Екатерина Вильмонт - Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна
А он нежный на самом деле… Она закрыла глаза, увидела его лицо, обалдело счастливое и какое-то беззащитное, что ли… Нет, нельзя, об этом нельзя думать, тем более лежа рядом с мужем, любимым мужем, между прочим, и любящим, а ураган может все только разрушить… Лучше буду вспоминать детство… Странно, вспоминая детство, я всегда в первую очередь вспоминаю Грузию… Тбилисскую квартиру Элички или дачу в Цхнетах… Колокольчик мусорщика… Крики мацонщиков… Нет, дядя Вано с импортным мацони был в Тбилиси, а в Цхнетах был дядя Шалва, ну, конечно, как я могла спутать… А еще в Цхнетах приезжал иногда на ослике старьевщик… Ах, как мне нравился ослик, я так мечтала на нем покататься… А когда приезжал папа, какой это был праздник, собирались его друзья, мама и Эличка готовили стол… А иногда дядя Гурам, тоже композитор, сажал нас в свою голубую «волгу» и вез куда-нибудь, то к знаменитому садоводу Мамулашвили, где на деревьях висели гранаты величиной с голову ребенка… То в Кахетию, где у дяди Гурама был дом и местные крестьяне приветствовали его как настоящего князя… Он и был князем. А что может быть прекраснее Кахетии осенью, когда собирают урожай… Если речь заходит о библейских пейзажах, я почему-то всегда представляю себе Кахетию… А Гия, мой любимый Гиечка, он как-то взял меня за руку и повел куда-то, мы шли мимо виноградников, здоровались со всеми встречными, почему-то в основном нам попадались старые женщины в черном, и пришли на какую-то пустошь, где паслись… два ослика и ослица с тремя ослятками… Боже мой, моему счастью не было границ! К осляткам Гия меня близко не подпускал, боялся, что ослица меня лягнет, а на одного из осликов посадил, и я каталась на нем целых двадцать минут.
– Гиечка, как ты узнал, что я об этом мечтала?
– А я такой, умею угадывать, о чем мечтают маленькие девочки…
Прошло уже много лет с его гибели, а сердце все равно болит… Бедная, бедная Элико… Черт, я кажется, уже не засну… Она повернулась на другой бок и тут Даня во сне положил руку ей на плечо. Как приятно, подумала она и заснула.
А утром она опять забыла о дневниках отца. Слишком много других забот.
Тошка с Тасей легко осуществили задуманное: их обеих Володя отвез к зубному врачу.
– Виктория! Какими судьбами? У тебя болит зуб? – приветствовал Тошку старый симпатяга-доктор Моисей Израилевич. – А что это за барышня с тобой? Подружка?
– Нет, это моя кузина, – благонравно ответила Тошка.
– Непохоже, что у вас, барышни, зубки болят. Рожицы не кривые. У кузины, правда глазки испуганные. Так что вас привело ко мне, драгоценные барышни?
– Моисей Израилевич, понимаете, я завтра улетаю в Америку на две недели и хочу на всякий случай показаться вам, а заодно и кузину посмотрите.
– О, какая похвальная мысль! С кого начнем? Пожалуй с кузины. Пока я буду ее осматривать, ты мне расскажешь, зачем и с кем ты летишь за океан? С мамой?
– Да нет… так… меня пригласили… Но в страховку лечение зубов не входит…
– Боже, какая предусмотрительность! Ну-с, барышня, а вас как звать-величать?
– Тася, Таисия, – испуганно ответила Таська.
Какое красивое и какое редкое имя. Так, а ротик открой… Страшно, что ли? Не бойся. Больно не будет… Что ж, поздравляю. Давно не видал таких прекрасных зубов. Вот только тут надо снять камешек, это мы мигом.
У Таськи от ужаса глаза полезли на лоб.
– Не бойся, это совсем не больно, – подбодрила кузину Тошка.
Потом она села в кресло.
– Так, а у тебя есть небольшая проблема, моя дорогая Виктория. Мне понадобится полчаса, сорок минут, максимум.
Тошка глянула на часы.
– Валяйте!
Она не боялась доктора, доверяла ему и спокойно открыла рот.
Наконец, они вышли на улицу.
– Тошка, какая ты смелая! Знаешь, я бы наверное не могла даже ради тебя вот так пойти к зубному…
– А ради Воздвиженского? Тася на мгновение задумалась.
– Нет, ни за что!
– Тебе разве было больно?
– Нет, ни чуточки. Только страшно.
– А на свиданку с ним не страшно идти?
– Еще как страшно.
– Так может я за тебя пойду, а?
– Фигушки.
– Нелогично! – засмеялась Тошка.
– Ну, что сказал Моисей Израилевич? – первым делом спросила Марго.
– Нашел маленькую дырочку. И заделал. А еще сказал, что я молодчина. А у Таськи вообще…
– Что?
И тут Тошка вспомнила, что нельзя говорить маме, что у Таськи замечательные зубы. Она же обратилась к врачу «с острой болью».
– Вообще-то у нее хорошие зубы, но в одном было здоровое дупло. Следить надо.
– А куда она девалась?
– Попросила довезти ее до Консерватории. Сказала, что хочет походить там, все посмотреть, а потом, может, к Пунде заедет, или на дачу махнет. Она мне позвонит, если задержится в городе и тогда вместе поедем.
– Ну хорошо, она, кажется, разумная девочка. Ну, какие идеи?
– Мам, я хочу тебя попросить…
– Проси.
– Знаешь, у нас уже все девчонки давно носят туфли на каблуках.
– Поняла. Хорошо, поехали!
– Мамуля, ты у меня самая лучшая! После магазинов они заехали в кафе пообедать. Марго дала дочке все необходимые на ее взгляд наставления, как вести себя в Америке.
– Хотя что я говорю всякие материнские глупости, ты и так умная девочка, – улыбнулась Марго, сама себя прервав.
– Мама, а хорошо, что Даниил Аркадьич к нам переехал.
– Почему?
– Мне кажется, это вам обоим пошло на пользу.
– Может быть, может быть…
– Мама, а сколько тебе было лет, когда ты первый раз влюбилась?
– Ты влюбилась? – перепугалась Марго.
– Так и знала! Нет, я не влюбилась. Я спросила тебя.
– Ну, первый раз я влюбилась… когда мне было шесть лет, в Тбилиси, там был мальчик Резо, он уже ходил в школу и не обращал на меня внимания, я плакала…
– Это не в счет…
– Ну, тогда, значит, мне было почти восемнадцать…
– Мам, расскажи! Заболело сердце. Дима…
– Как-нибудь в другой раз, Тошка.
– Почему, мам?
Этот человек на днях умер, я слышала по телевизору и не хочу говорить сейчас.
– Ты что, до сих пор его любила?
– Да нет, но все равно…
– Ладно, проехали. Мам, а тогда скажи, у деда было много романов?
– Господи, почему ты спросила об этом?
– Да так, интересно. Он же вот красивый был, талантливый, наверное, на него тетки вешались…
– Да, были романы, были.
– А у бабушки?
– Нет, что ты! Бабушка всю жизнь любила деда… Послушай, откуда этот интерес к любовным историям предков?
– Да так… Каникулы… мысли всякие глупые… А ты дневники деда читала?
– Да вот все руки не доходят…
– А может, я, когда вернусь, прочту?
– Не стоит, а впрочем, почему бы и нет? Вернешься, поговорим.
Марго вдруг поняла, что если скажет «нет», это может вызвать обратный эффект, проснется любопытство и Тошка непременно залезет в тетради деда. А сейчас она уедет, вернется полная впечатлений и ей будет не до того.
