Розамунда Пилчер - Голоса лета
Лора умолкла. Нашла еще один камешек, снова швырнула его в водоем.
— И все? — спросил Ивэн.
— Да.
— Потрясающе.
Она повернулась к нему лицом.
— Так все и было.
— И что ты делала эти шесть лет? Сидела и ждала?
— Нет. Работала. Жила. Существовала.
— Когда ты познакомилась с ним на том званом вечере, тебе уже было известно, что его брак распался, что он развелся?
— Да.
— И ты кинулась к нему с криком «Наконец-то!», бросилась к нему на шею?
— Нет.
— Но ты по-прежнему была уверена, что он твой суженый?
— Да.
— И он, по-видимому, тоже так думал?
— Возможно.
— Повезло тебе, Лора.
— В чем? В том, что я вышла замуж за Алека?
— Да. Хотя я, главным образом, завидую твоей уверенности.
— А тебе уверенность не свойственна?
— Не очень, — покачал головой Иван. — Поэтому я до сих пор живу один. Доступный, желанный холостяк, хорошая партия. Во всяком случае, мне так нравится думать.
— Мне кажется, ты вполне подходящая партия, — сказала Лора. — Не понимаю, почему ты до сих пор не женат.
— Это долгая история.
— Ты был помолвлен. Алек мне говорил.
— Если я начну рассказывать про себя, мы проторчим тут до ночи.
— Тебе неприятно об этом говорить?
— Да, пожалуй, нет. Просто это была ошибка. Только беда в том, что понял я это слишком поздно, когда уже почти ничего нельзя было изменить.
— Как ее звали?
— Это важно?
— Я же ответила на все твои вопросы. Теперь твоя очередь отвечать на мои.
— Ладно. Ее звали Джун. И жила она в самом сердце Котсуолдса,[34] в красивом каменном доме со сводчатыми окнами. Там были конюшни с красивыми лошадьми, на которых она ездила на охоту. И сад с голубым бассейном в форме почки, теннисный корт с твердым покрытием, множество статуй, причудливо постриженные кусты. Мы обручились. По этому случаю было устроено грандиозное торжество. И ее мать следующие семь месяцев посвятила планированию самой большой, самой дорогой свадьбы, какой их соседи не видели много лет.
— О боже, — охнула Лора.
— Все это в прошлом. В последний момент я вильнул хвостом и сбежал, как самый последний трус. Просто понял, что в этом нет волшебства, что я не уверен в своем выборе. И из уважения к бедной девушке, которая мне очень нравилась, я не мог обречь ее на брак без любви.
— По-моему, ты поступил очень мужественно.
— Больше никто так не считал. Даже Ева рассердилась — правда, не столько из-за того, что я разорвал помолвку, сколько из-за новой шляпки, что она купила, да так ни разу и не надела.
— Но почему ты бросил работу? Тебе незачем было увольняться из-за того, что расстроилась помолвка.
— Пришлось. Дело в том, что старшим партнером в той компании, где я работал, был отец Джун. Как все сложно, да?
Лора не нашлась что ответить.
В Тременхир они вернулись к семи часам. Проезжая по вересковой пустоши и потом по вытянутой лесистой долине, что вела в деревню, они увидели, что на юге облака сгустились и переместились в глубь полуострова. После того как они целый день провели под солнцем северного побережья, туман стал для них сюрпризом. Городок растворился в мглистой пелене, поглотившей даже низкое вечернее солнце. Ветер с моря гнал клочья тумана прямо на них.
— Слава богу, что нас не было здесь целый день, — сказал Иван. — А то сидели бы в тумане, кутаясь в свитера, вместо того чтобы загорать на камнях.
— Значит, конец хорошей погоде, или солнце еще выглянет?
— Конечно, выглянет. Куда оно денется? Завтра, возможно, опять будет пекло. Это всего лишь морской туман.
Конечно, выглянет. Куда оно денется? Уверенность, с которой Ивэн произнес эти слова, вселила в Лору покой. Оптимизм — чудесная штука, а Ивэн — и это было одно из его самых привлекательных качеств, — казалось, источал оптимизм. Трудно было представить его унылым, а если он и падал духом, то ненадолго. Даже о своей неудачной помолвке и увольнении из компании он рассказывал с юмором, подшучивая над собой, — а ведь менее стойкого человека подобные неприятности могут ввергнуть в длительную депрессию.
Его оптимизм был заразителен. Сидя рядом с ним в открытой машине, усталая, утомленная солнцем и морем, с налетом соли на коже, Лора чувствовала себя по-детски беспечной и беззаботной. Никогда еще будущее не казалось ей таким обнадеживающим. В конце концов, ей всего лишь тридцать семь лет. Это еще не возраст. Немного удачи, злые чары прочь, и она родит ребенка. И тогда Алек, возможно, продаст дом в Излингтоне и купит другой, более просторный, с садом. И это уже будет дом Лоры, а не Эрики. И детская на верхнем этаже будет комнатой их ребенка, а не Габриэлы. И когда Дафна Боулдерстоун зайдет к ним в гости, она уже не сможет, сидя в спальне Лоры, отпускать замечания по поводу мебели и штор, потому что к обстановке в их новом доме Эрика уже не будет иметь никакого отношения.
Они свернули в ворота Тременхира, проехали под аркой и затормозили у домика Ивэна.
— Ивэн, огромное тебе спасибо. Это был незабываемый день.
— Тебе спасибо, что согласилась составить мне компанию. — Люси, лежавшая у Лоры на коленях, села на задних лапах и огляделась. Ивэн погладил ее по голове, потрепал за длинные шелковистые уши. Потом взял руку Лоры и поцеловал ее — так естественно и непринужденно. — Надеюсь, я вас обеих не очень утомил.
— Не знаю, как Люси, но я давно не чувствовала себя так хорошо, — сказала Лора и добавила: — И не была так счастлива.
Они расстались. Ивэну предстояло куда-то позвонить, принять душ и переодеться. Возможно, позже они соберутся все вместе, выпьют по бокальчику. Все будет зависеть от планов Евы и Джеральда. Ивэн достал из рюкзака свои сырые, испачканные в песке купальные принадлежности, перекинул их через бельевую веревку и, даже не подумав зацепить прищепками, оставил висеть во дворе в сгущающемся тумане. Лора понесла корзину на кухню. Там никого не было. Она напоила Люси, затем опустошила корзину, выбросив мусор и вымыв пластиковые тарелки и стаканы. Затем отправилась искать Еву.
Та сидела в гостиной. Поскольку на Тременхир опустился туман и окно было затянуто мглой, она растопила камин, в котором теперь весело потрескивал огонь.
Ева уже переоделась к ужину и шила чехол. Когда Аора вошла в гостиную, она отложила свое рукоделие и сняла очки.
— Хорошо погуляли?
— Божественно… — Лора бухнулась в кресло и стала рассказывать Еве про поездку. — Мы ездили в Пенджицаль, погода там была роскошная, на небе ни облачка. Мы искупались, пообедали — спасибо, что собрали нам поесть, — потом сидели и наблюдали прилив. Увидели стадо тюленей. Они резвились, подпрыгивали в воде. Милые существа с собачьими мордочками. Когда море накрыло бухту, мы поднялись на скалы и остаток дня провели там. Потом Ивэн повез меня в Ланьон, мы выпили пива в пабе и поехали домой. Извини, что припозднились. Я тебе ни с ужином не помогла, ни с чем другим…
