Велла Манн - Сколько стоит любовь?
Хотя накануне Сирена позвонила и предупредила тетю Герти и дядю Гэллама о приезде, сначала она остановила машину у местного банка. Ей было необходимо открыть счет на пятьдесят тысяч долларов. Она могла бы открыть его где угодно, но решила сделать это здесь.
Почему она не выбрала банк Грейнджа?
Потому что хотела, чтобы деньги находились там, где она собиралась жить?
Вопрос казался слишком сложным для холодного зимнего дня. Уже в банке она поняла, что в атмосфере города появилось что-то новое – всеобщая приподнятость и возбуждение.
Банковский служащий, который открывал ее счет, молодая пара, стоявшая за ней в очереди, двое кассиров, даже человек, мывший окно, вели себя так, будто сюда должен был переехать Диснейленд.
Когда она возвращалась к своей «тойоте», посреди тихой улицы остановились две машины. Двое мужчин высунулись из окон и стали оживленно обсуждать рост цен на недвижимость. Сирена села в машину, с трудом завела ее и направилась к автостанции дяди Гэллама за бензином и свежими новостями.
Но дядя Гэллам, который разговаривал одновременно с пятью или шестью людьми, смог только кивнуть ей. Она наполнила бак, помахала Гэлламу и его друзьям и поехала к тете Герти.
Здесь было ничуть не спокойнее. Сначала она подумала, что у Герти наплыв покупателей. Но выяснилось, что две женщины из плановой комиссии пришли рассказать Герти последние новости, а остальные собрались их послушать.
– Я очень рада, что ты так скоро вернулась, – приветствовала ее тетя Герти. – Но и удивлена не меньше. Я-то думала, ты поживешь в большом, полном развлечений городе.
– Я уже пожила, – пожала плечами Сирена. – Жила, пока было интересно. Я вижу, здесь дела пошли в гору, правда?
– Еще как, – сказала одна из женщин, член плановой комиссии. – По-моему, мы взяли быка за рога.
– Что вы имеете в виду?
– Я хочу сказать, что все происходит очень быстро. И мне многое нравится, особенно то, за что мы проголосовали вчера.
Она объяснила, что в интересах местных жителей все новые здания и перестроенные старые должны будут отвечать определенным стандартам, чтобы не нарушать облика города.
– Таким образом, у нас не появятся ни швейцарские шале, ни эти ультрасовременные здания со стеклянными стенами и плоской крышей.
Герти засмеялась при мысли о доме с плоской крышей в такой снежной местности. Потом она заговорила о том, что будет очень жаль, если Сноу-Сити потеряет очарование, свойственное маленьким городкам.
– Думаю, этого не произойдет, – ответила ее собеседница. – Мы для того и работаем, чтобы это предотвратить.
– Как?
– Все уже много лет говорят, что город нуждается в более современной системе водоснабжения. Но по-настоящему это никому не было нужно, и ничего не делалось. Поэтому воды в городе может хватить только на небольшое количество новых построек.
Остальные женщины закивали, и Сирена успокоилась. Местная система водоснабжения будет в состоянии обслужить только новые здания на склоне и мотель, который планировали строить несколько ближе к городу. Но сам город разрастаться не будет.
Когда приятельницы Герти наконец расстались с ней, она подошла к Сирене и положила ей руки на плечи.
– Ты можешь со мной поделиться чем угодно, дорогая. Если вы с Грейджем поссорились, не держи все в себе.
– Поссорились? Нет, ничего такого не случилось.
– Ты уверена? А почему тогда ты не с ним?
Сирена стала сбивчиво объяснять, что у Грейнджа совсем нет времени, а ей нечего делать в Сан-Франциско.
– Я думаю, Сан-Франциско показался бы мне гораздо интереснее, если бы у Грейнджа было побольше времени, но он сейчас занят, и мне приходилось ходить по городу одной. Он приедет на этот уик-энд.
– Да? Гм. Он ничего об этом не говорил. Мне понятно, что у него на уме. – Герти подошла к окну и локтем вытерла пыль с подоконника. – Он надеется застать нас врасплох. Думает, что, если мы не успеем подготовиться к разговору, он нас переговорит.
– Я думаю, дело не в том. – Сирена встала рядом с ней у окна. На небе кое-где появились облака, но ни одно из них не угрожало снегопадом. – Он просто хочет удостовериться… О, я не знаю, что он думает.
– Вы с ним об этом не говорили?
Сирена в ответ пробормотала что-то невнятное и стала рассказывать, как она оценила вещи, внезапно продала одну из них, решила вернуться в Сноу-Сити и открыла счет в банке.
Герти вдруг бросилась к ней на шею.
– Ты замечательная! Просто замечательная.
Сирена, полузадушенная, умудрилась проговорить:
– Замечательная? Почему?
– Потому что ты настоящий человек, вот и все. Я знавала людей, к которым вдруг приходило богатство. Они сразу бросали работу и начинали покупать все подряд. А ты ничего этого не делаешь.
Потому что это не просто деньги. Это часть жизни моего отца.
– Но у меня нет работы.
– Тебе надо купить дом. Не можешь же ты вечно жить на колесах.
Прошло больше часа, но в ушах Сирены все еще звучали эти слова. Она хотела посидеть в магазине и послушать о планах тети Герти, но туда все время приходили люди. Сказав Герти, что позаботится об обеде, она пошла к машине.
Один из посетителей упомянул о том, что архитектор попросил, чтобы за проект с ним расплатились не деньгами, а возможностью снять на время один из самых красивых домов в городе. Сирене пришло в голову взглянуть на этот дом, и она поехала по узким улочкам, не чувствуя никакого сожаления, что не позаботилась взять адрес. Скоро она нашла небольшой квартал, окруженный деревьями, где дома очень походили друг на друга, может быть, потому, что в каждом дворе стоял снеговик. Однако ни один из них не был похож на тот, что описывал посетитель Герти.
Дважды объехав всю округу, Сирена свернула на узкую улочку, с которой открывался вид на Сноу-Сити, застроенную самыми разными домами. Некоторые были такими огромными, что, казалось, вот-вот рухнут под собственной тяжестью, другие явно предназначались для семей рабочих. Притормозив перед крутым зигзагом дороги, Сирена призналась себе, что не так уж ей хотелось посмотреть на дом архитектора. Ей просто не давал покоя неугомонный характер.
Что ей с ним делать?
Как ей жить дальше?
Что делать с ее чувствами к Грейнджу?
Все время вопросы! Сирена с размаху ударила кулаком по рулю.
Она не сразу заметила на обочине дороги табличку «Продается», залепленную снегом и грязью. Повинуясь порыву, она свернула в узкий проулок и остановила машину. Дорожка, ведущая к дому, что скрывался за деревьями, была не расчищена. Она вылезла из машины, порадовалась, что на ней высокие ботинки, и надела отцовский пиджак. Если в доме кто-то живет, она просто пустится наутек.
