Кейт Фернивалл - Содержантка
Она закрыла глаза, вспомнив слова Чана:«Ты должна уметь сосредоточиться, любимая, соединять части в целое. Тогда ты будешь сильной».
Сосредоточиться.
Она открыла глаза, выбросила из головы туман, лес и сконцентрировала внимание на каменистой земле вдоль железнодорожной колеи. Следующие двадцать пять минут, пока поезд грохотал сквозь насыщенный влагой воздух, она не сводила глаз с той узкой, всего несколько метров, полосы земли, которую можно было рассмотреть внизу, рядом с рельсами. Постепенно она стала чувствовать, что сознание ее меняется. В голове как будто прояснилось. Тяжесть мыслей и страхов незаметно покинула Лиду, и теперь для нее существовали только камни и земля, которые проносились перед ее глазами. Они прочертили темные линии через ее разум.
А потом это случилось. Знак.
Она моргнула, и знак исчез. И все же она заметила его, и ей уже не надо было видеть его снова. Рядом с колеей камнями было выложено слово и цифры. Слово было «нет». Цифры — «1908».
Нет. 1908.
Лида не знала, то ли смеяться ей, то ли плакать. Смысл этого был ей непонятен.
17
Алексей проснулся в полной темноте. Вокруг поскрипывало дерево, были слышны и удары волн о нос лодки.
— Константин!
В каюте послышалось какое-то движение.
— Что? Подожди, сейчас спички найду.
Вспыхнуло маленькое пламя, зашипела лампа. Щурясь на желтый свет, Алексей увидел Константина, который лежал на расстеленных на полу одеялах, и понял, что занимает его кровать. Рыбак был полностью раздет. Мускулистая спина, светлые курчавые волосы на бедрах. Он повернулся и посмотрел на Алексея, совершенно не стесняясь своей наготы. Голубые глаза его были еще затуманены сном.
— Что случилось? Кошмары снятся?
— Нет. Где мой пояс с деньгами?
Константин похлопал белесыми ресницами.
— Пояс с деньгами? Какой еще пояс?
— На мне был пояс, когда…
— Мой друг, я не вор.
— Я тебя и не обвиняю.
— А мне показалось, именно это ты и делаешь. — Он развел руками, как будто показывая, что ничего не прячет. — Ты бы себя видел, когда я вытащил тебя из воды. Весь в крови, одежда порвана и порезана в клочья, но никакого пояса на тебе не было, это точно. — Он негромко усмехнулся. — Думаешь, я бы не заметил?
Алексей повалился на подушку и закрыл глаза.
— Извини. Давай спать.
Свет тут же погас. В темноте Алексей услышал, как по половицам прошлепали ноги его соседа, и почувствовал прикосновение к волосам, потом рука скользнула по щеке.
— Тебе сколько лет, Алексей? — шепотом спросил Константин.
— Двадцать шесть.
— Такой молодой. И такой… чистый.
Тишина, черная и вязкая, как смола, разделила двух мужчин. Алексей лег на бок, повернувшись спиной к рыбаку, так, чтобы сбросить руку.
— Спокойной ночи.
Шаги тихо удалились.
Пропало все. Деньги, драгоценности — все, что он прятал от посторонних глаз. Наверное, они смеялись над его наивностью.
Алексей почувствовал, как злость комком подступает к горлу. Он- то знал, что причиной того, что произошло, была вовсе не наивность, а его слепая самонадеянность. Он знал, чего ожидать, догадывался, чем может грозить встреча с Михаилом Вышневым на мосту в ту морозную ночь. Но не сомневался, что сумеет справиться со всем, что мог придумать этот чертов лагерный аппаратчик, и получить от него нужные сведения.
Как же он ошибался! Какой непростительной была ошибка!
Он заставил себя закрыть глаза. Но образы не покинули его, они точно кислотой жгли мозг. Все, что имело ценность, пропало. Все.
Тонкие лучики солнечного света проникли в тесную каюту через ряд отверстий в занавеске на иллюминаторе. Яркие слезы раскаяния — вот чем показались они Алексею, когда он открыл глаза и увидел дорожку светлых пятнышек на своем одеяле и дальше, на столе. Солнце только-только поднялось над горизонтом, и рассвет лениво растекся по поверхности реки. Ему спешить было некуда.
А мне есть куда. Я должен как можно скорее вернуться в Фелянку.
Алексей откинул одеяло и свесил ноги с кровати. Когда он оттолкнулся и встал, его голова чуть не раскололась от боли, к горлу подступила тошнота. Из легких вырвалось несвежее лихорадочное дыхание. Он выругался. Опасно раскачиваясь, Алексей попытался перевести дух и в эту секунду увидел Константина, который, лежа на полу в своем гнездышке из одеял, молча смотрел на него.
— Ты еще совсем слаб, — сказал рыбак. — Куда собрался?
— Мне пора.
— Нет. — Это короткое слово прозвучало, как тихий стон. — Еще рано. Ты еще не поправился.
— Мне нужно идти.
Алексей распрямил спину. Ему было холодно стоять босыми ногами на голом полу. Он поискал взглядом свои ботинки. Они стояли в углу у ведра и были начищены. С трудом он подошел к ним и натянул на ноги. Это отняло почти все силы. Константин безмолвно наблюдал.
— Моя одежда? — спросил Алексей.
— Я тебе говорил, она вся была изорвана, поэтому я выбросил ее. Можешь оставить себе мою, а пальто твое — в том шкафчике.
Алексей достал пальто. Плотная материя спереди была вспорота, но разрез был тщательно зашит.
— Как мне отблагодарить тебя?
Константин закутался в одеяло.
— Хлеб и холодная свинина в…
— Нет. Но все равно спасибо. Ты и так слишком много для меня сделал.
— Я бы дал тебе денег, но у меня нет.
— Мне нужен только нож.
Рыбак качнул головой в сторону одного из шкафов. Алексей выбрал нож с самым острым и тонким лезвием, потом подошел к своему спасителю и протянул ему на прощание руку.
— Спасибо, Константин. Ты — настоящий друг. — Ему вдруг захотелось сказать больше, чем просто «спасибо». — Я так благодарен, что не знаю, как и…
— Похоже, не так уж и благодарен. — Голубые глаза закрылись. — Иди.
Алексей наклонился, сжал его плечо и вышел из каюты.
Попков обругал ее. Это потрясло Лиду.
Он начал проклинать ее с той секунды, когда она вышла из поезда в Фелянке. Она бросилась к нему по обледеневшей платформе, но он не сделал в ее сторону ни шагу, лишь громогласно поносил ее. Сверкая единственным черным глазом, он возвышался над всеми, разъяренный медведь, вставший на задние лапы, так что остальные пассажиры в страхе обходили его стороной. Он был без шапки, и длинные жирные волосы торчали во все стороны, грязная глазная повязка съехала набок.
Сколько он дожидался ее здесь?
Сколько поездов встретил?
