Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ) - Мар Ясмин

Тем парнем, которого я знала… Или думала, что знаю.

Незаметно, мы разговорились. Сначала говорили о пустяках, но с каждой минутой темы становились серьезнее.

— Знаешь, я ведь всю жизнь жил в Америке, — неожиданно начал Кир, словно продолжая разговор, который давно ждал своего момента. — А потом, когда отец решил переехать на родину, и мне предстояло последний школьный год провести здесь, я был вне себя. Я даже считал дни до возвращения и не понимал, зачем он вообще это устроил. Был уверен, что это какая-то его странная прихоть, ведь он мог подождать всего ничего и потом улететь с мамой.

Я улыбнулась, представляя себе надменного Кирилла, которого так резко вырвали из его привычной жизни, и кивнула, давая ему продолжить.

— Я так злился, — признался он, усмехнувшись, и в его глазах появилась легкая ирония. — Мне казалось, что меня просто лишили всего. Всё, что я знал, осталось там, а здесь… не было ничего, кроме чужого города и незнакомых людей.

— А что случилось, когда ты улетел обратно? — спросила я, видя, как его взгляд становится теплее. Словно бы он о чем-то вспоминал, очень приятном. — Тебе стало лучше?

У меня же об этом периоде было мало хороших воспоминаний. То, как он меня бросил… прилюдно. Пожар. Токсикоз. Осознание, что моя жизнь теперь усложняется, и только поддержка бабушки дарила мне силы жить дальше…

— Не особо, — ответил Кир, вздохнув. — Когда я вернулся в Америку, казалось, что вот он, дом. Я вернулся. Но что-то было не так… Будто дом опустел. Он был всё тем же, что и раньше, но только для меня всё стало чужим, и я чувствовал себя там как гость. А потом я понял, что, как бы странно это ни звучало, мне не хватает того времени здесь. Того времени… и тебя.

Я замерла, не ожидая этих слов. Он смотрел на меня спокойно, и от этого его признания всё внутри вдруг сжалось. Я не знала, что сказать, и просто молчала, ощущая на себе его взгляд.

— Я скучал, Мира, — продолжил Кир, и его голос был тихим, едва слышным. — Ненавидел себя, свой ужасный поступок и не мог смириться с тем, что пожар… Я ведь думал, что тогда вы были в квартире с Олесей.

Он замолчал, остановившись и посмотрев мне в глаза. Так проникновенно, будто хотел взглядом пробраться мне в душу.

— Когда отец предложил пройти практику в его компании, я не смог отказаться. Потому что то, что было здесь, стало мне дороже, чем я мог себе представить. Я хотел хотя бы освежить в памяти те самые лучшие месяцы. До того, как я все испортил.

На мгновение всё вокруг будто перестало существовать. Он отвел взгляд, теперь разглядывая листву под ногами, словно давая мне время осмыслить его слова, а затем, уже мягче, продолжил:

— А когда я узнал о Марке... Эта новость что-то во мне изменило. Марк стал смыслом моей жизни. Честно говоря, я даже не планировал когда-либо заводить детей, но теперь я не представляю себе жизни без него.

Я смотрела на него, не веря, как много он успел мне сказать в этом коротком разговоре. В этот момент все мои обиды, все раны, которые он оставил, ушли на дальний план, перестали зудеть и жечь. Кажется, именно в этот момент я по-настоящему опустила прошлое.

— Спасибо тебе, Мира, — сказал Кирилл тихо, склонившись ко мне и касаясь моей кожи обжигающим дыханием. — Спасибо, что оставила его, что вырастила. Спасибо за нашего сына.

Когда его губы мягко коснулись моих, у меня не нашлось ни сил, ни желания на сопротивление. Просто… я тоже скучала. И без него все эти годы мне чего-то не хватало.

Глава 26

Глава 26. Мира

Наш короткий разговор помог разобраться в прошлом, но никак не подтолкнул меня начать с Кириллом все заново. Это было слишком сложно… Потому что в этот раз не знала, смогу ли собрать себя после второго разрыва. Будущего у наших отношений однозначно не было - его родители никогда меня не примут, о чем мне недвусмысленно сообщили, а он когда-нибудь пойдет у них на поводу. Найдет невесту из их круга, станет лишь воскресным папой…

Мне одного раза было достаточно. Сейчас я не рискну прыгнуть с головой в отношения, как сделала это четыре года назад. Мне нужны гарантии, что я не останусь у разбитого корыта, одна и вновь с изувеченным предательством сердцем.

