Измена. Просчиталась, но...где? (СИ) - Дюжева Маргарита

— Я снимал ей квартиру, — напомнил Прохоров, — она подороже витаминов будет. Относительно здоровья – роды проходили в одной из лучших клиник, под присмотром врача, к которому так просто с улицы не попасть.

— А ты своими деньгами не козыряй! — возмутился Василий.

— А разве вы не за этим пожаловали? — Глеб вскинул брови. — Требовать денег для своей дочери?

— Что?.. Да как ты смеешь? — у мужика аж щеки затряслись от возмущения. — Ты за кого нас принимаешь?

— Пока не за кого. Сначала хочу послушать ваши требования, а там уже видно будет.

— Мы за справедливостью пришли. И единственное, чего нам надо, это чтобы ты как трусливый шакал не прятался по кустам, а взял ответственность за свои поступки!

— Что в вашем понимании ответственность?

— Ты должен позаботиться об Ольге и ее ребенке!

— То есть мы все-таки возвращаемся к деньгам?

— Да при чем тут деньги? Ей поддержка нужна.

— Сказал бы я, что ей нужно.

Я взглянула на Глеба и едва заметно мотнула головой, предупреждая, что рано с обвинениями. Надо эту заразу загнать в угол, чтобы она сама вывела нас на нужный рубеж, и родители все увидели своими собственными глазами. Если начнем давить, она просто уйдет в отказ и будет повторять, что ее заставили, что любила его, а он оказался козлом. И все в том же духе.

Муж все понял и продолжил диалог:

— Так что, по-вашему, я должен был сделать?

— Быть с ней в этот сложный момент, раз уж так просил этого ребенка!

У Глеба дернулась щека.

Да-да, милый, вот так случайно перепихнешься с девкой, а она потом прилюдно обвинит в репродуктивном насилии.

— Ты должен был поддерживать! Помогать! Знаешь, как сложно с новорожденным ребенком, когда рядом никого нет? Бедная девочка даже в душ сходить не может, и поесть некогда.

Точно, сидела все это время у детской кроватки потная, вонючая, оголодавшая.

И нет, я ни в коем случае не умаляю заслуг и трудностей, с которыми сталкиваются мамочки при рождении малышей. Сама через это неоднократно проходила и знаю, каково это. Просто почему-то была уверена, что Ольга не из тех, кто станет самоотверженно страдать ради того, чтобы у ребенка было все в порядке. Кстати, о ребенке…

— А где сейчас малыш? — поинтересовалась я.

Услышав мой голос, Ольга стиснула зубы и сморщилась так, будто ей навоза на лопате подсунули. Вместо нее ответила мать:

— Мы нашли нянечку. Хорошую, — по голосу слышно, как сильно она волновалась, — договорились на несколько часов. Потому что хотели все вместе к вам…

— Лена! — рявкнул Василий. — Прекрати оправдываться! Можно подумать, ее волнует, где ребенок! Раньше не спрашивала, а тут вдруг заинтересовалась.

— Обороты сбавь, — ледяным голосом отчеканил Глеб, — не забывайся. А что касается ребенка, то моя жена и не должна интересоваться, где он. Ее это никаким образом не касается.

— Зато тебя касается! Ты должен…

— Да-да, я уже услышал. Должен поддерживать Ольгу, давать ей поспать, поесть, помыться и всячески разделять трудности по уходу за малышом.

— Вот именно! Должен.

Глеб досадливо цыкнул:

— Проблема в том, что я женат. Жену люблю. У нас трое детей и четвертый на подходе.

— Трое? — испуганно охнула маменька.

— Об этом надо было думать раньше! Когда нашу дочь соблазнял!

— Надо было, — согласился Глеб, — но не подумал. И что теперь? Предлагаете мне развестись? Бросить семью, которую люблю?

Елена тихо всхлипнула. Она, как мать и как жена, была в ужасе от таких слов, а Василий, наоборот, ярился:

— Ольге ты тоже говорил, что любишь!

Этого Прохоров проглотить не смог:

— Боюсь, вас ввели в заблуждение. Не любил, не люблю и любить не собираюсь.

У Василия от негодования затряслась щека:

— Мерзавец!

— Возможно.

— А жена? — он перекинулся на меня. — Жену все устраивает, да?

