Екатерина Вильмонт - Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна
Тут позвонила Марго.
– Алюша, ты готова? Через пять минут выходи.
Голос у Марго был замученный. Нет, никаких романов, сейчас для меня главное войти в работу, чтобы помочь Марго.
– Маргоша, послушай меня, – начал вдруг Даниил Аркадьевич, когда после ужина они вдвоем прогуливались по поселку.
– Что? – не сразу откликнулась Марго, погруженная в свои мысли.
Он обнял ее за плечи.
– Солнышко, послезавтра Тошка улетает…
– Да-да, я помню, и что?
– Мне кажется, тебе бы следовало завтра пропустить работу и хотя бы полдня побыть с ней. Купить ей что-то, просто чтобы у девочки на дорожку осталось ощущение, что она для тебя важна, что ты будешь скучать… Ну, ты и сама поймешь, если задумаешься на эту тему.
Марго вдруг остановилась и посмотрела на мужа.
– Данька, ты… Спасибо тебе, ты прав на сто процентов! Целый день у меня не получится» но полдня точно. Какой ты умный, Данька, – она ткнулась носом ему в грудь. – Что-то я так замоталась, что плохо соображать стала.
Он нежно погладил ее по голове.
– А может, нам с тобой махнуть куда-нибудь на недельку или хоть на три дня, пока Татьяна работает, ты можешь себе это позволить… Полетим куда-нибудь к морю, ты же любишь море, будешь купаться, спать сколько влезет, а? Разве работа выигрывает, когда руководитель валится с ног? И мне хочется побыть вдвоем с женой…
– Тебя отпустят?
– Без проблем, лето же… Впрочем, я завтра узнаю. И поездкой я тоже сам займусь… Кстати, и разлуку с Тошкой ты так легче переживешь… Ну как, согласна?
– Дня на три… Да нет, что такое три дня, давай уж на недельку. Все равно куда, лишь бы к морю и в хороший отель. Но не в тусовочное место только…
– Как угодно моей госпоже, – улыбнулся он.
– Данька, соловей, слышишь? Хорошо… Молодец, что потащил меня гулять.
– Рад, что хоть на что-то сгодился.
Она привстала на цыпочки и чмокнула его в подбородок. Наверное, побывав в зоне урагана начинаешь ценить безветрие… А впрочем, почему безветрие? Это легкий бриз… А что может быть приятнее легкого бриза?
– Пошли домой, – сказала Марго. – Мне надо позвонить Татьяне.
– Смотри-ка, наши девицы о чем-то шушукаются в беседке, – заметил Даниил Аркадьевич. – Ну о чем они там все время треплются, какие у них тайны?
– Ах боже мой, в пятнадцать лет столько тайн… И насколько я себя помню, нас с Варькой больше всего занимали вопросы пола…
– Тогда время было другое, а у этих, по-моему, уже не может быть такого интереса, теоретического, по крайней мере. Все можно увидеть, услышать… Конечно, если речь уже идет не о теории…
– Данька, не пугай меня.
Тут девочки выскочили из беседки.
– Мама! – закричала Тошка, собираясь сказать, что Тася завтра поедет с ней для моральной поддержки, но Марго ее опередила.
– Тошка, я завтра сама поеду с тобой по магазинам, потом мы где-нибудь пообедаем вдвоем, хочу побыть с тобой перед отъездом…
У Таси упало сердце.
– Здорово, мам! Я так рада! – воскликнула Тошка, кидаясь на шею матери, но, успев перед этим слегка ущипнуть Таську, мол, не дрейфь!
– Что делать? – в отчаянии прошептала Таська, когда Марго и Даниил Аркадьич ушли в дом.
– Ерунда. Скажешь утром, что у тебя разболелся зуб.
– Не поверят…
– Почему?
– Я не умею притворяться…
– Тогда ты никогда не будешь петь в Ла Скала с Воздвиженским!
– Почему?
– Потому что ты кто? Актриса! И обязана уметь играть! Бывают, конечно, оперные дивы, которые играть не могут, только горло дерут, но им же грош цена!
– Ты так думаешь?
– Я уверена. И знаешь что, начнешь прямо сейчас. Мы сейчас попросим чаю, обязательно кто-нибудь к нам примажется, ты возьмешь в рот печенье и вдруг скривишься, охнешь, схватишься за щеку. А дальше просто – будешь стонать. Тебе дадут таблетку… через минут пятнадцать боль ослабнет, ты пойдешь спать. А утром встанешь раньше меня, спустишься в кухню, будешь страдать…
– А тетя Эличка? Она же врач.
– Но не стоматолог же! Она-то первая скажет, что тебя надо везти к врачу.
– А если мама решит со мной к врачу пойти?
