Ксения Беленкова - Вьюга юности
– Где? Когда успели? За что? – снова голосила мама. – Кто опять стащил папку, я ее только что сюда клала…
Тогда папа, на минуту оставив шипящую сковороду, изъял у мамы папку и убрал в свой портфель.
– Все! – сказал он. – Завтракать!
И семья на пятнадцать минут замолкла. Говорить, когда уплетаешь папину яичницу, не хотел никто.
После завтрака, пока Димка затягивал на своей шее неуместный галстук и переругивался с мамой, Никита вдруг прикрыл дверь в их комнату.
– Слушай, не знаешь, кто Сашу на твою выставку ангажировал? – тихо спросил он.
– А что? – насторожился Димка, уверенно изображая дурака.
– Да я тут решил ей позвонить, – начал Никита. – На твою выставку пригласить…
– А как же Светка? – наивно вставил Димка.
– Не хочу ее звать. Считаю, Светка чужда искусству фотографии, – отмахнулся Никита. – У тебя же не глянец. Заскучает только, будет меня донимать, – тут он с подозрением глянул на брата. – А это случаем не ты Сашку на выставку позвал?
– Не-а, а чо? – продолжал исступленно мучить галстук Димка.
Никита какое-то время еще всматривался в невинную Димкину физиономию, а потом махнул рукой.
– Представляешь, я ее пригласил, а она говорит – что уже про все знает. Идет на выставку, только не со мной.
Димка удовлетворенно кивнул.
– Ты знаешь, с кем она идет? – вдруг буквально напрыгнул на него Никита.
Димка даже пошатнулся и чуть не удавился чертовым галстуком.
– Да что я? Сам бы спросил, раз тебе надо, – вырвался Димка. – И вообще, выходить пора. Не понимаю, что ты так завелся…
И тут его спасла мама, прокатив по коридору громогласным:
– Я ухожу! А вы как хотите!
Димка проскользнул по стеночке мимо брата, выдавать ему свою глупую ревность и разговор с Мишей совсем не хотелось.
– Иду! – побежал он за мамой.
А Никита плелся сзади и ворчал себе под нос:
– Кто же ее пригласил? Как это я профукал?..
По городу семейство двигалось длинной вереницей. Впереди скакала мама, оставляя за собой глубокие дыры от крупных каблуков на свежем снегу. За ней еле поспевал отец. Мама периодически оглядывалась, пытаясь отобрать у него портфель, но отец держал оборону. За ним шел Никита, подняв воротник и засунув руки в карманы. Он выглядел каким-то нахохлившимся, кажется, даже сбитым с толку. И оглядывался по сторонам, будто каждый миг ожидая увидеть выплывающую из какого-нибудь окрестного дворика Сашу в компании сомнительного незнакомца. Димка топал последним, распахнув куртку и подставляя горячий лоб под влажные снежинки. Сейчас он даже улыбался, забыв о предстоящей выставке. Просто радуясь, что вовремя успел подсуетиться. И Никита шлепает себе впереди озадаченный и одинокий. Без Сашки. Сейчас ему даже не было стыдно перед братом, для которого Саша стала лишь очередной блажью. Он всерьез решил, что больше не позволит Никите играть чувствами подруги! Димка готов был встать на ее защиту, даже если придется пойти поперек братских чувств.
И вот вся процессия вышла к Дому культуры, на пороге которого курил бородач. Он приветственно махнул рукой и чуть ли не подпрыгнул над верхней ступенью. Наверное, до последнего опасался, что сомневающийся в себе Димка откажется выставлять напоказ свои работы.
Стены коридора Дома культуры уже были пусты – они ждали новую экспозицию. И мама тотчас начала обрамлять Димкины фотографии. А потом аккуратно развешивать их. И вот когда все работы заняли свои места, мама еще долго перемещала их, руководствуясь рекомендациями бородача:
– Эту надо в начало! – командовал он. – А эту – к окну, там лучше освещение.
– Время! Время! – торопила мама.
Тут в коридоре раздались чужие голоса – прибыли первые посетители. Кажется, соседи бородача. Потихоньку Дом культуры заполнялся людьми. Кто-то пришел сюда по своим делам, вовсе не зная про выставку: они с интересом проходили по коридору и тут же пропадали в каких-то дальних комнатах.
– Волнуешься? – Отец похлопал Димку по спине.
Димка кивнул и снова взглянул на дверь – почему Саши еще нет?
– Мне вот этот снимок очень нравится, – разоткровенничался папа, который до того помалкивал о своих впечатлениях.
Он подвел Димку к одной фотографии. На ней дворовый пес семенил от магазина «Три поросенка». В зубах его была зажата сосиска. Димка давно заметил эту дворнягу, которую регулярно снабжали мясом папины сердобольные продавщицы. Он даже решил, что между отцом и этим псом есть сходство. Они оба каждый день ходили в «Три поросенка», как на работу. А все для того, чтобы прокормить свою семью.
– Фотограф должен все подмечать! – удовлетворенно сообщал отец. – Я всегда подозревал, что продавщицы этого шелудивого пса подкармливают. Теперь уж разберусь с ними.
– Не надо разбираться, – попросил Димка.
– Почему? – удивился папа.
– Ну, – Димка запнулся, а потом радостно изрек: – Ради искусства!
Отец задумался. Он глядел на сына, потом на бодрого пса, отхватившего хозяйскую сосиску. И снова – на сына.
– Ладно, – наконец махнул он рукой. – Ради искусства мне сосисок не жалко!
И Димка удовлетворенно кивнул – впервые за свою жизнь ощущая реальную пользу от этого неведомого слова «искусство».
Мама тихо спорила с бородачом по поводу какой-то фотографии.
– Кажется, я не отбирал этот снимок, – удивлялся бородач.
– Его выбрала я, – парировала мама. – Имею право? И так все мои любимые фотографии остались дома. Пусть хоть эта здесь повисит, глаз порадует.
– Но это же какой-то лубок, – возмущался бородач.
– И что плохого? – наступала мама. – Сочно, празднично!
Димка подошел к спорщикам и взглянул на снимок. Яркий, веселый, заводной. Он сфотографировал тогда праздничное уличное представление для детей на площади перед кинотеатром. Ряженые Дед Мороз и Снегурочка лихо отплясывали возле светящейся елки.
– Да ничего плохого, – сдался бородач и глянул на Димку. – Просто как-то просто…
Димка ничего не понял, а мама почему-то продолжала бунтовать.
– Между прочим, все гениальное – просто…
И тут бородач окончательно признал поражение. Он обнял маму за плечи и даже ткнулся своей бородой ей в щеку.
– Ух, сдаюсь-сдаюсь! – смеялся он, а потом снова повернулся к Димке: – Береги мать, гений! – шутливо сказал бородач.
Тут входная дверь снова хлопнула, и Димка чуть ли не рванул к ней, ожидая прихода Саши. Но это вошла всего лишь ее бабушка.
– А где же ребята? – спросил он, кажется, даже забыв поздороваться.
– За Павлом Львовичем решили зайти.
– Но они придут? – забеспокоился Димка.
