Джейн Мэй - Он, она и собака
– Кажется, что-то связанное с портовыми работами, компания по доставке грузов по воде, что ли… в общем, при деньгах и на все имеет свою точку зрения… Майлс? Нет, Майлс Харлана сразу невзлюбил.
Услышав неприятное мне имя, я влез в собственную лужу и основательно в ней потоптался.
– … даже вцепился в ботинок… это не смешно, София! Он просто ревнует. Не хочет со мной видеть никого, кроме Боба.
Это точно! Прямо в яблочко!
– … У него квартира, где-то в центре. И дома по всему миру. Говорю же, разведен… да, уверена. То есть он сказал, что разведен и разъехался с женой… Что? Кажется, третий брак. Или четвертый. Я знаю, что это дурной знак, знаю… Завтра мы идем в театр. На «Продюсеров». А потом он сразу же летит в Лондон. Когда вернется? Не знаю, не спрашивала.
Я здорово надеялся, что никогда.
Я пытался преградить ей дорогу, но моего маленького тельца для таких грандиозных целей было маловато.
– Мамочка скоро вернется, глупыш.
Мамочка скоро вернется, слыхали? Глупыш, значит? Глупыш тот, кто ходит в театр со Светловолосым Крысом, вот что!
Я изводился от ревности и беспокойства, а Джейн не было и дела до моих чувств.
До меня донеслось ее хихиканье из коридора.
– Послушай, в такие моменты невозможно вставить ключ в замок… погоди секунду, дай я открою дверь…
Стоило мне увидеть его противную рожу, как у меня волоски на загривке встали дыбом. Какого черта он тут делает?
– Успокойся, милый. Ты что, не помнишь Харлана? Отчего же, отлично помню! И его присутствие меня здорово бесит!
– Одно неверное движение, и ты будешь заперт в спальне.
– У меня идея получше. Давай сами запремся в спальне, а животное оставим в коридоре.
Джейн игриво пихнула Харлана плечом:
– Эй, ты обещал вести себя прилично.
– А что я сказал неприличного? – Подлый тип ткнулся губами в шею Джейн. – Я очень, очень приличный мужчина. И я тебе это докажу.
– Харлан…
– Ладно, ладно. Тогда налей мне обещанного чаю.
– Сию секунду, сэр. А вы пока устраивайтесь поудобней.
Светловолосый Крыс победно глянул на меня:
– Кажется, тебе не удастся так просто от меня избавиться, маленькая шпикачка, ха-ха!
Он рухнул на диван.
«Не слишком-то расслабляйся», – прорычал я.
Я уже было решил пожевать ботинки, оставленные в коридоре, но Джейн позвала меня на кухню. То есть не так: она потребовала моего присутствия на кухне.
Видимо, хозяйка боялась оставлять меня с Крысом наедине. Забавно, ведь я тоже боялся оставить этих двоих вместе.
Когда чай вскипел, Джейн наполнила чашки и понесла поднос в гостиную. Ее сторожевой пес, то есть я, следовал за ней по пятам.
– Харлан, сколько тебе сахара? Молоко наливать?
– Обязательно, моя богиня. Моя сахарная.
– Ты слишком настойчив.
– Именно это позволяет мне зарабатывать деньги.
Джейн села в кресло и взяла меня на колени. Благоразумное решение, подумал я с одобрением. Возможно, не все было потеряно.
– Почему ты села так далеко?
Она пожала плечами:
– Да просто так.
– Иди сюда. Обещаю, что не укушу.
А вот я ничего не обещал, особенно если Крыс дотронется до Джейн.
– Не укусишь?
– Ну, разве что совсем чуть-чуть.
– Харлан, ты невыносим. Откуда такая настойчивость? – И моя хозяйка вдруг спустила меня на пол и села к подлому типу на диван.
– Так ведь значительно лучше, да? Нет, так значительно хуже!
Джейн принялась нервно возиться на месте. Как собака, которая вылакала две чашки воды.
– Отчего ты так напряглась? Ты была такой расслабленной и вдруг напряглась.
– До этого я… чувствовала себя в безопасности.
– Неужели ты меня боишься?
Светловолосый отставил чашку и потянулся губами к ее губам. Они осторожно поцеловались, затем немного осмелели. Я достаточно разбирался в человеческих отношениях, чтобы сообразить, к чему идет.
Я торопливо запрыгнул на диван и устроился между бедрами этих двоих. Они сдвинулись, и тогда я перебрался Харлану на колени.
– Значит, теперь ты пришел предложить свою дружбу?
«Нет, идиот! Я пришел вас разлучить». Пришлось рыкнуть для острастки.
– Не понимаю. Он сидит у меня на коленях, причем пришел сам. Но когда я пытаюсь его погладить, он рычит.
– Он пришел не ластиться. Он пришел контролировать ситуацию. Пытается поставить тебя на место.
– Другими словами, требует, чтобы я не протягивал к тебе руки?
Лучше бы и я не сказал!
– Твое глупое животное мне не указ.
Я обнажил зубы. Это мы еще посмотрим! Джейн мягко сняла меня с дивана и поставила на ковер.
– Прости, милый, но тебе придется уйти.
Я со значением взглянул на нее: «Ты совершаешь большую ошибку, хозяйка…»
Светловолосый Крыс принялся отряхивать штаны, да так нервно, словно отмахивался от роя назойливых мух.
– Отлично, мои джинсы «Армани» обвешаны собачьей шерстью.
«Радуйся, что не собачьим дерьмом!» Я не сводил с мерзавца глаз. Пусть только дернется в направлении хозяйки!
– Чего он на меня пялится? Потому что ему это нравится!
– Видишь ли, Майлс не привык видеть меня в мужском обществе. Думаю, он считает, что оберегает меня.
– Я что, вынужден буду соперничать с тупой псиной?
«Сам тупой, идиот! Кретин, крыс недоделанный!»
– Прошу, не называй мою собаку тупой. Майлс очень умный и сообразительный. К тому же он искренне меня любит.
– Ой, да брось! Собаки любят хозяев, потому что те их кормят. И то не всегда.
– Вообще-то ты не прав. Собаки искренни в своих чувствах. Они любят хозяев за то, что те о них заботятся, защищают, за то, что с ними весело. И еще…
– Ну да, ну да. Именно так вы, одинокие женщины, думаете о своих домашних животных. Вы считаете, что они вполне могут возместить отсутствие в вашей жизни мужчин.
– Прости, о чем ты?
– О вашей одержимости собачками и кошечками. Я просто не понимаю вас, одиноких баб.
– Ты считаешь, что любить домашнее животное – значит, быть одержимым? И компенсировать этим отсутствие мужчины?
– Да, именно так я и считаю.
Я видел, как раздулись ноздри Джейн, как поджались ее губы. Она была здорово рассержена.
– Но ты же говорил, что у тебя были собаки.
– Не у меня, а у моих жен. Я мирился с их псинами только потому, что у меня не было выбора. Но если честно, я терпеть не могу собак. Почему люди невротического склада характера относятся к животным как к людям? Это выше моего понимания!
– Значит, ты мне солгал?
– Честно говоря, да. Выходит, что солгал. Но разве я смог бы забраться к одинокой женщине в постель, если бы сказал, что мне противна ее шавка?
– Харлан, тебе лучше уйти.
– Я уже понял. Можешь меня не провожать.
