Дебора Шонеман - Почти знаменита, или Через сплетни к звездам!
Тим, может, и преувеличивал, но не выдумывал. Как он сказал? Нет дыма…
— Именно от таких вопросов я и прячусь здесь, стараюсь успокоиться.
— И что, если спрятаться, вопросы отпадают?
Кейт подумала, что она, наверное, единственная в
Нью-Йорке, кто веселью в роскошном зале предпочитает сидение в подвальном помещении. Наверное, у нее нет гена, отвечающего за любовь к пересудам — таланта обсудить за пять минут все и вся, а затем найти элегантный повод уйти, например, спросив «что будете пить?».
— Нет, конечно, — ответил он. — Но иногда на вечеринках вроде этой я начинаю излишне волноваться и задыхаюсь. Не хочется, чтобы меня накрыл приступ паники, как сегодня днем, когда я понял, что стулья и цветы так и не привезли. А еще я неделю почти не сплю. — Он вновь засмеялся, но это был нервный, невеселый смех. — Может, напишете, что все на открытии «Побережья» надеялись, что презентация заведения пойдет наперекосяк, чтобы почувствовать себя лучше, в сравнении с неудачником-владельцем заведения.
— А я думала, что там ваши друзья.
Он спросил, как долго Кейт живет в Нью-Йорке, и засмеялся, когда узнал, что всего несколько месяцев. Вдруг он снова замолчал и прикусил губу.
— Маленькие люди, вроде меня, пьют шампанское торопливо, чтобы выпить побольше, но именно перед такими мне приходится расстилаться сильнее всего, потому что мне необходимы хорошие отзывы в прессе. — Он откинулся на спинку стула и взъерошил волосы. — Большинство присутствующих здесь учились в дорогущих частных школах и университетах. Они уже в детском саду стали владельцами собственного бизнеса, а я в те годы жил с родителями в Италии и даже не знал английского.
Кейт очень хотелось сидеть здесь и болтать как можно дольше, но его взгляд уже обратился к двери. «Ему нужно больше четырех процентов. Ему нужно все», — подумала она, и ей казалось, что она впервые встретила того, кто на самом деле заслужил это.
— Простите, — сказал он. — Я бы с удовольствием остался здесь и прятался бы от всех с вами всю ночь, но мне, правда, надо возвращаться на прием.
Он поднялся.
— Не то чтобы мне хотелось, или я знал, что там делать…
— А мне, кажется, что у вас прекрасно получается — лучше, чем у меня, точно, — ответила Кейт, стремясь продлить их разговор.
— Не уверен, но, по-моему, я встретил того, кто, как и я, не получал секретных инструкций, как вести себя на приемах, — произнес он. — Идите, а я сразу за вами. Не хотелось бы, чтобы кто-то сделал неправильные выводы.
Кейт хотелось напиться воды, отрезветь и узнать, не продолжит ли он беседу после торжества. Когда никакой выгоды из разговора не извлечь. Сейчас на нем маска «жертвы», дающей интервью журналисту колонки слухов. Такое выражение лица бывает, когда разговаривают с наемным работником.
Поднявшись наверх, Кейт узнала от Тима, что пропустила самое интересное.
— Терренс Килбрант метнул в Криса Флеминга раковиной! Это было нечто.
Зо рассказала, что Крис обвинил Терренса — новоиспеченного трехзвездочного шеф-повара — в краже рецепта коктейля, где одновременно налиты горячий и холодный ингредиенты — этот рецепт сам Крис раздобыл в маленьком ресторанчике в Испании.
Крис и Марко позировали фотографу и, наверное, пытались придумать какую-нибудь смешную реплику по поводу инцидента с раковиной, чтобы излить ее в диктофон Блейка. Старая Дева дирижировала происходящим и жестикулировала, словно девочка из группы поддержки спортивной команды.
— Не волнуйся, я приберегла для тебя новость, — услышала Кейт быстрый шепот Зо. — Кулинарное телешоу Криса закрывается, потому что его девушка, она же — продюсер программы, поймала его на измене с его гардеробщицей, которую, кстати, он притащил сюда как свою пару. Класс, правда?
Иногда попасться — единственная возможность бежать из отношений.
Пол в «Юге» начал крениться, и Тим сполз по дивану. Льющееся в его глотку пиво на вкус — как вода, особенно после дорогущего шампанского в «Побережье». Он влажно поцеловал Зо.
— И снова в окопы домашнего быта, — произнес, надевая пиджак, Блейк, скормивший музыкальному автомату примерно пять долларов по четвертаку, неустанно заказывая одни и те же песни. Уже в который раз сегодня звучала «Ты не получишь все, что хочешь» «Роллингов», и Тим, который раньше думал, что эта песня очень ему подходит, задумался, что возможно, она не так уж ложится на его жизнь.
Он прижался к Зо теснее, чтобы почувствовать все ее тело. Она осознала, что у него стоит, и поцеловала его в шею. Он положил руку на ее затылок и развернул лицом к себе. Он целовал ее и сожалел, что ужасно потеет. Волосы падали ей на лицо, попадали им в рот, так что он заправлял пряди ей за уши.
— Ты мне нравишься, — сказал он.
Три простых слова, уже не вспомнить, сколько лет он не говорил их никому. Они сделали передышку.
— Ты мне нравишься, — повторил он.
Это сильнейшее чувство, которое он к кому-либо испытывал. Любовь к Тиму все не приходила и не приходила. А если бы Зо узнала о Даниэль, то, наверное, любовь к нему так и не пришла бы.
— Пошли, — скомандовал он, схватил их куртки и вывел Зо на улицу, обнимая ее за талию.
Они поймали такси и немедленно приступили к поцелуям. Тиму хотелось, чтобы их отношения замедлились — согрели холодные месяцы зимы, превратились в совместные поездки за город жаркими летними выходными. Ему не следовало планировать так далеко вперед, но эта девочка ему нравилась. И планирование отдаленного будущего давалось легче, чем заботы завтрашнего дня.
Зо сказала, что ее родителей нет дома и надо ехать к ней. Тиму любопытно было посмотреть, как живут она и ее родители, и он согласился. Но когда они подъехали к монолитному зданию из известняка, похожему на крепость, он начал беспокоиться. С чего вдруг Зо станет встречаться с ним? Ей не нужна «Колонка А», чтобы продвигать что-либо. Если отношения с ним не дадут ей никаких преимуществ, что ей в нем нравится? И как быстро она бежала бы, если бы знала о Даниэль?
— Ты мне нравишься, — повторил он вновь, и она засмеялась.
— Осторожнее, а то я загоржусь.
Впуская их, швейцар без стеснения окинул Тима взглядом с головы до ног, но если бы он шпионил за ней, Зо не привела бы Тима к себе. Она умна. На секунду Тим задумался, что, может, Зо стремится шокировать родителей, позволив им застукать их вместе — этакий восставший богатый ребенок, как Блейк, например.
— Не волнуйся, — успокоила она, почувствовав, как напряглись его пальцы.
Когда они вошли в ее гостиную, Тим постарался не выказать своего удивления — он был весьма впечатлен. Все вокруг белое, ему даже страшновато садиться.
