Изабелла Сова - Вкус свежей малины
Сидим.
— Перестань то и дело смотреть на часы, а то сглазишь.
— Малина, она не придет.
— Придет. Такие внутренне свободные телки любят опаздывать.
— Нет, нет, она не телка.
Барменша принесла нам кофе.
— Уже семь минут седьмого, — отчаивался Яспер. — Я не выдержу этого напряжения.
— Успокойся, придет.
— Она, — прошептал он на все кафе.
Я сидела спиной к входу. Оборачиваться было неудобно. Ладно, увижу, когда подойдет. Черт, однако я тоже нервничаю.
— Хэллоу, — услышала я низкий голос, показавшийся мне знакомым. Я подняла голову. И увидела Иолу.
* * *— Господи! Так это ты? — в несказанном изумлении выдавила я.
— Я, — подтвердила Иола, садясь рядом с Яспером.
— Ты осветлила волосы.
— Я просто перестала их красить.
— А я думала, ты натуральная шатенка.
— Вы знакомы? — спросил меня Яспер. — Это даже лучше.
— Для кого как. Ладно, начинай.
— Скажи ей, что я до сих пор вспоминаю наше пребывание на море. Хотел бы забыть, но не могу.
— Яспер до сих пор вспоминает ваше пребывание на море.
— И что дальше? — поинтересовалась Иола, жуя резинку.
— Скажи ей теперь, что я никогда еще не был таким влюбленным. Что не могу представить себе жизни без ее улыбки, развевающихся волос, голубого бикини.
— Он не может жить без твоих волос, улыбки и бикини.
— Бикини я могу ему подарить. Мне оно уже надоело. Нет, этого не говори. Это я просто пошутила.
— Так что мне ему ответить?
— Выслушай его до конца.
— О чем вы шепчетесь? — вмешался Яспер.
— Да так, женская болтовня.
— Сейчас, когда я готовлюсь сделать ей предложение?
— Серьезно???
— Ну конечно! И сейчас я его сделаю. Скажи ей, что я прошу ее руки.
— Так вот прямо?
— Говори.
Я откашлялась и обратилась к Иоле:
— Слушай внимательно, потому что повторять я не буду. Яспер говорит, что никогда не встречал такой девушки. Он считает, что ты чудная, необыкновенная, сексапильная, интеллигентная и очаровательная. Он никогда ничего подобного не чувствовал и потому был бы бесконечно рад, если бы ты приняла его предложение. Он мечтает жениться на тебе с первой минуты, как только тебя увидел.
— У вас поразительно сложный язык, — заметил Яспер, — по-датски это все укладывается в одно предложение.
— Дай мне докончить, — зашипела я на него. — Так вот, возвращаясь к предложению, Яспер спрашивает, не хотела бы ты провести с ним остаток жизни.
— Он хочет на мне жениться? — Иола взметнула брови. — Замечательно. А когда?
— Когда ты хотел бы заключить брак?
— Как можно скорей. Хоть завтра, — ответил Яспер. — Ты думаешь, у меня есть какая-то надежда?
— Посмотрим.
— Ну что? — спросила Иола.
— Он говорит, что вы можете заключить брак хоть завтра. Решать тебе. Ответить ему, что ты подумаешь?
— Я сама ему скажу.
Минута, исполненная напряжения. Иола откинула волосы. Облизнула губы.
— Яспер!
— Yes? — ответил Яспер, безуспешно пытаясь скрыть волнение.
— Deal[15].
7.10. Они женятся через месяц, тринадцатого ноября, а потом отправляются в голубую даль бороться за права гепардов. А потом?
— Еще не знаем.
И это говорит Иола.
8.10. Сегодня наконец возвращается Эва. Она прихватила две недели лишку. Для Эвы это совсем немного. Не могу ее дождаться. Мне столько ей нужно рассказать. Я успела убрать всю квартиру, постирала обоих шимпанзе, сменила рыбке воду. Еще час. Я хотела поехать на вокзал, но Эва мне отсоветовала. Неизвестно, сколько они простоят на границе, австрийские пограничники любят устраивать сюрпризы. Так что я дожидаюсь ее дома. Чем бы заняться? О! Давненько я не смотрела «Красивых и дерзких». Наверно, уже известно, кто отец ребенка Бруки. Я включила телевизор. И сразу попала на Бруки. Она стоит посреди комнаты с бокалом вина в руке. Ее лицо заполняет весь экран. Бруки напряженно о чем-то думает (это видно по челюстям, дробящим невидимый зрителям попкорн).
— Интересно, — спрашивает она зрительный зал, скрытый занавесом, — кто отец моего ребенка?
Финальные титры, платежная ведомость на фоне пальм. И опять надо ждать до понедельника!
Что это? Никак звонок? Я помчалась к двери. Эва!
— Я уж думала, ты не вернешься.
