Изабелла Сова - Вкус свежей малины
4.10. То была фантастическая неделя. А точнее, девять с половиной дней.
Девять с половиной дней
Запыхавшаяся, я прибежала к Мицкевичу почти одновременно с девятым ударом часов. Я быстро обошла памятник, высматривая высокого блондина с лицом, отмеченным благосостоянием (описание Лешека). Распознаю я его среди других? Достаточно ли окажется моего английского? Я обежала Адама дважды. Нету его. Уже три минуты десятого, а эти датчане обожают пунктуальность. Наверно, он подождал три секунды и ушел. Но куда он мог пойти?
— Ты, наверно, и есть Малина? — услышала я за спиной. — Извини, что опоздал, но была чудовищная пробка.
Я обернулась и увидела почти двухметрового великана в серых брюках. Под тоненьким свитером с норвежским узором рельефно выделялись бицепсы, трицепсы, дельтовидные, грудные, трапецеидальные, разнообразные брюшные и спинные мышцы. В сумме более девяноста килограммов мускулов, драпирующих мощный костяк. В дополнение к этому опаленное морским солнцем лицо блондина, беззаботные голубые глаза, мощный подбородок и прямой, короткий — скандинавский — нос. Современный символ беспечности и благосостояния.
— Мистер Яспер Педерсен? — протянула я руку.
— Вполне достаточно Яспер. — Он взглянул на мою руку. — Я должен поцеловать?
— Вполне достаточно крепкого пожатия. — Ну что ж, взаимное представление мы прошли. — Что вы хотите осмотреть в нашем прекрасном городе? Куда бы вы хотели пойти?
— Нельзя ли в какой-нибудь бар с подачей кислорода? — пошутил он.
— Вы, наверное, ехали по Аллее?
— Если только это можно назвать ездой. Два километра в час.
— Кошмар, правда? — спросила я, не скрывая гордости.
— Такси у вас нужно снабжать противогазами, — улыбнулся он.
— Недельки две-три, и вы привыкнете.
— Если доживу. Я чувствую, как меня со всех сторон атакуют миллиарды свободных радикалов.
Эх вы, скандинавы! Больно вы зазнаетесь. Наверно, от переизбытка кислорода. Должно быть, я состроила грозную мину, потому что Яспер поспешно добавил:
— Шучу, Малина, шучу. У нас в Копенгагене тоже и пробки, и миллиарды свободных радикалов.
— Правда? — Я изобразила изумление. — Ну хорошо. Куда идем?
— Я бы с удовольствием чего-нибудь перекусил.
— Какие-нибудь особые пожелания имеются? Китайская кухня? Мексиканская? Итальянская?
— Мне бы хотелось съесть обычный завтрак. Что-нибудь без проростков сои, спагетти и соуса чили.
Я отвела его в вегетарианский бар. Мы заказали яичницу из четырех яиц и ведро хлопьев с молоком. А для меня соевый кофе.
— Что ты делаешь в Польше? — поинтересовалась я.
— Да, собственно, ничего. Отдыхаю, осматриваю, — прямо тебе викинг на отдыхе.
— А почему именно Польша?
— Понимаешь, я объездил чуть ли не полсвета, побывал в Южной Америке, в Индии, Новой Зеландии. А тут никогда не был. — Он извиняющеся улыбнулся. — Вот я и подумал, что пора посмотреть, кто нам отравляет Балтику, убивает беззащитных медуз.
— Вы, скандинавы, вроде бы такие экологисты, а китов убиваете без всякого сожаления.
— Это не мы, норвежцы. Два разных народа, как русские и поляки. Вроде бы и те и другие славяне, а какие различия! Возьмем, к примеру, алкоголь. Средний русский пьет больше.
— Зато нам принадлежит рекорд мира, — похвасталась я.
— Да, слышал.
— А что еще ты знаешь о Польше?
— Немного. Сплошь статьи из энциклопедии: Шопен, Валенса, полонез, Кислевский. Разумеется, Папа, соленые огурцы и польская шинка. Пожалуй, все.
— В общем немало. Я про Данию столько не знаю.
— А что ты знаешь?
— Что? — задумалась я. — Андерсен, Гамлет. Разумеется, Ларс фон Триер и банда Ольсена. Нет, разве это не поразительно, что мы знаем столько об Америке, которая находится за тысячи миль отсюда, и не знаем соседа, который живет за межой?
— А что тут удивительного? Американцы — большие специалисты по саморекламе.
Мы допили кофе, и мне уже пора было бежать на собеседование. Яспер предложил сопровождать меня.
— Заодно посмотрю на один из самых старинных университетов Европы, а ты будешь чувствовать поддержку. Само собой, счетчик работает.
