Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ) - Мар Ясмин

Марик явно чувствовал витающее в воздухе напряжение. Он то и дело принимался ко мне, тесно-тесно, гладил по голове.

А в один из таких проявлений чувств он спросил:

— Мам, а когда папа позвонит? Он ведь обещал, и я очень жду. Или может, сами позвоним?

От его слов - по-детскому наивных и искренних одновременно, у меня прошла дрожь по телу. А в груди стало настолько больно, что следующий глоток воздуха получилось сделать с трудом.

Если Кира больше нет, то как я скажу об этом Марку? Как скажу, что его отец, которого он так ждал, снова ушел из его жизни — теперь навсегда?

Я оказалась в той ситуации, когда сказать правду язык не поворачивается, а солгать - слишком больно будет потом.

Меня спасло то, что приехала бабушка. Тоже встревоженная и нервная - и ее новости не обошли стороной. Она мастерски отвлекла внука гостинцами, а потом, уложив его спать, пришла ко мне на кухню.

— Валерьянка тут не справится, — констатировала она, садясь за стол и доставая темную бутылку. — Поэтому выпьем компот.

У меня на глазах выступили слезы. Я сквозь них пронаблюдала, как бабуля наливает в стаканы темную жидкость. В воздухе начал витать аромат фруктов, лета и… алкоголя.

— Это наливка! — возмущенно сказала я.

— Ну тогда забродивший компот, — отмахнулась она. — Пить будешь?

Я покачала головой.

— У меня паршивая наследственность, — усмехнулась я. — Вдруг за одним стаканом пойдет второй и далее?

Это был мой самый большой страх - начать пить, а потом превратиться в копию своих родителей.

— Ой, ерунда это все, оправдание для слабых и слабовольных, Мирочка. Когда есть сила воли, всегда можно взять себя за шкирку и начать приводить жизнь в порядок. А удел остальных - ныть и винить предков за свои пороки.

— Но облегчение искать в алкоголе я не хочу, — я посмотрела на стакан, который стоял рядом со мной.

— Так его и не будет. Даже больше скажу - после выпивки обычно похмелье, тебе будет даже хуже, — бабуля улыбнулась и сделала глоток напитка. — Но есть у любого пойла несомненный плюс - расслабляет. Но это не волшебные свойства, Мирусь, а простая химия - алкоголь разгоняет кровь. Тебе бы сейчас это не помешало. Взглянуть страху в глаза, а еще наконец-то перестать быть самой сильной и выплакаться.

Я не знаю, сколько сидела, гипнотизируя стакан с рубиновым напитком, но в итоге я все же сделал глоток. Сладко и терпко, но не более.

Я могла выпить ещё, а могла остановиться. Я не стала зависимой, не стала алкашкой и плохой мамой.

Следом градом полились по щекам слезы, которые так и не выплеснулись ни вчера, ни сегодня. Я плакала как девочка, которой была - та самая маленькая Мира, у которой вместо детства и кукол в голове были проблемы родителей, необходимость следить за сестрой. Я действительно плакала как ребёнок, сложив руки и спрятав в них лицо.

— Мирусь, все хорошо, родная, — теплые руки бабушки прижали меня к ее сухому телу, от которого исходил запах любви и уюта. — Ты сейчас о чем плачешь? О себе или?..

— Нет, я плачу нем, бабуль, — выдохнула я, прижимаясь к ней крепче. — Я ведь сама отталкивала его, я не хотела прощать, держалась за свои обиды и страхи, а сейчас… Что со мной?

— Ты просто любишь, это нормально. Сожалеть о чем-то тоже нормально, — мягкие руки гладили меня по спине. — Поплачь, и станет легче.

Мы так просидели несколько долгих минут, а потом я отстранилась, вытерла слезы салфеткой и махом допила наливку. Она принесла только тепло. Никакого облегчения или освобождения от сотни тысяч чувств, что душили меня.

— Когда планируешь сказать Марку? — спросила бабушка, наливая себе второй стакан и закупоривая бутыль.

Я покачала головой.

— Не знаю. Я не хочу его хоронить раньше, чем увижу его тело, понимаешь? Пока его не нашли, есть маленький шанс, что он найдется. Что он выжил.

Что он выполнит все свои обещания и не отпустит, как и сказал…

Глава 27

Глава 27. Кирилл

Мы переиграли карты в последний момент, и я летел обычным рейсом, в эконом-классе. Сработали интуиция отца и мое нежелание лететь под его «крылышком», а еще случай и удача. Но даже так не получилось избежать неприятностей.

