Дебби Макомбер - Магазинчик на Цветочной улице
— Мне нужна подпись, — подсказал Брэд.
К счастью, я сумела ее поставить. Я достаточно долго смотрела не отрываясь на планшет, чтобы завершить эту задачу, а потом вернула его. Брэд улыбнулся и направился к двери.
— Брэд, — позвала я.
Он оглянулся.
Я вышла из-за прилавка и пошла к нему. В голове у меня роилось все то, что предлагала мне Маргарет, и я быстро затараторила, слова устремились потоком наружу, спотыкаясь друг о друга.
— Я передумала, то есть если вы еще не потеряли ко мне интерес… Если да, то я все понимаю, и я кажусь вам, наверное, полной идиоткой, и… и давайте когда-нибудь вечером выпьем пива. Ах да, я приглашаю. Маргарет сказала, чтобы платила я и…
Глаза у него расширились, и он поднял одну руку вверх.
— Ух ты!
Я захлопнула рот.
— А теперь все сначала, только помедленнее.
Я была убеждена, что лицо у меня краснее любой пожарной машины в Сиэтле.
— Я передумала по поводу вашего приглашения встретиться и выпить чего-нибудь после работы.
На его лице появилась улыбка, и я поняла, что он доволен.
— Я с удовольствием.
Теплое чувство сменило то ощущение холода, от которого у меня стучали зубы.
— Хорошо.
— Как насчет вечера пятницы, после закрытия магазина?
Я кивнула:
— Конечно.
Он протянул руку к тележке и, насвистывая, пошел к своему грузовику. Через несколько минут после его ухода я поняла, что напеваю какую-то мелодию себе под нос. У меня свидание!
Черт побери! У меня свидание! Что скажет Маргарет, когда об этом узнает?
Глава 23 ЖАКЛИН ДОНОВАН
Жаклин распланировала весь свой день. В девять у нее маникюр, затем ленч с подругами, затем большой поход по магазинам, несколько необходимых поручений, а потом — домой. Вторник у нее был самым загруженным днем недели, и она устраивала это специально. Многочисленные заботы служили способом забыть, что ее муж проведет часть ночи с другой женщиной.
Пока ходила по магазинам, она была уверена, что справедливо вознаграждает себя за мужнину измену, хотя до сих пор скрипит зубами при мысли об этом.
Всего за несколько минут до запланированного похода в салон на маникюр зазвонил телефон. Но мгновение у нее возник соблазн проигнорировать звонок, но Жаклин увидела, что звонит Ризи, и неохотно сняла трубку.
— Сделай одолжение, — настойчиво попросил ее муж, — я на встрече, а портфель забыл дома.
— Хочешь, чтобы я его тебе завезла?
Это означает, что она опоздает на маникюр, но Ризи не стал бы просить, если бы в этом не было необходимости. Жаклин намеревалась потратить немало его денег сегодня днем, поэтому меньшее, что она могла для него сделать, — это оказать ему услугу.
— Сделаешь, Джеки? Я бы приехал за ним сам, но он мне нужен очень срочно.
— Я уже в пути.
Он рассказал ей, что она может найти портфель рядом с его письменным столом в кабинете. Жаклин пошла туда и обнаружила портфель там, где он сказал. Кабинет находился в части дома, отведенной Ризи, и она редко туда заходила. Она минуту помедлила, проводя пальцами по тщательно расставленным по росту книгам на полках красного дерева. В редких случаях Ризи выкуривал сигару, и запах дорогого табака и кожи был более отчетливым в этой комнате, чем где-либо еще в доме.
Чувство ностальгии наполнило ее, тоска, которую она вряд ли могла объяснить. Жаклин почувствовала тупую боль, когда вспомнила любовь, которой они почему-то позволили от них ускользнуть. Любовь их молодых лет… Она никогда не позволяла себе признаваться в одиночестве, которое они навязали друг другу. Теперь призналась, и печаль окутала ее, словно тяжелый мокрый от дождя плащ.
Трудно было понять, когда именно это с ними произошло и почему. Его любовница по вторникам была симптомом их отдаления, а не причиной. Они уже отдалились друг от друга, когда она вышла на сцену. Медленно, годами, Жаклин и Ризи теряли близость. В этом они виноваты оба. Ризи упрям, да и она упрямством ему не уступает.
Их брак разрушен до такой степени, что они скорее соседи, делящие одну жилплощадь, а не супруги, скорее друзья, а не любовники. Такое случается со многими супружескими парами — она достаточно наслушалась завуалированных намеков и открытых признаний других женщин, чтобы увериться в этом. И все-таки это не уменьшало ее чувство острой потери. Отбросив такие мысли, Жаклин взяла портфель и поспешила в гараж.
Жаклин позвонила в салон из машины по дороге к Цветочной улице. Реконструкция шла полным ходом, хотя парковка все еще оставалась невозможной. Жаклин неожиданно поняла, что Ризи не сказал ей, где она может оставить свою машину.
Жаклин попыталась позвонить ему, но он, видимо, выключил свой сотовый. Она дважды объехала квартал, но это ничего не дало. К тому же улица была недостаточно широкой, чтобы припарковаться во втором ряду. Потратив драгоценные десять минут в безрезультатных попытках найти безопасное место для парковки, она въехала в проулок позади «Путеводной нити». Это не лучшее место в этом районе города, чтобы оставлять дорогой автомобиль, и Лидия предупреждала их, но у Жаклин не было выбора. Аллея была узкой и темной, и она непроизвольно содрогнулась, когда поспешно запирала свою машину.
Жаклин добралась до строительной площадки, но Ризи нигде не было видно. Однако как только она подошла к трейлеру, ее встретил его менеджер по проектам. Жаклин не могла вспомнить его имени, хотя была твердо уверена, что Ризи говорил об этом молодом человеке. Много времени утекло с тех пор, когда она старалась запоминать имена его сотрудников.
— Спасибо, — сказал ей моложавый мужчина. — Знаю, Ризи был сильно расстроен, когда обнаружил, что забыл портфель.
— Никаких проблем, — недовольно буркнула она, спотыкаясь о кучу арматуры по дороге назад.
Ворча себе под нос, она перешла улицу и миновала квартал до входа в аллею. К несчастью, магазин пряжи не откроется еще целых десять минут, а то она зашла бы туда. Жаклин шла по мрачной аллее, и ее гнев постепенно рос. Неудивительно, что ее брак под угрозой. Вместо того чтобы встретить ее лично, Ризи послал своего помощника — как будто считал само собой разумеющимся, что она ради него перекроит весь свой день. В следующий раз он сам поедет за своим забытым портфелем.
Рассерженная Жаклин уже была на полпути к цели, когда ощущение жуткого предчувствия поползло у нее по позвоночнику. Она остановилась и подозрительно огляделась. Ничего. Она расслабилась и мысленно отругала себя за глупость. Солнце еще не поднялось над крышами зданий, было прохладно и темно. Она сделала еще пару шагов вперед и снова остановилась. Ее предчувствие становилось все сильнее, непреодолимее.
