Последняя буква Севера - Винчестер Лина

– Эрин ненавидит Рэма, – поясняет он, смешивая красно-фиолетовую жидкость с кислотой. – Ее лучшая подруга была одержима им, а он переспал с ней и тут же бросил.

– Откуда ты все это знаешь? Она ведь новенькая.

– Что поделать. – Он пожимает плечами. – Люди любят раскрывать мне свои секреты. К слову, ее лучшая подруга сидит рядом и вот-вот разрыдается.

Я снова поворачиваю голову.

Кейт с покрасневшими глазами легонько болтает в руке колбу и, шмыгнув носом, записывает ответ, пока Эрин водит кончиком пальца рядом с ладонью Рэма. Так открыто флиртовать с ним, сидя рядом с лучшей подругой, которой он разбил сердце? Тут что-то не складывается.

– Он ведь даже не помнит, что переспал с Кейт, да? Эрин собирается отомстить ему, – догадываюсь я.

– Похоже на то.

– Собираешься сказать Рэму? – Я записываю красно-фиолетовый краситель с водой и соляную кислоту напротив светло-желтого цвета.

– Разумеется нет, это будет забавно.

Снова моя очередь смешивать цвета, и на этот раз в задании просят вывести небесно-голубой.

– Ты все еще в восторге от этого, верно? – спрашивает Джейк, двигаясь чуть ближе и мимолетно задевая мое колено своим.

У меня почему-то подрагивает ладонь, и я боюсь, что пробирка, в которую я насыпаю медь, выскользнет из руки.

– От чего именно?

– От цвета, красок и результата их смешивания. Все еще коллекционируешь любимые цвета других людей?

– Нет, я больше не фрик.

– Могу добавить в твою коллекцию свой любимый цвет.

– Я его помню, – вырывается у меня раньше, чем успеваю подумать. А еще я едва не выливаю кислоту мимо пробирки.

Черт.

Джейк двигается еще ближе, и его колено снова касается моего. Я знаю, что он улыбается, но не могу найти в себе силы поднять взгляд, поэтому гипнотизирую жидкость в пробирке, которая никак не меняет цвет.

Мне неловко и хочется сбежать. Нет ничего криминального в том, что я помню такие вещи, но при этом мне всем сердцем хочется показать Джейку Элфорду, что в тот момент, когда он вычеркнул меня из своей жизни, я сделала то же самое, стерев любое воспоминание о нем.

– Назовешь его? Просто хочу убедиться, что помнишь правильный оттенок.

– Зеленый, как хвоя, – вру я.

– Ты в курсе, что цвет в пробирке не поменяется, пока не скажешь правду?

– Заткнись.

Джейк молчит какое-то время, барабаня пальцами по столу, а затем легонько толкает мое колено своим.

– Красный, как этикетка «Кока-колы», – говорит он.

– Что?

– Это твой любимый цвет.

Моргнув, я поворачиваю голову, а Джейк тянется за колбой с будничным видом, словно не взбудоражил в моей голове очередное воспоминание из нашего детства. Он помнит мой любимый цвет. Не знаю, почему эта простая мелочь так сильно ошеломляет меня.

– С медью не работает обычная кислота, нужна азотная. – Он протягивает мне колбу, и, облизнув пересохшие губы, я заторможено киваю.

Дурацкая неловкость никуда не уходит, она мешает дышать, говорить и мыслить трезво, поэтому я решаю резко поменять тему.

– Ты сегодня утром был не в духе.

– Да. Утром узнал, что на следующие выходные придется ехать в Батон-Руж, у сестры Сэма день рождения, приедут все родственники. Это будет не праздничный ужин, а настоящая бойня, где в роли жертвы всего один человек – моя мама.

– Не могу поверить, что они все еще ненавидят Долорес.

Семья отчима Джейка терпеть не может Долорес. Они думают, что Долли с Сэмом только ради денег, поэтому на семейных праздниках все считают своим долгом пускать двусмысленные комментарии, выставляя Долли алчной женщиной, которая во всем ищет выгоду. Джейка, кстати, в той семье особенно не любят, потому что он, не стесняясь, выдает едкие комментарии.

– Мама не хочет, чтобы я ехал, но я не отпущу ее туда одну, потому что Сэм не справляется. Он пытается всех помирить вместо того, чтобы послать их.

