Дженнифер Крузи - Ловкие женщины
— Я могу станцевать перед ним голая на письменном столе, — пожаловалась она Сюз, когда та пришла к ней на Хэллоуин. — Думаешь, он заметит? Держу пари, все, что я от него услышу, это: «Черт возьми, Нелл, вы топчете отчеты!» Сама понимаешь, я не жажду плясать перед ним голой. Это просто такое выражение.
— А ты попытайся, — посоветовала Сюз, наряжая негодующую Марлен в костюм тыквы. — Ну вот, разве она не прелесть?
Бедная псина напоминала взбесившийся оранжевый земляной орех из суфле, но Нелл не стала обижать подругу.
— Гейб выглядит так каждый раз, когда я пытаюсь что-то улучшить, — дипломатично сказала она.
Тем не менее пока он прощал ей всякие мелочи. Офис приобрел более приветливый вид, чем имел раньше. Только Райли всерьез рассердился, когда она убрала уродливую птицу в подвал.
— Это, — наставительно сказал он, принеся ворона обратно, — мальтийский сокол! И останется здесь навсегда!
— Ну и пожалуйста, — обиделась она и пожаловалась Гейбу.
Тот ответил:
— Оставьте птицу в покое, Элинор.
И она сдалась. Ворон, то есть сокол, снова мрачно навис над комнатой, таращась с каталожного шкафа.
Работа в агентстве шла гладко. Обычные проверки по просьбам клиентов и слежка за неверными супругами. Дел было столько, что партнеры не справлялись, приходилось кое от чего отказываться. Даже Сюз в роли подсадной утки оказалась великолепной, правда, Райли после первого задания велел ей носить костюмы.
— Несправедливо посылать в бар женщину, одетую в облегающий свитер. Издевательство над мужчинами. Почти садизм, — объяснил он Гейбу и Нелл.
Сюз надевала серый костюм Нелл, укладывала в узел светлые волосы и… выглядела еще сексапильнее.
— В ней есть что-то от Грейс Келли, — твердил Райли.
Сюз понравился новый имидж, и Нелл отдала ей все свои старые костюмы, серые, серо-голубые и цвета маренго. В них Сюз представала не студенточкой колледжа, а элегантной, утонченной и потенциально опасной женщиной. Джек возненавидел костюмы с первого взгляда. Сюз посчитала это хорошим признаком, и Нелл перестала за нее волноваться. В обмен она получила гардероб Сюз, и каждое утро колебалась, не зная, что выбрать из груды кашемировых свитеров и шелковых блузок всех цветов радуги. Но Гейб не замечал ее обновок.
Каждое утро ее будил плач Марлен. Такса по-прежнему спекулировала своим тяжелым прошлым, выманивая галеты, но, слава Богу, перестала стонать и падать на пол. Она даже переходила на рысь, когда Нелл звала ее кушать. Сначала Нелл хотела оставлять собаку дома, но в первый же день Марлен так громко жаловалась на одиночество, что Дорис, и без того недовольная осторожными расспросами о вещах, оставленных Линни, сделала Нелл выговор. Теперь Марлен, одетая в пальтишко цвета загара, купленное Сюз, ходила на работу вместе с хозяйкой и исследовала шесть кварталов бетона и асфальта между квартирой и агентством с той же пессимистической подозрительностью, с которой взирала на мир в целом. Очутившись в офисе, она сразу отправлялась к Райли, строила ему глазки, трепеща ресницами, и тот кормил ее галетами и чесал ей брюшко ногой.
— Женщины, — вздыхал он, и Марлен в ответ тихо поскуливала.
Гейба возмущала подобная дружба.
— Просто извращение какое-то, — взрывался он, но не прогонял Марлен из офиса.
Фарнсуорт так больше и не появился. Нелл без опаски приводила собаку на работу, хотя и чувствовала себя виноватой за кражу.
— Если Майкл не мучил Марлен, значит, я преступница, — призналась она Райли.
— Ты не находишь, что поздновато думать об этом? — резонно ответил он.
Между тем Марджи, несмотря на оппозицию в лице Баджа, все больше увлекалась работой в кафе. Хлоя могла спокойно улететь в Европу, что и сделала.
— Куда она отправилась? — только и сказал Гейб.
Сначала Нелл вообразила, будто он мужественно скрывает боль от разлуки с женой. Но проходили дни. На стол Гейба ложились открытка за открыткой. Во всех посланиях Хлоя утверждала, что прекрасно проводит время, что восхищается пейзажами и полна новых впечатлений. Ни в одной открытке не было слов: «Скучаю по тебе». По мнению Нелл, такое отношение могло больно ранить. Но, проведя рядом с Гейбом полтора месяца, она поняла: он не способен таить чувства. Если злился или расстраивался, то сразу становилось ясно, на кого или отчего. Нелл очень нравилось работать на этого бесхитростного человека, и дни летели незаметно, то и дело подогреваемые стычками по поводу перемен в агентстве.
— Не думайте, будто я не знаю, что вы затеваете! — проорал Гейб в ноябре, когда она выставила из приемной в кладовую старый восточный ковер и положила взамен новый, серый с золотом.
— Неплохо выглядит, верно? — кротко осведомилась Нелл.
— Плохо. Он выглядит новым, а нам это не нужно.
— А как насчет визитных карточек? Если бы…
— Нет! — рявкнул он и захлопнул дверь перед ее носом.
Назавтра при попытке передвинуть каталожный шкаф на другое место, чтобы чертова птица не маячила над плечом, Нелл занозила правую руку и не сумела вытащить занозу левой. Захватив пинцет, она зашла к Гейбу и попросила помочь.
— Как это вы ухитрились? — спросил он, откладывая ручку.
— Каталожный шкаф. Задняя стенка шершавая.
— Задняя стенка прислонена к стене. — Гейб взял пинцет.
— Была, — чересчур весело сообщила Нелл. — Если вам удастся вытащить сию корягу из моей ладони…
Он поднес ее руку к лампе. Нелл затаила дыхание.
— Вот она! — воскликнул он, натягивая большим пальцем кожу. — Терпи, Бриджет! Стоять насмерть! — Он осторожно вытянул занозу и отпустил руку Нелл. — Держите свои лапки подальше от моих шкафов. Они простояли на одном месте шестьдесят лет и будут стоять там и дальше.
— Почему вы назвали меня Бриджет?
— Что?
— «Терпи, Бриджет», — процитировала она.
— Старая шутка, — отмахнулся Гейб и вернул ей пинцет. — Идите и не трогайте мою мебель.
Нелл не замедлила поинтересоваться у Райли:
— Что это за шутка — «терпи, Бриджет»?
— «Терпи, Бриджет, Бог терпел и нам велел», — приговаривал священник, охаживая прихожанку.
— Вот как… ладно, не важно.
Нелл снова примерилась к шкафу. Тут зазвонил телефон. Пришлось поднять трубку. Тревор Огилви. Она хотела дать ему номер кафе, но оказалось, он хочет поговорить именно с ней.
— Джек утверждает, что работа в детективном агентстве недостойна такого специалиста, как вы, дорогая. С вашим образованием и происхождением смешно быть просто секретарем.
«Я не просто секретарь».
— О, мои обязанности немного сложнее.
— Но мы по-прежнему считаем вас членом семьи, — заявил Тревор.
