Изабель Вульф - Тревоги Тиффани Тротт
– Тиффани, сегодня утром вы выглядите какой-то рассеянной, – сказал он, когда мы поднялись в буфет. – С вами все в порядке? – снова спросил он, когда мы, взяв круассаны и йогурт, сели за столик.
– Да, спасибо, все в порядке, – ответила я, помахав рукой Кейт и надеясь, что здесь окажется Хосе.
Хосе забавный. Хосе замечательный. И тут, как по заказу, – появился Хосе. Он устремился к нашему столику и поцеловал меня! Боже мой. Ох уж эти латиноамериканцы. Восхитительная непосредственность.
– Привет, Ти-и-фани-и, – сказал он. – Ты устала? Из-за меня ты плохо провести время в эта ночь, да?
Тодд явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Э-э, да нет, это было… м-м… весело, – честно ответила я.
– Но думаю, я заставлять тебя делать это слишком долго.
– Нет, нормально. Я совсем не устала. Правда.
– Нет, кажется, я заставлять тебя делать вещь который ты не хоте-ел делать. Да?
– Извините, пойду возьму еще круассан, – сказал Тодд, вставая со стула.
– Э… нет, Хосе. Все было просто замечательно. Ты пойдешь на дискотеку сегодня вечером?
– Вечером? Нет. Не вечером. Вечером я на самолет.
– Самолет? О, какая жалость. Ты улетаешь. На реактивном самолете, ха-ха-ха!
Он не засмеялся. Он просто сказал:
– Да. Я у-уезаю вечером. Я тута неделю Я очень печалюсь.
– Да, мы тоже очень печалимся, – сказала я с грустью.
– Возьми его адрес, – шепнула Кейт.
– Ну, надеюсь, что я… увижу тебя снова, Хосе. Вот… – Я написала на салфетке. – Вот мой адрес в Лондоне, а вот адрес Кейт. Приезжай.
– О, grasias.[61] Да, я приеду и нави-и-щу вас. Я ждала, что он напишет мне свой адрес, но он только налил себе кофе.
– Можно твой адрес? Куда тебе письмо послать? – спросила я.
– Послать? Меня куда послать?
– Нет. Я хочу узнать, как тебе написать. Где ты живешь?
– Да, да, здесь долга живешь. Сегодня уезжать.
– Да нет же. Твой адрес. Я смогу тебя навестить, – сказала я. – Я никогда не была в Бразилии. Можно я к тебе приеду?
– Да, я к тебе приеду. Я скоро к тебе приеду. Очень скоро. Мне пора. Мне надо в Нассау, в банк. Так что я говорю до свидания, Ти-ифани-и. Танцуй. Мы будем танцевать сальса – в Лондоне.
Он схватил мою руку, поцеловал и был таков. Кейт посмотрела на меня.
– Ну ладно, – сказала она. – Всегда есть справочное бюро.
– Да, – согласилась я. – Сан-Паулу не такой уж большой город.
– Вот именно. Не такой уж большой. Всего десять миллионов, – заметила она, намазывая тост маслом. – Жаль, что ты даже не знаешь его фамилии.
– Да, так было бы легче искать…
– Но я уверена, его стоит найти, – добавила она. – Вы так хорошо станцевались.
После завтрака я прошла в магазин клуба «Мед», где, как и везде на Багамах, цены были невообразимые. Футболка – сорок фунтов! Купальник – сто двадцать. Я решила купить открытку. Я нашла красивую фотографию с одинокой пальмой, наклонившейся над пустынным лазурным морем. Потом села и написала на ней: «Я не прочь потрясти твои кокосы!» Естественно, ничего такого я не написала. Несмотря на то что Довольно Успешный хохотал бы до упаду. У меня просто духу не хватило. Я решила приберечь ее на потом, когда я буду чувствовать себя поувереннее – может быть, до вечера, после экскурсии с дельфинами. Мы с Кейт записались на короткую морскую прогулку в Голубую лагуну «Встреча с дельфинами». И это будет здорово, потому что там можно будет не только посмотреть на дельфинов, но и поплавать с ними. Замечательно это будет, ведь уже доказано, что плавание с дельфинами на пользу людям со всякого рода серьезными проблемами – аутизмом, эпилепсией, депрессией, – это дает удивительный эффект. Интересно, помогает ли контакт с дельфинами при терминальной стадии одиночества? В общем, мы отправились к причалу, где присоединились к большой группе туристов из другого отеля. Затем мы взошли на борт лайнера и направились к лагуне. И надо же – вот ирония судьбы! – почти все, кто поплыл на «Встречу с дельфинами», были либо японцы, либо норвежцы.
– Полагаю, что последняя ваша встреча с дельфинами была между двумя половинками кунжутной булочки, – сказала я сидевшим рядом со мной японским молодоженам.
Естественно, ничего такого я не сказала. Я только вежливо им улыбнулась. А что касается норвежцев – господи, их была целая толпа, весь отдел продаж филиала «Блэк энд Деккер» в Осло, получивший бесплатные путевки.
– Мы эту поездку заработали, – гордо заявил один из них. – Это путешествие – премия. Я продал за первое полугодие этого года двенадцать тысяч многофункциональных беспроводных дрелей.
– Поздравляю! – сказала я. – Это просто потрясающе. А вы сколько продали? – спросила я другого парня, который был таким же высоким и светловолосым и к тому же сложен как викинг.
– Ни одной, – ответил он.
О черт.
– А что вы тогда здесь делаете? – спросила я обвиняющим тоном.
– Я не норвежец, – ответил тот. – И не работаю на «Блэк энд Деккер». Я художник, из Англии, и остановился в клубе «Мед».
О, как же я его раньше не заметила?
– Я приехал вчера, – пояснил он. – Меня зовут Эрик.
Честно говоря, мне показалось, что этого Эрика я уже где-то видела, хотя и не могла припомнить где. Он присоединился к нашей группе, и мы, надев спасательные жилеты, разом прыгнули в воду, а «наш» дельфин, Мак-Айвор, плавал вокруг, щебеча как птица, плеща кожистыми плавниками, или выпрыгивал из воды, выписывая над нашими головами высокую элегантную дугу. Быть так близко к дельфину, глядеть в его умные, настороженные глаза – одно это может заставить поверить в Бога.
– Чудесно, да? – спросила Кейт, когда мы возвращались в клуб «Мед».
– Просто фантастика. Ты заметила, как этот дельфин на меня смотрел?
– Да, у тебя, похоже, действительно тяжелый случай, – отозвалась Кейт. – Давай пригласим Эрика пообедать с нами, – предложила она, когда мы сошли на берег прямо в палящую послеполуденную жару.
Пару часов спустя мы втроем сидели на высоких табуретах в баре у причала, потягивая банановый дайкири под медленно вращающимся вентилятором.
– Расскажите нам о ваших картинах, – попросила я, а тем временем капелька пота скользнула по моей шее за пазуху.
– Ну, это не совсем картины, – ответил он. – Это, главным образом, концептуальные работы.
– Что, головы «тухлых коров»? Или выпотрошенные овцы? – вежливо поинтересовалась Кейт.
– Нет, то, чем я занимаюсь, ближе к концептуальному искусству, чем расчлененные животные, – ответил он сухо. – Я не Дэмиен Хирст. Я использую фотографии.
– А вы умеете рисовать? – спросила Кейт наивно.
– Конечно, но искусство – это нечто большее, чем пигмент и бумага.
