Ивани Ребейру - Секрет тропиканки
Арлет стала защищать Тоньу, и между ней и Сесаром впервые возникла размолвка.
— Не понимаю, чем ему так досадил Тоньу, — огорченно молвила Кларита, обращаясь к Рут.
— Идите, я вам все расскажу, — шепотом ответила ей Рут, давая понять, что Арлет не следует этого слышать.
Потрясенная Кларита долго не могла прийти в себя, узнав историю Рут.
— Похоронить собственного ребенка — это такое горе!
— Да, мне самой хотелось тогда умереть, — сквозь слезы произнесла Рут. — Возможно, я бы и дошла до крайней точки, если бы не Арлет. Она все время была рядом со мной, только не знала, кто отец моего ребенка. Вот почему мне трудно открыть ей всю правду о Сесаре. Я боюсь убить ее таким откровением.
— Но сделать это все равно придется, — сказала Кларита. — Нельзя допустить, чтобы Арлет вышла замуж, не зная, каков на самом деле Сесар.
— Тоньу предлагал ему самому открыться перед Арлет. Возможно, она бы его и сумела простить. Но Сесар предпочел упрятать Тоньу в психбольницу.
Виржилиу не поверил в потерю памяти Тоньу и велел Сесару ехать в Понтал.
— Присмотри там за ним. Я уверен, что они с Рут сговорились, чтобы усыпить твою бдительность. Но Лунатик все-таки ненормальный и так или иначе выдаст себя.
Сесар начал свои расспросы с Донату, которого Родригу вынужден был освободить за недостатком улик.
— Нет, не волнуйтесь, — успокоил Сесара Донату. — Лунатик вернулся из психушки совсем чокнутым. Видать, его там лечили такими лекарствами, что он стал полным идиотом: никого не узнает — ни меня, ни Глоринью, ни Алзиру. Играет с малолетним Реджиньо и лепит свои фигуры. Надеется победить в конкурсе, ха-ха-ха! По-моему, он окончательно свихнулся.
У Сесара отлегло от сердца, но для пущей убедительности он все-таки отыскал Тоньу на берегу, и, видя, что тот никак на него не реагирует, спросил:
— Ты почему со мной не здороваешься? Затаил обиду?
— Простите, сеньор, — ответил Тоньу. — Как я могу приставать к незнакомым людям и здороваться с ними?
Удовлетворенный таким ответом, Сесар вернулся в Рио, но Виржилиу не разделил его успокоенности.
— Какие же вы все легковерные! Этот дебил водит вас за нос и потирает руки от удовольствия. Нет, я разоблачу их с Рут любыми средствами!
И он, войдя в гостиную, окликнул невестку по имени:
— Рут!
Она инстинктивно обернулась на оклик и в тот же миг поняла, что совершила непоправимую ошибку.
— Так значит, ты — Рут? — с ухмылкой уточнил Виржилиу.
— Если вы думаете, что я — моя сестра, то принимайте успокоительное! — нашлась Рут.
— Боюсь, что успокоительное теперь понадобится тебе, — рассмеялся Виржилиу, довольный произведенным эффектом.
Кларита, напуганная тем, что муж подозревает Рут, поспешила увезти ее хотя бы на время в Понтал. Но Рут опять повела себя неосторожно: отказалась взять чек, который ей предложил Маркус.
— Но ведь тебе нужны деньги на всякие там… расходы, — недоуменно молвил он. — Пока ты считаешься моей женой, я должен тебя содержать.
— Я еще не истратила те деньги, которые ты мне дал в прошлый раз.
— Странно… — еще более удивился Маркус. — Прежде я не успевал тебе выписывать чеки.
— Наверное, твою жену подменили, — вставил Виржилиу, многозначительно посмотрев на Рут.
Она с достоинством выдержала его взгляд и решительно направилась к машине, так и не взяв чека.
— Она дает тебе понять, что ей нужны не деньги, а твое доброе отношение, — упрекнула сына Кларита, надеясь таким образом спасти ситуацию.
Маркус почувствовал себя виноватым и сунул чек в руки матери:
— Ты все же передай ей…
Виржилиу ядовито усмехнулся: дескать, какой же ты наивный, сынок! Но ничего, я очень скоро помогу тебе прозреть.
Изаура встретила дочь и сватью холодно, без всякого радушия. Не предложила им кофе с дороги, как делала это обычно, не стала поддерживать разговор, начатый смущенной Кларитой.
— Мне очень жаль, — шепнула Кларите Рут, — но мама никак не может оправиться после смерти Ракел. Надо бы отвести ее к психиатру, только она и слышать об этом не хочет. Прямо и не знаю, что делать.
— По-моему, она тяготится моим присутствием, — сказала Кларита. — Пойдем в бар к Вальтеру, там пообедаем. Кстати, возьми чек, который тебе передал Маркус.
— У меня и вправду есть деньги, — пояснила Рут и оставила чек на столе.
Изаура, приметив это, спрятала чек в свой кошелек, едва за Рут и Кларитой закрылась дверь.
В отличие от Изауры, Алемон встретил Клариту и ее невестку как самых дорогих гостей, предложив им наилучшие блюда.
— А для тебя, — сказал он Кларите, несколько смутившись, — у меня есть подарок: рукопись книги, которую я написал. В ней нет последних страниц, потому что это повествование о жизни — моей и нашего городка. А оно еще не закончено. Прочитай, пожалуйста, на досуге, и, может, ты подскажешь мне такую концовку, которая окажется для всех нас счастливой.
— Вальтер, я так тронута, — молвила Кларита, принимая из его рук неожиданный подарок. — А вариант концовки у меня имеется. Только его непросто будет осуществить в реальности.
— Ничего! Все в нашей власти! — уверенно заявил он, приободренный намеком Клариты.
От Рут не укрылось, какими влюбленными глазами смотрят эти двое друг на друга, но из деликатности она старалась делать вид, будто ничего не замечает.
— Наверное, тебе кажутся странными мои отношения с Вальтером? — сама завела разговор Кларита. — Не удивляйся. Когда-то очень давно у нас был роман. А потом я полюбила Виржилиу… Но эта любовь с годами растаяла. Сейчас мы стали совсем чужими людьми, и я не развожусь с ним только потому, что хочу помочь тебе и Маркусу.
Выйдя из бара Алемона, они простились как задушевные подруги.
— Если тебе будет неуютно в родительском доме, — сказала Кларита, имея в виду враждебный настрой Изауры, — то сразу же приезжай ко мне.
Я несколько дней пробуду в Понтале, в нашем загородном доме.
Рут медленно направилась по улице, и тут к ней подошел Титу. Преградив ей дорогу, он гневно произнес:
— Напрасно ты приехала сюда! Рыбаки тебя ненавидят, а я хочу предупредить: если ты порушишь хоть одну скульптуру Тоньу или как-то иначе обидишь его, то будешь иметь дело со мной. И уж поверь, у меня рука не дрогнет, когда я буду топить тебя в море.
Кларита, не успевшая тронуться с места, увидела, как Рут угрожают, и устремилась ей на помощь. Но Рут изумила ее, вынув из сумочки пистолет и направив его на Титу.
— По тебе тюрьма плачет! — бросил он, отступая. — И когда-нибудь ты расплатишься за свои преступления!