– Я все еще помню, как она с ужасом рассказывала, как ты ляпнул кузине Сэма, что она умрет одинокой кошатницей.

– Она перед этим рассказывала, что у нее в доме живет двенадцать кошек. Этот комментарий напрашивался сам собой.

Тихо рассмеявшись, я опускаю колбу с небесно-голубой жидкостью в подставку.

– Даже хорошо, что тебя не будет в следующие выходные.

– Это еще почему?

– У меня ведь тоже день рождения в следующую субботу, и я не знаю, в каком мы с тобой статусе дружбы. В том, где я приглашаю тебя на праздник ради того, чтобы это увидел сам знаешь кто, или я зову тебя просто потому, что ты хороший парень?

– Так значит, я теперь хороший парень?

– Да, пусть и не самый привлекательный в «Норд», но зато хороший.

Прикусив губу в попытке спрятать улыбку, он тянется за пробиркой.

– Третья ложь за урок, Рамирес. Третья.

Пожав плечами, я прикусываю щеку, чтобы тоже не улыбнуться, и беру ручку, готовясь записать в листок новый ответ.

***

Я действительно делаю это. Действительно собираюсь войти в кабинет и пройти собеседование во главе с Констанс Финниган.

– Удачи, – шепчет Бэйли перед тем, как я открываю дверь.

За круглым столом сидят пять человек, включая новенького в классе журналистики – Ника Ровера, который со скучающим видом крутится в компьютерном кресле и подбрасывает яблоко. Ник в газете явно против своей воли, скорее всего, ради повышения балла или в наказание от тренера футбольной команды.

Я останавливаюсь у маркерной доски. Оторвавшись от телефона, Констанс поднимает голову, и ее губы расплываются в ехидной улыбке.

– Так-так-так. – Барабаня ногтями по столу, она переглядывается с подругами. – Что привело к нам Золушку?

– Увидела, что открыта должность карикатуриста.

Констанс с удивлением изгибает бровь, словно я это выдумала.

– Ну? И где резюме, портфолио?

Очевидно, что я пришла зря. Миссия невыполнима. Но я хочу работать в газете, просто потому что мне нравится рисовать, а еще этот пункт отлично впишется в мое резюме при подаче заявления в колледж.

– Ты прекрасно знаешь, как я рисую, Констанс. Все обложки песен «Норд» моего авторства.

– Но нам нужно портфолио.

– Тебе нужен секс или успокоительное, – вмешивается Ник, продолжая подбрасывать яблоко. – Микки отлично рисует.

– Мы подумаем. «Мемфис Ньюс» не только о новостях, но и о репутации каждого члена команды. А твоя репутация оставляет желать лучшего. – Констанс произносит это нарочито сочувствующим тоном. – В один день гуляешь с моим парнем, затем развлекаешься с парнем Пайпер, а теперь заявляешься сюда как ни в чем ни бывало. Это так не работает, Тряпка. Пожинай последствия.

– Последствием будет то, что Джейк откусит тебе голову, – вмешивается Ник, глядя в потолок. – Не переходи ему дорогу, приплетая сюда Пайпер.

Нет смысла отчитываться и напоминать о том, что мы с Олли друзья, а Джейк и Пайпер давно не вместе. Не могу поверить, что я вчера лично убеждала Оливера начать снова доверять Констанс и начать все с чистого листа. Я полная идиотка.

Шагнув в сторону двери, я качаю головой, а затем оборачиваюсь.

– Ты считаешь себя красивой, Констанс? – спрашиваю я.

Раскрыв губы, она склоняет голову набок, а затем хмыкает.

– Глупый вопрос.

– И ты считаешь себя лучшей?

– Конечно.

– А меня?

Констанс снова переглядывается с подружками, и они издают смешки.

– Полагаю, что ответ отрицательный. Так чего ты боишься? – Я подхожу ближе. – Оливер мой друг, но даже если бы было иначе… Неужели где-то в глубине души ты настолько не уверена в себе, что думаешь, что я окажусь лучше тебя и уведу Оливера? Что он предпочтет меня. Ту, что живет в трейлере и подрабатывает с шваброй в руках? М? Разве лучших меняют на худших?

Тяжело сглотнув, Констанс скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула.

– Я в себе уверена. Но ты гуляешь с парнем моей подруги.

Уперевшись ладонями в парту, я склоняюсь над Констанс, и в нос бьет аромат ее ванильных духов.