Но все же… Кирилл - моя слабость. Я не могу устоять, не могу вот так просто все обрубить.

Когда мы шли в детский сад, выкинув бумажные стаканчики из-под пунша, я посмотрела на него и честно призналась:

— Прости, но это всё слишком быстро. Я не могу вот так сразу. Еще не готова. — Голос немного дрогнул, и опустила взгляд, изучая цветную листву под ногами.

Кирилл молчал какое-то время, как будто обдумывал мои слова.

— Я понимаю, — сказал он, и его голос был мягким, словно боялся спугнуть меня. — И я готов подождать. Скоро я улетаю на некоторое время в Америку. Мы можем вернуться к этому вопросу после моего возвращения.

— Да, давай обсудим это после возвращения из Америки, — выдохнула я. — Когда ты улетаешь?

Кирилл растрепал свои волосы и тяжело вздохнул.

— Через два дня, — ответил после заминки. — Я хотел избежать этой поездки, но не могу - накопилось много дел.

Я не знаю, что почувствовала от этой новости. Грусть или облегчение? Но почему-то радости от того, что у меня будет возможность спокойно подумать и взвесить все, у меня не было.

Эти два дня промчались как одно мгновение. Всё свободное время Кирилл проводил с Марком. Мы гуляли, ходили в кафе, и даже в кинотеатр на мультфильм, который Марк так давно просил посмотреть. И я не могла заставить себя отстраниться, когда Кирилл касался моей руки, обнимал, тихо шептал что-то, от чего сердце замирало и, казалось, готово было разбиться от счастья. Каждый раз я говорила себе, что это глупо, рано, опасно. И каждый раз не могла отказаться от новой минуты рядом с ним. Я была счастлива — здесь и сейчас.

Кажется, еще чуть-чуть, и я прыгну в бездну по имени Кирилл Никольский. Снова. Но к счастью, следующим утром у него вылет, и я так и остаюсь на краю, не сделав последний шаг в неизвестность. Он заехал к нам перед детским садом, обнял и поцеловал помятую подушкой моську Марка.

— Папа, я буду скучать, — пробормотал сын, уткнувшись в его плечо.

Кирилл прижал его к себе крепче, и я вдруг отметила, как ему тяжело дается прощание, хотя внешне он выглядел невозмутимым.

— Я тоже, Марик, — сказал Никольский, гладя его мягкие волосики. — Но я скоро вернусь. И тогда мы с тобой все наверстаем.

— Точно скоро вернешься?

— Обещаю, — заверил его Кир. — Я буду звонить тебе каждый день.

— А ты сможешь дозвониться? — спросил удивленным голосом Марк. — Америка же очень далеко, мне мама говорила. За океаном.

Кирилл мягко улыбнулся, и во мне от этой волны нежности словно бы что-то перевернулось.

— До тебя всегда смогу дозвониться, — он еще раз коснулся губами его макушки.

После своих заверений, что будет общаться с ним по видеозвонку, Кирилл несколько минут поиграл в гоночные машинки с сыном, а потом незаметно сунул ему в руки конструктор и вышел из спальни. Я последовала за ним, стараясь идти медленно, чтобы не столкнуться с ним в тесном пространстве. Отчего-то в этот момент мне стало неловко… Может, потому, что вскоре он уедет далеко, и все эти дни, что мы провели почти как семья, словно бы тоже станут далекими воспоминаниями.

В оглушительной и тягучей тишине прихожей Кир молча надел кроссовки. Сегодня он был одет не в деловой костюм, а в удобные джинсы и толстовку. Небожитель Кирилл спустился на землю. Почти.

Наши взгляды скрестились.

Я, прочистив горло, проговорила:

— Хорошего пути, Кирилл…

Он вдруг протянул руку, притянул меня к себе и нежно поцеловал, проводя языком по моим губам.

— Ты знаешь, Мира, тебе не стоило меня целовать.

— Так ты меня сам поцеловал! — возмутилась я, но почему-то не стала выпутываться из его объятий.