но эта поганая мысль продолжает сидеть во мне.

Мерзопакостное ощущение долбаного дежавю. Почти такой же идиотский приемный покой с той лишь разницей, что здесь меньше людей. И вновь ощущаю себя никем, от того, что даже деньги сунуть некому. Кругом суета и ощущение какой-то обреченности. И Настя бледная. Теперь понимаю, что мне это не кажется.

Каким-то чудом ее принимают раньше чем я надумал в своей, и вправду, больной голове.

За нескончаемые, по ощущениям, минуты, я становлюсь на шаг ближе к сумасшествию, после того как начал гуглить симптомы. Что я там говорил? Дочка? Да ну на хрен. Если и будут когда-нибудь дети, то только мальчик. Пусть лучше пацан триста тысяч раз обоссыт, чем переживать за то, что может случиться с девочкой.

Не знаю чего ожидал после прочитанного. Вряд ли чего-то хорошего, но точно не Настю на каталке с идиотской повторяющейся от нее фразой: «я не специально, честно». Весь идиотизм ситуации осознаю только, когда просунутая в очередной раз купюра ставит меня на место: посещение давно закончено и вход в отделение запрещен.

— Приходите завтра в отделение гинекологии. Сейчас все равно там нечего делать. И не драматизируйте, у вашей жены хорошие шансы сохранить беременность. Чем переживать понапрасну, езжайте домой и соберите все нужное, чтобы завтра ей все передать. У нее даже телефона нет, если я не ошибаюсь.

Телефон, твою мать. Да у нее вообще ничего нет! И только спустя несколько секунд до меня доходит. Беременность, та еще, конечно, задачка для моей эгоистичной натуры, но это такая херня, по сравнению с чем-то весомым вроде рака. Кажется, я впервые за последний час начинаю полноценно дышать.

Руки в очередной раз потряхивают, когда, добравшись до домика, я принимаюсь собирать ее вещи. Судя по белью и одежде, Настя намеревалась каждый день проверять на прочность мою выдержку. И взять, сука, нечего. Ни одной удобной и практичной вещи. В такой час и в незнакомой мне обстановке, мне еще не приходилось скупать первую попавшуюся одежду в единственном открытом магазине.

И в очередной раз подсунув медперсоналу деньги, прочувствовал насколько я никто. Когда люди стали такими принципиальными? Это же просто, сука, передать вещи!

— Ну, передайте хотя бы телефон. Рука, блядь, отсохнет?!

Переговорщик из меня так себе. Если бы не снова попавшаяся мне врач, втиравшая про удачные шансы сохранить беременность, так бы и остался с пакетами в руках. Озолочу, когда сниму приличную наличку.

Кажется, у меня реально поехала башка, ибо я реально молюсь на эту незнакомую бабу. И утешает она так по-человечески, что ли.

— Приходите утром. Все будет нормально. А если кто-то из двоих потеряет здравый смысл, вот тогда будет плохо. Вы должны быть на адекватной стороне. Сейчас лучше всего идти спать.

Какое тут на хрен спать? Никуда не сдвинулся с места. Так и провел ночь в машине с неотвеченным и даже не прочитанным смс «Ты как?». Мысли одна хуже другой. Голову и вправду нужно лечить.

На душе полный раздрай. Если до сих пор не прочитала сообщение, значит, что все плохо. Либо второй более благоприятный вариант — боится отвечать. И тут фантазия подкидывает разные картинки того, что она себе надумала. Хоть меня и бесит второй вариант, но я на него, кажется, молюсь.

Каким-то чудом дожидаюсь не только половины десятого, но и ловлю лечащего врача. Семь недель. Целых семь! Даже думать не хочу каким образом, если на таблетках. Похер. Такая мелочь по сравнению с другим. Пытаюсь состряпать умное выражение лица при заумной речи докторши, но не получается. В голове только одно. Угроза прерывания и нормальная кровь. Нет никакого лейкоза. Нет!

О том, что становиться папашкой я не был готов, забыть забыл. Реально все познается в сравнении. Уже и на кричащую козявку готов, главное, чтобы в остальном все было хорошо.