Никогда еще я не получала денег за участие в сдаче экзамена. Но если Ясперу хочется платить… Минут пятнадцать нам пришлось подождать. Яспер делал вид, будто читает объявления, а я делала вид, будто не нервничаю. Внезапно дверь отворилась.
— Входи, Малинка. — Профессор широко улыбался, демонстрируя пустоты на месте последних зубов.
Я вошла. Мне задали несколько вопросов, я отвечала, что хотела бы вести исследования на тему интеграции и сотрудничества стран балтийского региона. Мне это пришло в голову в последний момент.
— Это должна быть работа на стыке социологии, управления и экологии с использованием новейших статистических методов.
— Отлично! — обрадовался директор, борец за экологию и любитель статистических методов.
— Благодарим вас, пани Малина. Это все.
Я вышла.
— Уже? — удивился Яспер.
— Да. Несколько простеньких вопросов — и дело сделано.
— Меня уверяли, что поляки страшно сдержанные, а ты такая бесшабашная.
— Я только притворяюсь бесшабашной, а душа у меня в пятках. Я даже не помню, о чем меня спрашивали. Интересно, как я там выступила?
— Превосходно, Малинка, выпускница и без пяти минут аспирантка, — заверил меня профессор, появившийся из боковой двери.
— Если меня примут, это будет замечательно.
— Да, но не забывай, что аспирант — это нечто среднее между курьером и уборщицей, — остудил мой пыл профессор.
— Главное, чтобы мне было чем заниматься в ближайшие четыре года. У меня была бы цель.
— Да, цель — это очень важно. Но мне пора. Да, вот еще о чем я хотел бы спросить… — Профессор смущенно кашлянул. — Не могла бы ты поговорить со своей бабушкой, чтобы она приняла меня?
— Погадать?
— Ради бога, тише! Зачем же всем слышать?
— Малинка, ты что, знаешь хорошую гадалку? — выглянула из секретариата пани Чеся.
— Мою бабушку.
— Тогда запиши и меня, ладно? Вместе с паном профессором.
— Я еще не уверен, что пойду, — пробурчал профессор.
— Тут нечего стесняться, — защебетала пани Чеся. — Все великие этого мира ходили к гадалкам. Политики, диктаторы… О, простите! Я вовсе не имела в виду, что пан профессор… — Пани Чеся прервалась, ища подходящие слова. Но, видно, в голову ей ничего не пришло, так как она сменила тему: — Малинка, ты слышала про Пызяка?
— Да, что он разбился.
— Нет.
— Не разбился?
— Разбился, но я собиралась сказать не об этом. Поступили самые последние сведения. Сенсация. Жена доктора Пызяка привезла с Канар его останки, точнее сказать, то, что удалось собрать, а именно голову. Сделали вскрытие, даже не знаю зачем. Ну и все стало ясно.
— Что ясно? — заинтересовался профессор.
— Почему наш доктор Пызяк так обошелся с Касей и несколькими другими студентками. Потому что, мои дорогие, у него была опухоль, опухоль лобной доли мозга.
* * *Ну не поразительно ли? Маленький вырост величиной с вишню может превратить человека в изверга.
* * *В среду объявили результаты. Я прошла! И вдобавок мне назначили стипендию — целых 800 злотых. Яспер дал мне выходной, чтобы я оформила все бумаги в институте. Это прошло молниеносно, пани Чеся вручила мне аспирантский матрикул, и я отправилась в обход по библиотекам. Я продлила четыре читательских билета, записалась в две новые библиотеки. Научную я оставила на самый конец, учитывая сложнейший процесс получения там книг.
Борьба за книгу
Прежде чем устремиться в каталог, то есть в зал, до краев заполненный библиографическими карточками, следует избавиться от верхней одежды. Но внимание! Если — о ужас! — на твоем пальто или плаще отсутствует вешалка, то даже и не пытайся приближаться к гардеробу. Ты только зря потратишь драгоценное время — свое, гардеробщиц и других участников гонки. Лучше приди сюда снова, когда приведешь свою верхнюю одежду в требуемую норму. Но если же драгоценная вешалка у тебя наличествует, можешь смело становиться в очередь. Сними пальто заранее и держи его, готовая подать гардеробщице. Дополнения сложи отдельно в полиэтиленовый мешок, иначе рискуешь стать участником нижеследующего обмена репликами:
— Не засовывать шапку в рукав, а то выпадет и пропадет. А я платить за нее не собираюсь.
— Да вы ничем не рискуете, тут же написано, что библиотека не несет материальной ответственности за оставленные вещи.
— Не умничать, а положить шапку куда положено. Куда?
— В… в библиотеку.
— Мне нужно знать точно. Скорей, тут выбирать нечего, это не кафе!
— Ну-у… в каталог, а потом, может, в журнальный зал.
