Екатерина Вильмонт - Перевозбуждение примитивной личности
– Ты о чем?
– О том! Интересно просто… Он как… ну, в этом смысле?
– Нормально! – Мне не хотелось развивать эту тему.
– Но ничего особенного?
– Тоська!
– Ох, прости… Я думала, по старой дружбе… А ты бы вышла за него?
– Говорю же, вопрос так не стоит!
– А если встанет?
– Вот если встанет, тогда и буду думать!
– Ага, раз будешь думать, значит, уже не исключаешь такого варианта!
– Тоська, а что это за стенгазета? – решила я сменить тему.
– Да это мы придумали, чтобы сразу повеселить и объединить… ну, после стольких лет! И старые фотки в ход пустим, и новые, какие удастся надыбать… Вообще-то идейка нехилая.
– Посмотрим!
– Да ты что! Суса же взялась, она доведет до конца! А ты в курсе, кстати, что у нее был когда-то роман с Бобсоном?
– Да ты что? – ахнула я.
– А что, он был мужик… А Суса, помнишь, какая лапочка была? Маленькая, изящненькая, а он такой биндюжник… Но у него жена была больная, он не мог ее бросить, и Суса одна детей растила. Очень, говорят, страдал, оттого так рано и умер, сердце надорвал…
– А дети у нее от него?
– Сын от ее покойного мужа, а дочка вроде от него…
– Слушай, откуда сведения? Мы же тогда ничего этого не знали?
– Да, они умели сохранять свои тайны, но, как говорится, нет ничего тайного… Помнишь тетю Гриппу?
– Нянечку?
– Я ее на похоронах Бобсона встретила, она поддала на поминках и выложила мне все.
– А как ты попала на похороны Бобсона? Ты что, поддерживала с ним отношения после школы?
– Ага! Я после института в «Учительской газете» работала, а он, ты же помнишь, педагог-новатор был и все такое… Он много статей писал, когда перестройка началась… Хороший был мужик, очень.
– Ох, я ж ничего этого не знала, ей, наверное, неприятно было, когда я его Бобсоном назвала…
– Ничего подобного, она сама всегда его Бобсоном зовет. Как жизнь иногда складывается… Вот поженились бы они, какая могла бы быть семья! Всем на удивление, но…
– Да, наверное, но, как говорит моя тетка, это все-таки в сослагательном наклонении. А хорошо, что мы тогда ничего об этом романе не знали…
– Почему?
– Начались бы хиханьки да хаханьки, дурацкие шутки…
– О, кстати о дурацких шутках! Помнишь коронную фразочку Маркова?
– Кажется, да… Деуки, снимайте плауки, будем делать приуиуки?
– Точно! Какая чепуха оседает в голове, согласись?
– Соглашаюсь! Двадцать пять лет не вспоминала эту фразу, а тут с ходу вспомнила!
– Ну вот и твой Луков переулок.
– Зайдешь?
– Нет, что ты, времени нет совсем. Но я рада, что мы поговорили. И спасибо тебе!
– За что?
– За то, что сказала про открытку не ко дню рождения. Пока! Будем держать связь. Иванишину привет!
В квартире я сразу схватилась за мобильник. Он показывал, что есть неотвеченные звонки и письменное сообщение от Рыжего: «Динь-Динь! Времени на раздумья все меньше, надеюсь, жду встречи! Не смог дозвониться. Скучаю страшно. Рыжий». В животе стало тепло. И почему-то обрадовало то, что он подписался «Рыжий». Но он напоминает о том, что скоро приедет и потребует ответа… Что я могу ему ответить? Что влюблена в другого? У меня язык не повернется. Я окончательно поняла, что влюблена в Костю, когда увидела снимок с Левиным. У Кости там такое потрясающее выражение лица… Веселая злость. Мне так оно понравилось! В ресторане я ничего этого не успела заметить, а на фотографии… Аж мороз по коже! Тогда почему от сообщения Рыжего такое тепло в животе? Бред! Но первым делом надо позвонить Додику, вдруг дома что-то случилось?
