Даниэла Стил - Отзвуки эха
— Ты не сможешь помешать мне, — возразила Амадея. Сейчас она казалась Беате совсем взрослой. Голос ее был неумолимым, а лицо словно окаменело. Слишком много сомнений терзало ее в прошлом, чтобы теперь выказать хоть тень неуверенности. Она твердо знала, что Господь дал ей призвание, и никто не поколеблет ее веру, даже родные, которых она горячо любила.
Это не были прежние споры ребенка с матерью из-за учебы в университете. Перед Беатой стояла взрослая женщина, знающая, чего она хочет, и намеренная добиться своей цели. Беату пугали и ее тон, и выражение глаз.
— Твой отец вряд ли хотел бы такой судьбы для тебя, — уговаривала она, надеясь, что на Амадею подействует хотя бы этот довод. Но дочь спокойно пожала плечами:
— Этого ты знать не можешь. Когда-то ты отказалась от всего, чтобы выйти за отца, потому что верила в свою правоту. А я верю в то, что Господь внушил мне призвание к духовной жизни, — произнесла она так благоговейно, словно говорила о Святом Граале. Девушка искренне считала, что нашла свое место в жизни. После многомесячных бесед со священником она была твердо убеждена, что ей предназначена судьба невесты Христовой.
— О Господи, — вздохнула Беата, тяжело опускаясь на стул. — Пойми, ты слишком молода, чтобы это знать. Тебе скучно, некуда приложить силы, и ты вообразила, будто в монашеской жизни есть какая-то романтика.
Беата не добавила, что дочь стремится подражать Эдит Штайн.
— Ты сама не знаешь, что говоришь, — спокойно ответила Амадея. — Я иду в монастырь кармелитов и уже побывала у настоятельницы. Пойми же, ты меня не остановишь, мама.
Беата была вынуждена признать, что дочь ведет себя не как капризный ребенок, а как человек, уже отрекшийся от мира.
— Но это закрытый орден. До конца дней ты должна будешь жить, как заключенная, вдали от мира. Ты красивая, молодая девушка, разве ты не хочешь иметь мужа и детей?
— Я хочу стать монахиней, — отчетливо повторила Амадея. Беата вздрогнула. Какое счастье, что Дафна ушла к подруге и не слышит их разговора!
— Ты просто берешь пример с Эдит Штайн. Но она ушла в монастырь в сорок два года, а перед этим жила довольно насыщенной жизнью. Она знала, что делает. В отличие от тебя. Ты слишком молода, чтобы принимать подобные решения.
— У меня будет много времени, чтобы это выяснить, — рассудительно заметила Амадея. — До пострига еще восемь лет. Пойми, мама, я этого хочу.
Она не отводила взгляда от матери. В глазах светилась спокойная решимость, ужасавшая мать.
— Но почему? Почему? — воскликнула мать. — Ты красива и молода, перед тобой вся жизнь. Зачем тебе это?!
— Я хочу служить Богу, а лучшего способа не знаю. И думаю, именно этого Он желает. Моя мечта — любить Христа так же, как ты любила папу. Ведь ты женщина верующая, ходишь в церковь. Почему же ты отказываешься меня понять?
Непонимание матери, несомненно, глубоко ранило Амадею, и что-то в глазах девушки напомнило Беате ее мать, когда та узнала об Антуане. Моника чувствовала, что ее предали. На этот раз преданной почувствовала себя Беата. Сейчас она вела себя как Якоб, — сурово и непримиримо, а ведь ей этого вовсе не хотелось. Но и отпустить Амадею в монастырь она не могла. Решение дочери казалось Беате противоестественным.
— Я восхищаюсь твоей набожностью, — как можно спокойнее постаралась ответить Беата, — но у монахинь тяжелая жизнь, и я бы желала для тебя другой судьбы. Мужа, который позаботится о тебе, любящих детей. И…
Она вдруг вспомнила о Дафне.
— Что мы с Дафной будем без тебя делать? Мне подумать страшно, что будет, когда мы останемся совсем одни.
— Я буду молиться за вас. Это куда больше, чем я могла бы сделать, оставшись с вами. Я и миру принесу больше пользы, чем продолжая жить здесь и наблюдая за ужасными вещами, которые вытворяют люди, стремясь уничтожить друг друга. Я не хочу быть свидетельницей кошмарной жестокости человека по отношению к своим собратьям.
Амадея не могла равнодушно относиться к несправедливостям, чинимым евреям. Это противоречило всему, во что она верила, а вера ее была сильна. Беата уважала ее за это, однако не могла смириться с мыслью, что жизнь дочери окажется бесплодной и бессмысленной, пройдет в стенах монастыря, вдали от реального мира.
— Пожалуйста, мама, постарайся меня понять. Это все, о чем я прошу. Ты не сможешь остановить меня, но все же я хотела бы получить твое благословение.
Именно об этом просила родителей Беата, собираясь выйти замуж за Антуана. Теперь Амадея просила ее благословения на полное ограничений существование. Происходящее казалось Беате безумием.
— Я люблю тебя, — тихо сказала Амадея, обнимая мать.
Беата улыбнулась ей сквозь слезы.
— Как это случилось? Когда ты приняла решение?
— Говорила с сестрой Гретхен до ее ухода в монастырь. Я всегда считала, что у меня есть призвание, но полной уверенности не было. Но я много разговаривала с нашим священником. Теперь я знаю, что это для меня единственно верный путь.
Сейчас она была такой красивой, что сердце Беаты сжалось.
— Почему? Почему ты так уверена?
— Сама не знаю. Просто чувствую так, вот и все. Мать перехватила ее умиротворенный взгляд. Как у юной святой. И все же Беата не могла смириться с решением дочери. Для нее это было трагедией. Но ее дочь выбрала этот путь. Единственный, о котором она мечтала. И она просила материнского благословения.
— Когда ты собираешься…
Беата не договорила, надеясь, что, может быть, у нее еще будет время попытаться переубедить дочь. Возможно, даже год.
— На следующей неделе. У меня нет причин ждать. Я окончила школу.
Амадея столько времени ждала, чтобы открыться матери, а сейчас все происходило слишком быстро.
— А Дафна знает? — спросила Беата.
Амадея покачала головой. Дафне было только десять, но девочки были очень близки.
— Я хотела сначала сказать тебе. Надеялась, что ты порадуешься за меня, когда привыкнешь к этой мысли.
Все происходило словно по тому же сценарию, который развертывался в дни перед уходом Беаты из дома. Даже слова говорились те же самые, хотя Беата не угрожала дочери. Просто заклинала хорошенько подумать. Совсем как когда-то Моника. Обе матери считали, что дороги, выбранные дочерьми, слишком тернисты.
Прошлое вновь встало перед Беатой. История повторялась. Связь поколений…
Беата лежала без сна всю ночь, прислушиваясь к отзвукам эха прошлого, воскрешая в памяти ужасную ссору с родителями, сознание своей правоты, тот мучительный день, когда она оставила дом и отправилась в Швейцарию. Вспоминала свою свадьбу, свое безоблачное счастье.