Удар по частному самолету - это лишь первый план, а у нашего врага, оказывается, был запасной.

Это я осознал, когда сел в заказанную машину, с водителем, который работал в нашей семье годами. Но видимо, что-то у него поменялось в жизни, потому что он решил предать нас. Именно сегодня.

Совпадение?

Сомнительно.

— И сколько тебе заплатили? — спросил я, когда понял, что все двери заблокированы, а Дэнис едет с бешенной скоростью не в ту сторону.

Отец, когда считал, что в Америке будет безопасно, ошибался. Наоборот, ловушку мне построили именно тут. И я любезно в нее угодил.

— О чем вы, мистер Никольский? — мужчина сделал вид, что ничего не понимает. Бросил на меня быстрый взгляд и снова повернулся к лобовому стеклу.

На его щеках выступили пятна, а тощее тело, упакованное в костюм, подрагивало от волнения.

— Брось, Дэн, — я с усмешкой пронаблюдал, как его тело вновь содрогается, — мой дом находится в другой стороне. А ещё ты здорово превысил скорость. Не боишься аварии? Или сильно торопишься?

Мой голос звучит спокойно, хотя я нервничал и высчитывал ходы. Что же для меня подготовил неведомый враг? И черт, как же я хотел сначала дать знать Мире, что со мной все в порядке. Наверняка в новостях крутят про разбившийся самолет…

— Построили новую дорогу, пока вас не было, — продолжил бездарную игру водитель.

— Да ладно? — сложив руки на груди, спросил я. — Ты действительно считаешь себя умнее меня, Дэн? Разочаровываешь.

Дэнис кинул на меня злой взгляд.

— Вы сами виноваты! Я же отказывался, а вы настаивали, чтобы я отвез вас домой! — не выдержал он.

— Так ты уже нас предал, Дэнис. И сделал бы это если не сегодня, так завтра, верно? Ты ведь планировал как-то по-другому заманить меня, я прав? Чтобы уж точно не засветиться у аэропорта, где сотни камер… на которые ты все же попал.

Мужчина выдохнул сквозь зубы и сильнее сжал руль. Оправдаться не получилось - я видел его насквозь.

В этой ситуации меня волновало только одно - то, что в новостях наверняка крутят информацию о самолете отца, а он не станет пока давать информацию о том, что меня в нем не было. Мира уже точно увидела какую-нибудь статью, а Марк… Буду надеяться на то, что я успею раньше заявить о себе, чем она скажет что-то сыну.

— Я бы вам посоветовал выкинуть телефон, — сказал Дэн, приоткрывая окно с моей стороны.

— Зачем? В ней все равно симки нет, без интернета он бесполезный кирпич.

— Все же настаиваю, — водитель вытащил из кобуры пистолет.

— Ну сказал бы сразу, что шавке приказали, — ухмыльнулся я и без сожаления выкинул из окна айфон. Краем глаза заметил, как от столкновения он разлетелся на несколько частей.

Все нужное я успел сделать еще в аэропорту, когда заметил следящих за мной мужиков в темных костюмах. Кого-то совершенно не учили маскироваться, и в цветной толпе горожан и приезжих, эти ребята выделялись особенно.

Я написал отцу. А он наверняка уже поднял тревогу.

— И что дальше, Дэн? — я откинулся на спинку кресла, снисходительно глядя на него. — Думаешь, получишь бабки и свободен? Не-е-ет, так это не работает, друг. Тебя уберут.

— Лучше помолчите.

— Какой грозный, — вздохнул я. — Перед казнью дают выговориться, Дэн, поэтому уж прости, я свои права не дам нарушать. Так вот, о чем я?

Мужчина скрипнул зубами.

— Тебя уберут раньше, чем ты их успеешь потратить. Обидно будет, правда? Потому что тому, кто убил одного человека, ничего не стоит прикончить и второго. Чтобы не оставить свидетелей и возможных шантажистов.

Сказав это, я сложил руки на груди и начал наблюдать за водителем. В нем происходила внутренняя борьба. Он старался не отвлекаться и следить только за дорогой, но мысли, которые я ему навязал своей речью, делали свое дело. Его лицо кривилось, он напрягался, по лбу стекал пот. Глаза бегали, он то бледнел, то краснел.