— Здравствуй, Малина, коллега, аспирантка.
— Уже знаешь? Ничего, у меня есть еще парочка новостей в рукаве. Слышала про Иолу?
— Через месяц выходит замуж за датчанина.
— Кто тебе сказал?
— Помоги мне лучше с сумками. Они весят не меньше тонны. И возьми от меня эти открытки. — Она подала мне пачку почтовых карточек, все из Испании.
— О господи, я совсем забыла про почтовый ящик! — Я принялась просматривать их. — «Поздравь защитницу гепардов». Значит, про Иолу ты уже знаешь?
— Знаю, знаю. Передвинь сумку.
— Черт! Но уж про Пызяка, наверно, не слышала.
— Разбился на Канарах, а перед этим свирепствовал из-за опухоли лобной доли мозга. Старые новости. А вот у меня зато есть для тебя несколько свежих булочек.
— Ну?
— Но сперва я должна умыться, поесть и только тогда расскажу. Есть что-нибудь кисломолочное?
— Кефир, пахта, два йогурта, творог.
— Смотрю, мы делаем успехи. Наша дорогая эгоистка наконец подумала о ближнем.
* * *Девять часов. Эва приканчивает очередной йогурт, а я жду, просматривая открытки.
— Это мне и нужно было. Молочное с большим количеством бифидобактерий.
— Так что за новости?
— Минуточку. Сперва выброшу стаканчик. Сосредоточься и слушай внимательно, потому что повторять я не буду.
— Ну так…
— Лешек встретил истинную половинку.
— Он мне уже сказал. В Испании. Зовут Мигель, работает барменом.
— Новость номер два. Я с Томеком.
— Правда? Давно?
— С сентября. Он поехал в Льорет, чтобы забыть обо мне.
— И что?
— Мы встретились уже в первый день. На море. Правда, там всего два пляжа…
— Не боишься?
— Немножко. Но я звонила твоей бабушке, и она сказала, что все в порядке.
— Бабушке позвонила, а мне не могла?
— Я послала тебе тонну открыток.
— Я предпочла бы один короткий звонок. Я тут доходила от одиночества. У меня даже началась депрессия.
— Знаю, Лешек рассказывал. Наверно, потому ты не подняла трубку в день рождения.
Потому. Но сейчас мне не хотелось к этому возвращаться. Будет следующий день рождения.
— Вроде бы Испания так далеко, — сменила я тему, — а до тебя все дошло.
— Кстати о сплетнях. Знаешь, что у твоей мамы есть жених?
— Не может быть! А как же папаша?
— Они разводятся. Ирек уговорил ее по телефону. Наверно, он заплатил кучу денег. Телефонный разговор с Германией страшно дорого стоит.
— Так ты знаешь и о том, что Ирек уехал? У кого такой длинный язык?
До сих пор рекордсменом была я.
— Я не выдаю имена своих агентов. А хочешь знать, с кем крутит твоя мама?
— Со Сташеком? Когда-то он грозился, что когда закончится отвыкание…
— Ответ неверный, — прервала меня Эва. — Никогда не догадаешься, поэтому я скажу. Богуслав Губка. Врач-психиатр.
Губка? Господи, теперь мне все понятно. Бедный Губка!
23.10. Продолжаю свыкаться с переменами. Столько информации за один раз может вызвать потрясение. Иола выходит замуж, мама тоже (на Пасху), а я? Я делаю первые шаги как аспирантка. Веду занятия. Даю задания на дом (но никого не проверяю, потому что неловко как-то ставить пары). Пытаюсь проводить собеседования, но в результате получается, что говорю я одна. А студенты? Самое большее, пробуют сменить тему. Вчера, например, мы перешли к проблеме наркотиков.
— Пани магистр, как вы считаете…
— Я просила не обращаться ко мне «пани магистр», — не дала я досказать. — Это звучит чудовищно.
— Тогда, может быть, «маги»? — предложил какой-то смельчак, видимо любитель Млечко.
— Можете обращаться на «вы» или даже на «ты». Но вернемся к наркоманам… Наилучшее определение дал Курт Воннегут. Он сказал, что, когда люди не могут ничего изменить вокруг себя, они пытаются изменить что-то внутри. И начинают экспериментировать. Одни обращаются к лекарствам, другие — к мистическим религиям, а третьи — к наркотикам.
— Клевая теория, — оценил круглолицый блондинчик, сидящий за первым столом. — Так мы можем идти? Уже второй час.
И они унеслись, не ожидая разрешения.
Чихали они на старую занудную картонную дурилку.
25.10. Снова занятия по социологии. Я пришла чуть пораньше, чтобы подготовиться. За десять минут до начала ко мне подошла симпатичная шатенка в роговых очках. Гладко причесанные волосы, лицо, не оскверненное пудрой. Отличница.
