Ксения Беленкова - Вьюга юности
– Но они придут? – забеспокоился Димка.
– Конечно, не волнуйся, – Сашина бабушка понимающе улыбнулась. – Так я пройду?
Димке стало неловко.
– Ну конечно, – он даже покраснел. – Давайте я вам все покажу.
И он повел статную пожилую даму по коридору, мимо своих снимков, что-то рассказывая о них, хотя думал сейчас совсем о другом. Сашина бабушка выглядела сегодня наряднее, чем на празднике. С прической, на каблуках, даже ногти на руках накрашены. Это Димка заметил, когда она метнула кисть в сторону одной фотографии.
– Ой, это же я? – спросила она.
Хотя сомневаться не приходилось. Этот кадр Димка очень любил: украв его потихоньку, он был очень доволен результатом.
– Ну ты и шутник! – разглядывала себя Сашина бабушка, покачивая головой. – Подкараулил в самый неудобный момент.
– По-моему, вышло здорово! – сказал Димка. – Вы здесь на Сашу похожи…
– Это она на меня похожа, глупый! – усмехнулась бабушка.
И Димка снова покраснел. А Сашина бабушка поглядывала на него с фотографии: хитро, даже как-то по-детски. И хоть в руках у нее торчала метла, на Бабу-Ягу она была похожа меньше всего. Скорее, на выметающую сор из дома девушку. Она распахнула дверь в зиму и потихоньку подталкивает мусор к порогу, поленившись взять совок.
– Ладно, прощаю тебя! – сказала наконец Сашина бабушка. – Только после выставки пообещай отдать фотографию мне… О, а вот и ребята!
Она повернулась. Димка вслед за ней. И тут же увидел Мишу с Сашей.
– А где же Павел Львович? – Димка подошел к друзьям.
– Не очень хорошо себя чувствует, – вздохнула Саша.
– Но передавал тебе свои поздравления! – сказал Миша.
– Да ладно, – запинался Димка. – Да чо уж там…
– Нет, ты правда молодец! – Саша схватила его под руку. – Показывай скорее, что тут у тебя! Просто не терпится! А я здесь тоже висю? То есть вишу?
Димка молча кивнул: он теперь будто язык проглотил, а рука, за которую держалась Саша, превратилась в какую-то плеть: даже в локте не гнулась.
– Ой, а где я? Где? – Саша явно не замечала его замешательства. – Не очень страшная?
Димка отрицательно замотал головой.
– Страшная, страшная, я знаю, – настаивала Саша.
Но вдруг замерла на месте.
– Ух ты! – выдохнула она. – А я и не видела эту штуку!
Они стояли перед снимком, который Димка сделал накануне возле реки. Миша на ходу врезался в остановившуюся Сашу и теперь тоже разглядывал фотографию.
– Здорово вышло, – тихо сказал он.
И Димке показалось, будто друг о чем-то грустит. Он взглянул на снимок, где с берега Истры взлетала в небо прозрачная «Божья коровка», которая проглотила двух маленьких человечков. Ледяные бока сияли, отчего машина казалась светлячком – горящим ярче зимнего солнца.
– Мишка, это ты сделал? – спросила Саша.
– Ага, – Миша все еще завороженно разглядывал снимок.
– Покатаешь меня?
И тут Миша легонько толкнул Димку в бок.
– У меня времени мало, но Димон, думаю, не откажется. Верно?
До сих пор не обретший дар речи Димка послушно закивал. И тут же почувствовал, как с другой стороны его подпирает Никита.
– Всем привет! – непринужденно поздоровался он, явно довольный тем, что Саша пришла на выставку не с каким-то пронырливым незнакомцем, а всего лишь с Мишей. – Куда собираетесь? – Никита уже обогнул компанию и пристроился рядом с Сашей. – Меня возьмете?
У Димки во рту стало как-то кисло и захотелось провалиться на месте. К чему выставки, и вообще – все это, когда героем все равно окажется Никита. Пора было бы уже смириться. Но тут случилось то, чего никто и ожидать не мог. Сначала это был просто звук – цок, цок, цок – по плиточному полу коридора. А потом трескучий голосок.
– Ники, лапочка! – и затем смачный чмок. – А что это ты меня на выставку брата не позвал? Фи…
Светка вплелась в Никиту, как лента в косу. Обхватила со всех сторон, кажется, не давая дышать. Отчего глаза у братца выпучились, а вид стал очень жалостливым. Только в первый миг Димке совсем не было его жаль – пусть сам разбирается.
– Разве ты увлекаешься фотографией? – кряхтел Никита.
– Я увлекаюсь тобой, – шепнула ему Светка.
А потом почему-то кинула странный взор на Сашу и, состроив участливую мину, сказала:
– Ой, видела сейчас на той стеночке твой снимок. Дим, ну зачем ты ее так?
– Что? Как? – Димка выплюнул первые слова.
– Саша там жутко стремная, – прошелестела Света, указывая на какую-то фотографию.
И Димка уже готов был вцепиться в горло этой противной девчонке. Но Никита оказался быстрее.
– Замолчи! – Он как следует тряханул Светку, отчего ее лакированная челка взлетела козырьком вверх.
– Я не хотела никого обидеть, – спохватилась Светка. – Фотка неудачная, и все…
– Сама ты неудачная! – прошипел Миша.
– Цокай отсюда, а? – вырос над ней Димка.
Но Никита уже и сам выволакивал подругу на улицу. Тогда Димка обнял растерявшуюся Сашу и сказал:
– Не слушай ее, дура она. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Саша. – И снимки у тебя хорошие. Правда.
Она улыбнулась, и Димка почувствовал себя самым счастливым на свете.
Глава девятнадцатая
Где твоя Герда, Кай?
Никита выскочил на улицу, волоча за собой Светку, как пустой мешок на тонких ножках. К тому же упирающихся.
– Да что случилось, Ники? – негодовала она. – Все из-за этой замухрышки?
– Заткнись уже, не поняла, что ли? – Никита терял остатки самоконтроля.
– А я давно заметила, что ты изменился! – Светка впилась в него своими длинными ногтями. – Как эта «подружка детства» приехала, ты меня избегать стал. А теперь еще и грубишь! Смотри у меня…
– Чего я там не видел, – Никита нахально сплюнул в снег.
Светка опешила.
– Не нарывайся, Ники, – процедила она. – Я тебя совсем не понимаю. Тебе что, серьезно интересна эта чувырла?
Никита прямо затрясся.
– А не пошла бы ты! – зашипел он.
А затем развернулся к Светке спиной и рванул обратно в Дом культуры. Дверь громко хлопнула, оставляя холод за порогом, но мороз пошел у Никиты по коже. Он увидел, как непринужденно Димка обнимает Сашу. И они улыбаются друг другу, будто всю жизнь только и мечтали оказаться рядом. Никите стало совсем не по себе, но все же он подошел к веселой компании. Димка уставился на брата, как бык на красную тряпку, а Саша и вовсе отвернулась. Миша сказал:
– Смотри, не подпускай больше свой манекен к Сашке! – и на полном серьезе показал Никите кулак.
– Ребят, простите, что так вышло, – Никите было одновременно стыдно, больно и обидно. – Саш, извини…