– Да некогда ей будет. Тебя поведу я! Мама хотела, чтобы я сперва поехала с ней в офис, а уж оттуда по магазинам. Но чем дожидаться ее в офисе, я самоотверженно повезу тебя к врачу. Нам дадут машину, мы вместе зайдем к врачу…
– Ой, зачем?
– Чтобы дядя Володя ничего не заподозрил. А потом мы вместе выйдем, меня отвезут к маме, а ты будешь свободна как ветер! А вечером созвонимся, может Воздвиженский сам тебя на дачу отвезет.
– Но что мы будем делать у врача?
– Профилактический осмотр. О, я скажу маме, что раз такое дело, то я заодно тоже покажусь доктору, перед поездкой.
– Тошка, ты настоящий друг!
– А ты думала!
Лев Александрович был зол и разочарован. Права Римма, провинция есть провинция. Что за мещанские предрассудки, дура! Не хочет и не надо, подумаешь, цаца… Небось стесняется, может, белья хорошего еще не прикупила, или вообще забыла как это делается… Но черт побери, эти капризы заводят и здорово заводят… Ничего, цаца, я тебя обломаю… Я не я буду, если ее не трахну.
Лев Александрович редко получал отказы от дам и девушек. И вовсю пользовался своим служебным положением в общении со слабым полом, правда, никогда никого к этому не принуждал, не мстил, если вдруг случалась осечка, все делалось легко и мило. Он как бы между прочим предлагал, а уж их дело было соглашаться или отказать. Никогда не обещал златых гор, но делал поблажки, изредка небольшие подарки, если девица задерживалась в фаворитках, повышал ей зарплату… А потом осторожно давал что-то понять жене, и та зачищала территорию… Впрочем, она нередко делала это и без его желания. Тогда он бесился, пытался бунтовать, но Римма Павловна давно нашла на него управу.
Марго снилось детство, дача в Цхнетах, соседский козленок Гайоз, мама и Эличка, целыми днями варившие ароматное варенье, особенно Марго любила кизиловое… Крики мацонщика дяди Вано: «Мацони, импортный мацони!» Очевидно, он считал, что заветное слово «импортный» повышает ценность продукта… Марго любила эти сны, но, просыпаясь, всегда пугалась – как правило они предвещали что-то важное в жизни, далеко не всегда хорошее. Вот и теперь, испугавшись, она проснулась. Было еще совсем темно, значит, часа три, зажигать свет и смотреть на часы было лень. Даня тихо спал рядом. Однако спать больше не хотелось. К чему бы этот сон? К отъезду Тошки? Может быть. Данька прав, хорошо бы на недельку махнуть куда-нибудь… В принципе это возможно… Спасибо ему, что надоумил меня провести время с Тошкой… Он чуткий, умный, с ним хорошо… Мы наверное правильно сделали, что съехались… Впрочем, посмотрим, как будет в городе… Нет, не хочу думать про осень, люблю лето, даже когда жарко… Как иногда бывало жарко в Цхнетах… А Нуцико летом с нами никогда не жила, вечно торчала где-нибудь на раскопках… Один раз взяла меня с собой, но мне там не понравилось… Сидели люди в какой-то яме, осторожненько разрывали землю, что-то смахивали кисточкой с черепков, фу, это не для меня… Зачем копаться в прошлом, когда так интересно, что будет в будущем, раз в сто интереснее, чем в прошлом… А кстати, я обязана все-таки разобрать папины бумаги, не дело, чтобы они валялись под роялем… Но не сейчас, потом… Мне отчего-то жутко заглядывать в дневники, но, с другой стороны, там может быть что-то интересное для историков его творчества… Томас Вель хочет писать его подробную биографию, и без дневников ему не обойтись, но мало ли что там обнаружится, нельзя просто взять и передать их в чужие руки. А может, попросить Нуцико? Она умная, тактичная… Сегодня же спрошу ее, и если она согласится… Пусть сделает первоначальный отбор, а потом я посмотрю… Она же не чужая… но в то же время не так близка к отцу, как я… Да, это хорошая идея… Иногда бывает полезно проснуться среди ночи… Раньше, когда я так просыпалась, в голову лезли тревожные противные мысли, а сейчас нет… Наверное, потому что рядом Данька… Как глупо, мы женаты почти пять лет, а я только сейчас начинаю его узнавать… Наверное, я дура, и ничего не понимаю в людях. Возникший вдруг из американского небытия Алексей… Нормальный, не слишком счастливый, хоть и удачливый человек… И Тошка как-то сразу приняла его… Она вот умная. Не то, что я… Хотя все думают, что я жутко умная… Значит, я неплохо справляюсь с ролью умной бой-бабы… И только одного человека мне не удалось провести, он сразу понял, что я на самом деле слабая… Он вообще видит меня насквозь, человек-рентген… Фу, название какого-то американского ужастика…