— Не все, конечно, — я натянуто улыбнулась, — но сложные моменты мы уже решили. И если вы думаете, что я обиженно хлопну дверью и скажу ему уходить к вашей дочери, то нет. Не скажу. Он мне самой нужен.

— Бесстыдница! Гордости нет совсем!

Странно. Под женатого мужика не я залезала, а бесстыдницей называли меня.

— А у вас в семье никогда сложностей не было? Всегда душа в душу и никогда никаких косяков?

— Нет! — рявкнул Василий

— А судя по тому, как покраснела ваша жена, очень даже да, — прохладно сказала я.

Елена и правда стала пунцовой, как вареный рак. Это и понятно. Не бывает семей без проблем. Это работа, постоянная, изо дня в день. Даже если кажется, что все прекрасно и легко, это работа. И трудности бывают у всех. У кого-то адюльтер, у кого-то финансовые проблемы, у кого-то абъюз. Есть те, кто терпят, есть те, кто расстаются, потому что так проще. А есть те, кто остаются вместе, несмотря ни на что. Не бывает идеальных семей.

— Наши семейные дела вас не касаются.

— А наши не касаются вас, — парировал Прохоров, — и не надо повышать голос на мою жену.

И тут снова выход Оленьки. Она опять залилась слезами, ткнула в меня пальцем и с перекосившимся ртом завыла:

— Это все она! Она его против меня настроила! Запретила мне помогать! Забрала все себе, чтобы Глеб ничего сыну не мог оставить. Угрожала! Она хочет, чтобы мы с голода умерли!

Вот ты и попалась, девочка…

Глава 21

— Я не понимаю, о чем ты, — ласково, как будто обращаясь к бестолковому ребенку, ответила я, — можно поподробнее, милая. Что именно я забрала?

Такой тон ожидаемо Ольгу задел и разозлил еще больше:

— Не строй из себя дурочку! Я прекрасно знаю, что ты заставила Глеба переписать на тебя все имущество! Даже бизнес!

— Я польщена твоим вниманием к нашему благосостоянию, но каждая семья самостоятельно решает, как распоряжаться совместно нажитым. Мы решили вот так.

— Ты это сделала назло мне!

— Вы не подскажете, какое отношение имеет ваша дочь к нашему имуществу, на которое мы работали, не покладая рук, — я обратилась к ее родителям. — Или к бизнесу, который вдвоем тащим уже больше десяти лет. Может быть, это вы ее так научили?

Мать Ольги растерялась после таких слов, а отец возмутился до глубины души:

— Вы за кого нас принимаете? Мы честно работаем всю жизнь. Да, звезд с неба не хватаем, но живем достойно и на чужое никогда рта не открываем. У нас и квартира есть, и машина! И накопления.

— Тогда почему Ольга недовольна перераспределением активов в нашей семье? Какое ей до этого дело? А самое главное, какое право у нее совать свой нос в наши дела?

Ольга покраснела, как помидор, и процедила сквозь зубы:

— Я отстаиваю интересы своего ребенка! Чтобы не получилось так, что он окажется без всего. Ему положено…

— Ему положены алименты, в размерах, установленных законодательством нашей страны.

— Вот именно! Алименты! А он от них уклоняется! Не хочет платить!

— Ничего подобного, — я достала очередной документ, — вот, ознакомьтесь с выпиской.

Лист протянула не ей, а папане. Тот выхватил лист у меня из рук и принялся жадно водить взглядом по строчкам.

Нахмурился. Прочитал еще раз:

— Ничего не понимаю. Ольга сказала, что он категорически отказался платить. Сказал, что ни копейки не даст.

— Я не знаю, откуда у нее такая информация. Алименты, как и положено, будут удерживаться из заработной платы и поступать на ее счет.

Он прочитал еще раз и озадаченно почесал макушку:

— Вроде все так.

— Конечно так, — сказал Глеб, — если есть сомнения, можете, обратиться за консультацией к любому юристу.

— То есть с алиментами все в порядке? — спросила Елена, растерянно глядя на дочь. — Но ты же говорила…

— Да какое в порядке, мам? Она тоже подала на них. А у нее трое детей! Скоро будет четверо! На всех сумма будет делиться.

— Вы предлагаете мне отказаться от выплат в пользу Ольги? Мои дети чем-то хуже?

— Никто этого не говорит и отказываться не просит…