Анна Берсенева - Стильная жизнь
Аля видела, что во мгновение ока ее облик приобрел то неуловимое очарование завершенности, которого она никогда не могла добиться сама. Да что там – добиться! Она даже не представляла, что это такое…
– Вот это да! – сказала она, подняв на Веньку восхищенные глаза.
– А ты думала, – не без гордости заметил Илья, молча наблюдавший за происходящим. – Я ему сколько говорю: если б хотел, мог бы первым визажистом быть на Москве! Да разве только визажистом…
– Да разве только на Москве! – тем же тоном подхватил Венька. – Ладно, хватит наставлять меня на путь истинный. Все равно без толку. Пошли лучше тусоваться, именинник. Там, кстати, столы накрыли уже? – поинтересовался он.
– Накрыли, накрыли. Только пока охраняют от таких, как ты, а то к началу одни пустые бутылки останутся, – проворчал Илья.
– Ну, мне-то Нюточка всегда сто грамм нальет, – хмыкнул Венька. – Пока, ребята, до встречи на баррикадах!
«Баррикады» перед входом в ресторан Але пришлось наблюдать из открытого окна второго этажа.
– Ты должна потом появиться, чтобы эффект был, – объяснил Илья. – А пока пусть народ оттягивается в полное свое удовольствие.
Перед входом уже стояла пожарная машина, окруженная плотной толпой любопытных. Восемь красавцев-пожарников демонстрировали всем желающим диковинную технику – например, гигантские ножницы, которыми можно было разрезать металлическую дверь квартиры или даже танковую броню.
Гремела музыка духового оркестра, надраенные каски музыкантов и огромные медные трубы сияли в лучах яркого солнца, а по улице гарцевал на коне перед восхищенной толпой атлетически сложенный молодой брандмейстер с такими огромными пшеничными усами, что близстоящие девушки просто визжали от восторга.
Але предстояло изображать огонь уже в помещении, поэтому она могла спокойно любоваться этим бесшабашно-веселым зрелищем.
В ресторан пустили не всех, а только приглашенных; их-то ей и предстояло встречать. Впрочем, не встречать, а отвлекать от роскошных столов уже после того, как была слегка утолена огненная жажда. В первые минуты разгоряченные тусовщики наверняка не заметили бы не то что духа огня, но даже настоящего пожара. Они набросились на всевозможные окрошки и закуски с таким энтузиазмом, что у столов образовалась давка.
– Тезки, что ж вы? – услышала Аля голос Ильи; он обращался к пожарным, скромно сгрудившимся в углу. – Налетайте, ребята, а то народ тут ушлый, вмиг все разметут!
Ильи-пожарные не заставили себя долго просить и охотно присоединились к тусовке, мгновенно отправляющей дорогие закуски в желудки, закаленные в горнилах презентаций.
Аля думала, что ее появление никого не заинтересует, но ошиблась. Едва она возникла в дверях под пафосный марш духового оркестра, жующая и выпивающая толпа дружно обернулась к ней.
– Хороша блондиночка! – услышала она сквозь звуки музыки. – Чья такая?
Сияя золотыми и алыми бликами, Аля поднялась на возвышение между столами – что-то вроде сцены или подиума – и замерла, глядя в зал.
Она вдруг почувствовала странную растерянность. Что она должна изображать перед этими людьми? Чего ждет от нее высокий парень в костюме цвета морской волны, держащий в руке вилку с куском балыка и глядящий на Алю так, как будто уже снял с нее огненное мини? Или девица с туманными глазами и каким-то помятым лицом? Или другая, юная и очаровательная, повисшая на руке своего пожилого, лысеющего спутника?
Глупость, никчемность своего появления в качестве духа огня стала для Али так очевидна, что она не могла заставить себя даже пошевелиться.
Как назло, марш закончился и оркестр сделал паузу перед следующей мелодией.
– Ну, дальше-то что? – прозвучал в тишине голос – кажется, тот же, что интересовался, чья блондиночка.
– Дальше яйца не пускают! – ответил другой.
Защелкали вспышки фотографов, зажужжали камеры.
– Девушка, ты на стол лучше влезь, прими эротическую позу! – раздалось из зала.
Аля поняла, что сейчас спрыгнет с подиума и выбежит вон. Ее растерянность на гитисовском экзамене ни в какое сравнение не могла идти с тем стыдом, который она испытывала сейчас!
Она поискала глазами Илью. Но он стоял вполоборота к ней довольно далеко от подиума и не смотрел в ее сторону, что-то говоря в микрофон телекорреспондента.
Стоя неподалеку от Ильи, Венька Есаулов наливал себе виски в большой бокал для шампанского. В ту секунду, когда Аля бросила на него отчаянный взгляд, Венька как раз поднес бокал ко рту и на лице его установилось радостное выражение.
Вдруг он заметил Алин взгляд и на мгновение помедлил с выпивкой. Потом отвел руку с бокалом в сторону и скорчил такую смешную рожу, что, несмотря на растерянность и отчаяние, Аля в голос расхохоталась. Венька подмигнул ей, залпом выпил виски, по-гусарски подняв локоть, и лихо отдал честь.
В ту же минуту оркестр грянул следующую мелодию. И сквозь смех, забыв свое расстройство, не обращая больше внимания на публику, Аля закружилась в стремительном, действительно огненном, вихре.
Аля закончила танцевать как раз к подаче горячего – огромных судаков на длинных блюдах. Впрочем, это волнующее событие отвлекло не всех. Едва она спустилась с подиума под восторженный свист и восхищенные возгласы, к ней устремились несколько фотографов и наперебой принялись просить стать вот так и голову повернуть вот этак.
– Все, все, фэшн не предусмотрен! – Илья взял ее под руку и одним властным жестом заставил фотографов притормозить. – Что отсняли, то ваше, а дальше – по отдельному контракту.
– Ну, Илюха, – разочарованно протянул один, – что за базар? Убудет от нее, что ли? Я ж ее не прошу голой задницей повернуться!
– Ты заткнись у меня, – сказал Илья – спокойно, но не предвещающим ничего хорошего тоном. – А то будешь сидеть, где тебе положено – в том самом месте…
Поворчав, фотографы отстали.
– Или ты хотела им попозировать? – спросил Илья.
– Все равно ты их уже разогнал, – пожала плечами Аля. – Да и зачем мне им позировать? Но они же все равно нащелкают потихоньку.
– Потихоньку – другое дело, это же по фотографиям будет видно, – возразил Илья. – А специальная съемка – обойдутся. Не по ним.
Общий гул тем временем сменился восторженными криками: оказывается, внесли на огромном противне полыхающую баранью ногу. Доблестные пожарники с усатым брандмейстером во главе принялись ее тушить, поливая из бутылки итальянским красным вином.
– Пойдем, Алечка, – предложил Илья, – там один мой знакомый сексуальный портрет имени рисует. Хочешь послушать?
– Мой сексуальный портрет? – улыбнулась Аля.
