Ксения Беленкова - Вьюга юности
– Ребят, простите, что так вышло, – Никите было одновременно стыдно, больно и обидно. – Саш, извини…
– Да ладно! – вдруг весело ответила Саша и глянула на него вскользь. – Не бери в голову. Я же не обязана всем твоим девушкам нравиться.
И прозвучало это лишь с грустной насмешкой, без едкости и злобы. Похоже, Саше действительно было все равно.
– Не обижаешься? Правда? – переспросил Никита, пытаясь заглянуть Саше в лицо.
– Ну конечно! – убеждала она. – Возвращайся к ней и будь спокоен.
– А может, я того, – Никита запнулся, – с вами останусь?
Димка, Миша и Саша переглянулись. И было что-то общее в их взглядах, к чему не нужно было добавлять слов. Никита почувствовал себя лишним, чужим. А еще – свою полную ответственность за это.
– Понял, – кивнул он. – Ладно, пойду…
И никто не остановил его, пока он шел по гулкому коридору. И снова зима и холод, а внутри уже жар, так что искры из глаз. Или это хотят прорезаться слезы, просто забыли, как это делается?
– Ники, – тихонько из-за угла.
– Ты все еще здесь?
Век бы Никита не видел Светку.
– Ты погорячился, я все понимаю. – Она снова была нежной и ласковой: никакого намека на злость. – Прости меня, перегнула палку. Саша очень милая девушка, думаю, мне стоит с ней подружиться… Ты этого хочешь?
Никита уставился на Светку, будто видел впервые.
– Думаешь, она захочет с тобой дружить? – усмехнулся он.
Света очень удивилась.
– А как же! Я могу научить ее модно одеваться. Еще расскажу про тенденции современного макияжа. Как раз недавно статью в «Космо» прочла…
Никита уже смеялся в голос.
– Что смешного? – не понимала Светка. – Я могу научить ее челку укладывать! А то болтается…
– Что ты несешь? – Никита уже вытирал слезы, которые вытряхнул из него смех.
– Ладно, ладно, только успокойся, – взяла его за руку Светка. – Я тебя прощаю за грубость и все такое. Пошли, а?
– Нет. – Никита разом перестал смеяться. – Никуда мы с тобой больше не пойдем.
– Как это? – Света надула губы.
– А вот так. Не по дороге нам, понимаешь?
– Мы же в соседних подъездах живем, – всхлипнула Светка. – Что значит: не по дороге?
– Я вот, кажется, сам только что понял, что это значит. – Никита уже не сердился на подругу. – Только, боюсь, объяснить тебе не смогу.
– Погоди, ты это что же? – Светка совсем растерялась. – Бросаешь меня, что ли?
– Ну, давай ты меня брось.
– А если я не хочу, – ныла Светка.
Никита разглядывал ее подведенные по последней моде глаза, блестящие губы, тяжелые серьги, оттягивающие мочки ушей к плечам, и ему впервые стало жалко Светку. Но почему-то он сказал:
– А челку ты по-дурацки укладываешь! Лучше уж, когда просто «болтается».
– Ах ты гад! – завизжала Светка. – Я ее по видеоуроку укладываю! Ничего ты не рубишь! Иди отсюда, понял! Видеть тебя больше не хочу!
– Понял! Понял! – обрадовался Никита.
И скорее поскакал куда подальше. Даже не оглядываясь. Он не видел, как Светка растерянно смотрит ему вслед. И теребит свою челку козырьком.
Никита все шел и шел, не соображая, куда его несут ноги. Будто хотел убежать от самого себя. Что-то новое, непонятное вертелось внутри. И во рту горечь – вкус поражения? Вовсе не из-за Светки: даже забавно было ощущать себя брошенным. Кажется, впервые он позволил девушке сказать эти слова первой. До этого считал, будто это унизит его. И всегда уходил раньше. Но теперь вместо унижения он чувствовал, будто освободился от чего-то вязкого, тянущего вниз. Но почему же тогда внутри было так противно? Он сделал это слишком поздно, позволив Светке разрушить что-то важное, настоящее и очень хрупкое – Сашино чувство. Никита переоценил его крепость, переоценил себя самого. И сейчас впервые ощущал боль от потери. Он уходил от Светки, а на самом деле чувствовал, как Саша все отдаляется и отдаляется от него. И, возможно, они уже не смогут быть вместе. Впервые уверенность отступала, оставляя место для чего-то неизведанного, пугающего – для слабости. До этого момента Никита всегда получал то, что хотел. И выходило это так легко, что почти перестало приносить удовольствие. Сейчас ему становилось понятно: то, что достается без труда – почти никогда не ценится. Что он сделал, чтобы завоевать Сашу? Да ничего. Просто захотел. И подруга тут же оказалась рядом. А потом, когда стоило приложить усилия для сохранения отношений, Никита поленился. Вокруг было столько легких вариантов, зачем же тратить лишние силы? Никита был уверен: решит он вновь поменять Светку на Сашу – трудностей опять не возникнет. Его всегда прощали, ему все прощали. Так как жил он без злого умысла – легко и свободно. Такие люди обычно притягивают к себе: каждому хочется прикоснуться к такой удачливости. И этот Новый год установил свои законы – с самого начала все шло не так. Но казалось, еще не поздно исправить ситуацию. Никите ничего не стоило расстаться со Светкой. Он думал, с Сашей тоже не будет проблем. Она не могла забыть прошлое лето. Стоит лишь чуть-чуть подогреть отношения, и они снова вспыхнут, сильнее прежнего…
И вот тут что-то сломалось. Не хотело работать. Вроде Никита делал все так же, как и раньше, но механизм отношений скрипел и не желал заводиться. Мир вокруг поменялся, а он – Никита, не успел этого заметить. И бежал легко, словно под горку, но впереди вырос крутой подъем. На нем приходилось выкладываться полностью. А иначе – катишься вниз. И те, кто привык идти трудно, остались наверху: вон они топают себе, не сильно потея. Такая нагрузка им по плечу. Никита же, хоть и поднимал гири, как пушинки, никогда не задумывался, что саму пушинку удержать будет намного сложнее. Там не нужна хватка, и напор – лишний. Умей лишь раскрыть ладонь и почти не дышать: чтобы эта крошка не слетела от дуновения ветерка. А сожмешь кулак – пушинка тут же скукожится. Вот и Саша, как та пушинка, улетела куда-то, не поймаешь. А Никита только сейчас окончательно понял, что потерял. Он снова и снова вспоминал прошлое лето. А потом Сашин побег от него после зимнего поцелуя. И впервые в жизни не знал, что делать, как поступать. Попросить, что ли, совета у Димки?..
Никита остановился, огляделся, пытаясь понять, куда его занесло. Окраина города. Вниз несутся заснеженные холмы – далеко, чтобы встретиться с небом. А дома застыли по другую сторону, словно боясь скатиться вниз. И дворы скользили от подъездов, их не удерживали тротуары. Будто Истра тоже накренилась, покачнулась, как и весь Никитин мир – она уходила из-под ног. Теперь вокруг вместо ответов были вопросы: они сыпали снегом прямо с неба. Почему ему перестала улыбаться удача? И что сейчас говорит внутри – досада от того, что не вышло с налета добиться своего? Или робкое понимание – ему никогда не вернуть Сашу. Никита налег спиной на кирпичную стену дома, чтобы прилипнуть к ней: не упасть, не сорваться с этого холма. Еще недавно ему казалось, что он знает об этой жизни все, а теперь она будто насмехалась над его наивной заносчивостью. И неуверенный в себе Димка, оказывается, был намного мудрее старшего брата.