В полной мере осознаю насколько идиот, когда заявляюсь в палату. Общую. Не подумал ни об одиночной, ни о том, что надо принести что-то банальное, типа цветов, которые стоят у одной из женщин, или идиотских апельсинов. Хотя, зачем они, если Настя их не любит?

Да и не до них ей сейчас. Смотрит на меня хрен пойми как. Не бледная и на том спасибо.

Что говорить? Звездобол из меня так себе, сейчас бы сюда Руслана, наплел бы красивую речь, ибо у меня не получится. И, кажется, я сформировал в своей голове какую-то нормальную фразу, но я забыть ее забыл от Настиных слов.

— Жалко, конечно. Деньги за сапсан не вернула, теперь еще и домик со спа профукан. Ты там спроси, может, деньги можно вернуть.

— Ты сейчас серьезно?

— Я пытаюсь поговорить о чем-то нейтральном.

— А это нужно?

— Конечно, нужно. Ты свою морду видел? Я не беременела специально, как ты явно подумал. Да, у меня месячные были в прошлом месяце. Я не знаю, как это вышло. Не знаю! Я сама к этому не готова и предпочла бы и дальше эгоистично жить для себя, и мотать тебе нервы, а не вот это вот все.

Кажется, это услышали все находящиеся в палате. На удивление, тетки оказались понятливыми и засеменили к выходу из палаты.

— Насть, ну что ты несешь? Я тебе хоть слово сказал об этом? Моя морда просит кирпича, потому что я не знаю как себя правильно вести. Я всю ночь не спал, надумывая такую херню, о которой тебе лучше не знать.

— Похоронил меня уже, что ли?

— Это не смешно.

— А я пытаюсь все перевести в шутку. Мне же уже хорошо. Ничего не болит и не кровит. А если бы я была одна, я бы осталась дома и… все. Ты хоть и зануда, но по делу. А я трусливая дура, не любящая врачей. Что будет дальше?

— Я схитрожоплю и отправлю твоего папашку в Москву. Тебе поставят автоматом экзамены, когда увидят зимой живот. Все будет хорошо.

— Ты сгонял в небесную канцелярию?

— У меня там абонемент, я точно знаю. Кстати, на рождество запечем гуся в яблоках, ибо Степан уже заждался быть съеденным.

— Очень смешно. Но я хочу есть. И от гуся бы не отказалась. Можно и без яблочек.

— Ну, гуся я тут не найду. Курица сойдет?

— Все что угодно, кроме слизкой каши, от которой я чуть не блевнула. А ты… ты не против выбрать имя?

— Не против.

— О, Боже, спасибо. Я думала, начнешь занудствовать. Мне нравится Лена, — что, блин?

— Серьезно? Это самое популярное имя, у которого тьма неприглядных рифм. Лена полено и прочее. И вообще, почему девочка?

— В смысле?

— В прямом. Я хочу сына.

— Вообще-то ты говорил, что хочешь дочку.

— Вообще-то человек самое непостоянное существо. Я ее хотел аккурат до того, как загуглил твои симптомы. Зачем мне этот стресс? Ваши матки, яичники не для моего уровня стрессоустойчивости. Я вообще не понимаю как вы живете с этим. Это уже не говоря про то, что девочку надо выдать замуж и переживать о том, какой пидрила ей попадется. Ну, на хер это все. В источниках пишут, что пол определяет мужчина. Я выбираю мальчика. Так что подбираем имя не для девочки.

— А ничего что от твоего желания ничего не зависит?

— Очень даже зависит. Я впервые в жизни помолюсь. За мальчика.

— Тогда я точно рожу девочку. Вот тебе крест даю!

Глава 33

Семь месяцев спустя

Как только вижу знакомые лица у входа в университет, выхожу из машины. То и дело кошусь на смазливого и плохо завуалированную шалаву. Несмотря на то, что я по-прежнему не горю желанием менять свою жизнь и делить Настю с ребенком, в какой-то мере я даже рад, что мы залетели не в конце ее учебы.

Ее живот стал чем-то вроде отпугивающего сигнала для желающего ее поиметь и шлюшки, норовящей то и дело куда-нибудь затащить Настю. И в этот раз точно бы затащила, чтобы отпраздновать сдачу экзаменов. А так хрен им.