Сидни Шелдон - Незнакомец в зеркале
– Неужели ему действительно девяносто один?
– Точно, – отозвался комик. – Все ждут столетнего юбилея, чтобы распилить старика пополам.
Однажды за обедом знаменитый врач, лечивший многих кинозвезд, рассказал собравшимся длинный унылый анекдот.
– Доктор, – умоляюще попросил Тоби, – не нужно нас развлекать, лучше спасите!
Его грубоватые шутки становились легендой и переходили из уст в уста.
Увидев, что на студию привезли львов для съемки, Тоби весело скомандовал:
– Христиане, на арену!
Его друг, ревностный католик, попал в больницу. Как-то в палату вошла молодая красивая монахиня, остановилась у его постели, погладила лоб.
– Какая мягкая кожа! Прохладная и гладкая.
– Спасибо, сестра.
Наклонившись, женщина начала поправлять подушки, то и дело касаясь упругой грудью лица больного. Бедняга против собственной воли почувствовал нарастающее желание. В это время монахиня разгладила одеяло – несчастный чуть не умер от стыда.
– Господи! – воскликнула она, – что это у нас?
Он откинул одеяло, обнажив твердый, торчащий пенис.
– П-простите сестра, – пролепетал пациент. – Я…
– Не извиняйтесь. Потрясающая штучка, – заверила монахиня, наклонилась пониже, провела языком, прикоснулась губами; вскоре голова монахини исчезла между ног болящего.
Только через полгода этот человек узнал, что это Тоби нанял проститутку, чтобы разыграть его.
Рассказывали и о том, что как-то, выходя из лифта, Тоби обернулся и спросил одного из самых чванливых и высокомерных руководителей студии:
– Слушай, Уилл, как это тебе удалось снять с себя обвинение в изнасиловании? Подкупил судью?
Двери лифта закрылись, и несчастный остался наедине с десятком пассажиров, взирающих на него с подозрением и неприязнью. Когда настало время обсудить условия нового контракта, Тоби взял напрокат дрессированную пантеру и вошел в кабинет как раз в тот момент, когда у Сэма Уинтерса шло совещание.
– Мой агент хочет поговорить с тобой, – объявил он и втащил пантеру, а затем выскочил и плотно закрыл за собой дверь.
Позже Тоби утверждал, что у троих из присутствующих при этой сцене чуть не случился сердечный приступ, да еще к тому же чуть не месяц ушел на то, чтобы в комнате выветрился запах звериной мочи.
Десять писателей, возглавляемые О’Хэнлоном и Рейнджером, работали на Тоби, причем он постоянно жаловался на качество текста. Один раз он даже нанял шлюху в помощь писателям, но, узнав, что те больше времени проводят в спальне, чем за письменным столом, был вынужден уволить девицу. В другой раз привел на производственное совещание шарманщика с обезьянкой. Все это выглядело унизительно-постыдным, но О’Хэнлон, Рейнджер и остальные терпели, потому что знали: в устах Тоби Темпла их остроты и сценки превращаются в чистое золото. Лучшего комика трудно было найти. Славился он и щедростью – не скупясь раздаривал служащим и друзьям золотые часы, зажигалки, покупал одежду, оплачивал поездки в Европу. Он носил с собой громадные суммы денег и за все, включая два «роллс-ройса», платил наличными.
Тоби никому не мог отказать – каждую пятницу с дюжину неудачников выстраивались в очередь за подачками. Как-то Тоби даже спросил одного:
– Слушай, что ты здесь делаешь? Я читал в «Вэрайети», что тебе дали роль.
Тот взглянул на Тоби и ухмыльнулся:
– Черт возьми, а мое выходное пособие?
О Тоби ходило множество историй, почти всегда правдивых. Однажды, когда писатели вместе с Тоби обсуждали принесенный материал, молодой юморист опоздал чуть ли не на час, что считалось непростительным грехом.
– Извините, – пробормотал он. – Сегодня утром мой ребенок попал под машину.
Тоби смерил его взглядом и спросил:
– А текст принес?
Все присутствующие были потрясены. После совещания кто-то сказал О’Хэнлону:
– Второго такого ублюдка во всем мире не сыщешь. Способен торговать водой, когда человек охвачен пламенем!
Но никто не узнал, что Тоби вызвал лучшего нейрохирурга, чтобы тот прооперировал искалеченного мальчика, а потом оплатил все больничные счета, да еще и предупредил отца ребенка, чтобы тот под страхом увольнения никогда не рассказывал о щедрости хозяина.
Работа – единственное, что заставляло Тоби забывать об одиночестве, приносило искреннюю радость. Если выступление проходило успешно, он был лучшим в мире собеседником и компаньоном, если же что-то не ладилось – мгновенно превращался в демона, уничтожающего все вокруг. По натуре Тоби был собственником – недаром он в одно прекрасное утро сжал ладонями голову Рейнджера и объявил на всю комнату:
– Это мое. И принадлежит мне.
В то же время он ненавидел писателей, потому что нуждался в них. Тоби не желал ни от кого зависеть. В день выплаты жалованья он складывал из чеков самолетики и пускал по комнате. Писатели увольнялись за малейшую провинность. Увидев, что один из его команды загорел и выглядит отдохнувшим, Тоби немедленно выгнал его.
– Почему?! – удивился О’Хэнлон. – Ведь он прекрасный писатель.
– Если бы он действительно работал, а не бездельничал, – ответил Тоби, – у него не было бы времени валяться на солнышке.
Вскоре за беднягой последовал еще один неудачник, явившийся к Тоби с рассказом, в котором чья-то мамаша выставлялась в смешном свете.
Если актер, приглашенный в его шоу, имел успех, Тоби восклицал:
– Вы просто великолепны. Хотелось бы видеть вас в этом шоу каждую неделю! – Потом оглядывался на продюсера и спрашивал: – Вы меня слышите?
Продюсер сразу понимал, что этот человек никогда не должен больше здесь появляться.
Характер Тоби был соткан из противоречий. Он не выносил успеха других комиков, но однажды, уходя с репетиции, заглянул в гримерную когда-то очень известного комического актера Винни Теркела, карьера которого давно пошла на убыль. Винни дали первую в жизни драматическую роль в телевизионном спектакле, и он надеялся, что вновь обретет былую славу. Открыв дверь комнаты, Тоби увидел, что актер, мертвецки пьяный, валяется на диване. Подошедший режиссер шепнул Тоби:
– Оставь. С ним все кончено.
– Что случилось?
– Ты ведь знаешь, визитная карточка Винни – тонкий дрожащий голос. Мы начали репетировать, но, как только Винни открывал рот и старался произвести серьезное впечатление, все начинали хохотать. Это вконец доконало старика.
– Он ведь рассчитывал на эту роль, правда? – спросил Тоби.
– Как и каждый актер, – пожал плечами собеседник.
Тоби отвез Винни Теркела к себе, провозился с ним ночь напролет.
