Гленн О'Брайен - Фактор внешности
Кара танцевала с каким-то парнем, облаченным в костюм для занятий карате. Зули танцевала с Киттен, а бойфренд Киттен снимал их на камеру. Зули, казалось, совершенно позабыла о моем существовании, однако, завидев меня в толпе, помахала мне рукой, приглашая присоединиться к ним на танцплощадке.
Но как раз в это время я ощутил знакомую вибрацию в кармане моих штанов — телефонный звонок Роттвейлер. Чтобы поговорить с ней, мне пришлось удалиться в туалет, отделанный мрамором и золотом, подальше от шума и музыки.
— Все в порядке?
— О да, — подтвердил я, немного волнуясь, — спасибо за одежду, я выгляжу круто… настоящий гость…
Но мои благодарности ее не интересовали.
— Наши девочки там?
— Да, они тут, Кара, и Киттен, и Зули… и еще некоторые… Киттен танцует с Роном Перлманом. Довольно забавно у них получается!
— А как Юшка?
— Я ее не видел.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал.
Мне не понравился ее голос, когда она произнесла последнюю фразу, но я все-таки согласился:
— О'кей.
— Думаю, ты знаешь, кто влез в нашу бухгалтерию. Это настоящее несчастье.
— Кто?
— Ты знаешь кто! — крикнула она. — Ты знаешь!
— Как он мог сделать это? — спросил я, чувствуя, что выпитое спиртное постепенно начинает оказывать на меня неприятное воздействие.
— Какая разница как? Если все равно произошла утечка! — возразила Ротти.
Может, слово «утечка» — преувеличение, но я точно знал: нынешний наш разговор вполне мог подслушать посторонний, и меня удивляло, что она решила обсуждать такой важный вопрос в столь неподходящее время.
— Я хочу, чтобы ты сделал следующее… найди его ноутбук…
— Почему вы полагаете, что он у него один здесь?
— Не смеши меня. Делай, что говорю. Скопируй его данные и его ссылки.
— Это незаконно, — возразил я.
— Незаконно лазить в наши файлы. Мне нужны доказательства.
— Меня же могут посадить за это! — возмущенно напомнил я ей.
— На островах не сажают, там даже тюрьмы нет, — упрямо давила она, — так что можешь не бояться.
Не знаю, что случилось со мной. Стал ли я жертвой странного колдовства со стороны Ротти и Зули, или я был загипнотизирован, или слова Мисс о том, что на островах нет тюрьмы, так убедили меня в собственной безнаказанности, что я автоматически счел возможным решиться на эту авантюру? Мне вдруг нестерпимо захотелось отлить, но я понимал, что это всего лишь нервная реакция на слишком щекотливую ситуацию, в которую я попал против своей воли…
— Он может меня пристрелить, — пытался я переубедить Ротти, чувствуя, как ни странно, что не могу мочиться.
— Это невозможно, — отрезала она.
— А если он запирает дверь в свою каюту? — Наконец-то я испытал облегчение, слушая, как журчит струя, льющаяся в унитаз.
— У тебя хватит мозгов решить эту проблему. Не выводи меня из себя. Чарли, я рассчитываю на тебя, я что, в тебе ошиблась?
— Хорошо, если смогу попасть туда, постараюсь все сделать, — согласился я, наконец, и она тут же повесила трубку.
Я сунул телефон в карман и продолжил наслаждаться процессом избавления от слишком долго копившейся в моем организме жидкости.
Температура понижается
Мне много чем приходилось заниматься в жизни, иногда я попадал в довольно опасные переделки. Но вот в чем не был специалистом — так это во вскрытии замков. Да и вообще, уголовные преступления мне совершать не доводилось. Впервые я столкнулся с тем, что называется корпоративным шпионажем. Мне и в голову не приходило, что посреди лазурного моря на роскошной яхте можно заниматься киберпиратством. Меня мучили самые разнообразные страхи, в том числе мысли о том, что мое дело может попасть в руки Интерпола и моя жизнь будет навеки испорчена или даже загублена. Кроме того, смущало, что так или иначе, но мне предстоит грубо попрать все законы гостеприимства. Я вспомнил, что в некоторых культурах воровство в доме хозяина со стороны гостя считалось одним из самых тяжких злодеяний. И еще я никак не мог изгнать из своего сознания тот факт, что у Казановы имеется на яхте пистолет.
Я стоял на палубе с бокалом коктейля в руке, стараясь вздохнуть поглубже и успокоиться. Мне пришло на ум воспоминание о том, что Арчи Редбэнк, один из гостей Данте, был пойман на вечеринке в доме Казановы, когда подглядывал в туалете за хозяином. Обнаружив его, охрана вышвырнула хулигана через стеклянную дверь, не открывая ее. Я знал Арчи очень хорошо. Его еле-еле смогли избавить от тюремного заключения адвокаты. Но самое нелепое в этой истории то, что Арчи подглядывал за Данте только потому, что хотел узнать, трусы какого брэнда тот носит. И он довольно жестоко поплатился за свое любопытство. А что ожидает меня, если застукают за скачиванием информации из компьютера?
И вообще, с какой стати я должен так рисковать? Почему должен поступиться принципами и подвергнуть себя немыслимой опасности ради прихоти Роттвейлер? Но тут я снова задавался вопросом: а в чем именно заключались мои принципы? И чем больше рассуждал об этом, тем сильнее сомневался и мучился дурными предчувствиями.
Алкоголь совершенно не помогал мне прийти в себя и успокоиться. Я был трезв как стеклышко, а вечеринка между тем продолжалась. Девушки танцевали стриптиз, некоторые гости прыгали за борт, кто в одежде, кто голый. Киттен где-то нашла русалочий хвост и, прицепив его, позировала топлес эксцентричному итальянскому фотографу Джонни Порчини.
Заметив, что я наблюдаю за ними, Киттен взмахнула хвостом и, подмигнув мне, весело захохотала.
— О, Киттен, ты настоящая морская богиня! — восклицал Джонни, продолжая щелкать камерой, а Киттен все заливалась и заливалась радостным смехом.
Пока Казанова водил нас по комнатам, я заметил, что рядом с его каютой находилась библиотека, битком набитая изданиями классиков в дорогих кожаных переплетах, к которым явно никто никогда не притрагивался. И именно там я видел ноутбук. Но я почти не помнил, как пройти к библиотеке. Запасшись бутылкой гаитянского рома, я направился вниз по лестнице, и оказалось, я не один удалился с палубы — еще несколько пар искали уединения в каютах.
Распахнув по ошибке не ту дверь, я увидел Зули, одетую в вызывающее розовое бикини, в обществе трех джентльменов в костюмах. Наконец я отыскал дверь с надписью «Библиотека». Но вряд ли молодой американец смог бы прочесть это слово, ибо написано оно было по-итальянски[25].
Дверь оказалась заперта. Я подергал соседнюю, за которой находилась каюта Казановы, и она открылась. В комнате было темно. Возможно, виной тому скудное освещение, но Легер, которого я, наконец, смог разглядеть, показался мне уж больно тусклым, чтобы быть подлинником, ведь этот мастер славился своими яркими, насыщенными красками. Да, Казанова, скорее всего слишком много переплатил за подделку.