– Ты что к телефону не подходишь? – с ходу накинулся он на меня.
– Просто не слышала! Как ты? Как звери?
– Ну, Кукс, как всегда, в черной меланхолии, а остальные цветут!
– А ты?
– Я цвету пышным цветом! А вот как ты? Что-то голос у тебя какой-то…
– Какой?
– Ты там, часом, не влюбилась?
– Откуда ты знаешь?
– Ну вот, я это предчувствовал! И кто объект?
– Сама не знаю!
– То есть как?
– Их двое, Додька, и я никак не могу разобраться!
– Тогда нужен третий! И лучше меня не найти!
– Да ну тебя, я же серьезно!
– Давай быстро установочные данные!
– Что?
– Слушай, подруга, ты там что, окончательно сдурела? Самых элементарных вещей не понимаешь? Кто эти мужики?
– Ах, боже мой, это неважно, но я влюблена в обоих!
– И спишь с обоими?
– Пока нет…
– Прэлэстно, просто прэлэстно! Ну тогда совет простой – переспи со вторым и выбери, который лучше.
– Но это же не главное!
– Ну, если не главное, то… Выбери того, кто говорит больше комплиментов!
– Оба!
– Тогда того, кто красивее…
– Красивее Костя…
– А второго как звать?
– Рыжий.
– Рыжий? Оригинальное имя!
– Ну, вообще-то он Сергей, но…
– Динка, ты там придуриваешься?
– Да почему? Я серьезно…
– Ну, а я не могу всерьез обсуждать такую чихню! – вдруг разозлился Додик. – Я вот что скажу: хватит, погуляла и будет, хорошенького понемножку. Бросай все и возвращайся, поживешь в привычной обстановке и успокоишься. На расстоянии тебе все станет понятно. Знаешь, как звучит твой диагноз? Перевозбуждение примитивной личности! Если столько лет жить анахореткой, а потом попасть в такую молотилку, как Москва, поневоле умом тронешься! А еще родственные связи и два мужика на одну твою слабую головку… Серьезно говорю, возвращайся!
– И не подумаю!
– Ну и дура! Тогда сама разбирайся со своими кобелями и не проси совета!
– А я и не прошу! Ты чего орешь?
– Хочу!
– Ну ори сам на себя, пока!
– Подожди! Скажи-ка мне, им сколько лет? Там какой-нибудь юноша не затесался лет двадцати пяти?
– Нет, оба мои ровесники!
– Странно!
– Почему?
– Значит, ты еще сохранила остатки разума, это радует. Ну ладно, я что-то устал… Я, между прочим, всегда подозревал, что ты абсолютно примитивная личность… Развесила уши от комплиментов, растерялась… Это несовременно, Диночка! И нерафинированно! Утонченная дама просто спала бы с обоими, причем не поочередно, а одновременно! Это было бы в духе времени, а ты…
– Да пошел ты со своими советами!
– Я ж говорю – примитивная ты личность! Ну пока!
От этого идиотского разговора у меня разболелась голова, от двух кусков торта заболел живот, от бессонной ночи слипались глаза. И я не нашла ничего лучше, как завалиться спать.
Глава пятнадцатая
Просто так – не надо!
Но сна не было. Я поворочалась с боку на бок, включила телевизор, но ни на чем не смогла сосредоточиться. Звонить отцу и Муре не хотелось. Я ждала звонка от Кости, но он не звонил. Утром мы как-то ни о чем не договорились, и я не знала, увидимся мы сегодня или нет. И это меня до крайности нервировало. А самой позвонить ему мешал страх: вдруг я попаду в неподходящий момент, и он как-нибудь не так мне ответит или решит, что я теперь буду его преследовать… Нет уж, лучше не звонить… Приятно, конечно, быть влюбленной, что там говорить, но сразу начинаются такие вот идиотские сомнения и страхи, поэтому лучше, просто несравненно лучше, когда влюблена в двоих сразу. Один не звонил, зато второй прислал сообщение, по крайней мере, не чувствуешь себя брошенной. И тут зазвонил городской телефон. От неожиданности я вскочила как ужаленная.
