Бертрис Смолл - Опасные наслаждения
— Не поступил в колледж? — удивилась Энни. Сейчас все стараются получить образование.
— Не хотел, и, кроме того, отец ожидал, что он войдет в семейный бизнес, — пояснил Натаниел. — Ему нравится работа сантехника.
— Позвони ему, — попросила Энни.
Отец и сын Уилеры прибыли сразу же после звонка. Уилера-старшего восхитил древний унитаз.
— Взамен я установлю вам новый, современный, а заодно и всю сантехнику, которая потребуется, — пообещал он. — Я собираю коллекцию антикварной сантехники, но такого у меня еще не было!
— Заметано! — воскликнула Энни.
Что же, меньше расходов! Пол в ванной был деревянным. Можно покрыть его лаком или купить виниловую плитку в ближайшем хозяйственном магазине. Энни и девочки перекрасили стены и оклеили верх бордюром, оставшимся от спальни. Натаниел и Майкл Уилер положили на пол виниловую плитку. Новый унитаз был установлен, ванна и раковина — отчищены. Эми вымыла маленькое окошко и повесила жалюзи.
Няня должна была приехать в первое воскресенье после Дня благодарения, и к ее появлению все было готово. От готовки праздничного обеда Энни избавила мать.
— Поскольку ты теперь работаешь, — начала Филлис, когда они сидели за пирогом с тыквой, — и не имеешь времени следить за детьми, тем более что твой отец целыми днями пропадает на поле для гольфа, не понимаю, почему ты не попросишь меня присмотреть за Уиллсом?
— Прямо после Рождества ты отправляешься в трехнедельный круиз по Карибскому морю, а потом всю зиму проведешь в Аризоне, — напомнила Энни. — Кроме того, няне плачу не я, а «Ченнел корпорейшн».
— Похоже, ты нравишься этому мистеру Николасу, — пробормотала Филлис. — Надеюсь, он не делал тебе непристойных предложений?
— Мистер Николас? — прыснула Энни. — Он что-то вроде отца для своих служащих. Человек с высокими моральными, хоть и несколько устаревшими принципами, который вознаграждает инициативу и усердный труд. Разве не удивительно слышать такое в наше время? Его никоим образом нельзя посчитать юбочником. Вряд ли он пытается залезть мне в трусики, прислав няню.
— Энн Элизабет Миллер! — воскликнула мать, на щеках которой выступили ярко-красные пятна. — Прошу запомнить, что я всегда старалась сделать из тебя настоящую леди.
И, заслышав ехидный смешок, обернулась к младшей дочери:
— То же самое относится и к тебе, Элизабет Энн Брэдфорд!
Няня Вайолет прибыла в воскресенье, ровно в час дня. Уиллс и девочки приветствовали ее восторженными криками и тут же повели в заново обставленную комнату, после чего показали чистенькую ванную. Глаза няни наполнились слезами.
— Боже, да это мой настоящий дом, — пробормотала она дрожащим голосом. — Огромное вам спасибо. Натаниел поставил на пол ее сумки.
— Ну-ка, ребятня, — приказал он, — дайте няне время разложить вещи! Чай в четыре.
Он выгнал всех за дверь и вышел сам.
— Мне она нравится, — сказал он матери. — Хорошо знать, что кто-то надежный присматривает за девочками и Уиллсом.
— Ты сказал, что одобряешь мое решение работать! — воскликнула Энни.
— Конечно, ма, но младшим нужно, чтобы кто-то был дома. А тебе необходимо найти себя. В наше время недостаточно быть только вдовой Ната Миллера, храброй женщиной, старающейся выжить и воспитать детей на оставленные им медяки. Ты — гораздо больше, чем вдова папы, и только Уиллс задержится здесь достаточно надолго.
— Когда ты успел набраться мудрости? — спросила Энни, взъерошив его темные волосы. — Но я делаю это для тебя, Натаниел. Для девочек и Уиллса. Для того, чтобы у Эми время от времени появлялись новые вещи, а не только те, что покупаются на распродаже, чтобы близняшки на Рождество получили микроскопы, о которых так отчаянно мечтали, чтобы у Уиллса был канал Диснея, и мы могли ужинать в ресторане или сходить вместе в кино, вместо того чтобы считать каждое пенни. Я устала бояться каждый раз, когда открываю портмоне. Каждый раз, когда приходится в очередной раз говорить «нет». Больше не хочу быть храброй! Но теперь все будет хорошо!
Эгрет-Пойнт был украшен к Рождеству, и, по давно принятому обычаю, магазинные витрины были декорированы в единой теме. Темой этого года было «Рождество в Эгрет-Пойнте, 1840». Энни повезла несколько групп из «Спа» в Эгрет-Пойнт, взглянуть на витрины.
— Да они не хуже, чем на Пятой авеню, — замечала по крайней мере одна женщина в каждой группе.
Теперь Энни работала полный день, но волноваться за детей больше не было нужды. За ними присматривала няня Вайолет. Жизнь действительно постепенно налаживалась. После Рождества родители уехали на всю зиму в Аризону. Одержимость отца гольфом будет немного смягчена их январским круизом. Второго января позвонила взволнованная Элизабет, с сообщением, что заполучила «Ченнел корпорейшн» в качестве клиента фирмы.
— Боже, Энни, не представляешь, чем они только не занимаются! — восклицала она. — И мистер Николас находит время управлять всем! Он просто поразителен! Этот пристальный взгляд черных глаз немного выводит из себя, но он поистине великолепен! Старшие партнеры фирмы хотели, чтобы делами корпорации занимался кто-то из них, но мистер Николас сказал «нет». Заявил, что это благодаря моим усилиям он стал их клиентом, и теперь я буду его личным адвокатом. Основным контактом с фирмой. Должна сказать, впечатление было сильным.
— Здорово! Поздравляю, Лиззи!
— Но есть и не совсем приятные новости. Вряд ли я этой зимой окажусь в Эгрет-Пойнте. Мистер Николас хочет, чтобы я объехала все филиалы корпорации, познакомилась со всеми руководителями. Идея совсем неплохая, и ты знаешь, как я ненавижу оказываться неподготовленной, а поэтому обязательно поеду. Ты справишься без меня, да еще когда ма и па в отъезде?
— Все в порядке, — заверила Энни. — У меня моя великолепная няня Вайолет, помнишь?
И еще работа. Она в жизни не была так счастлива! Ко Дню святого Валентина в магазин стали прибывать новые товары. Как-то Энни стояла на стремянке, выкладывая на полки душистые мочалки из люфы, и, снова потеряв равновесие, упала в подставленные руки личного помощника и тихо взвизгнула, когда его руки сомкнулись у нее на талии.
— Поймал! — с улыбкой воскликнул Девин.
— Не знаю, как это вышло, — пробормотала Энни. Боже, как хорошо оказаться в его объятиях. Он поставил ее на ноги, спиной к полкам и прижался всем телом. Нашел ее губы своими и стал целовать. Яростно. Вдавливая язык в ее рот. Вскоре их языки уже сплелись в любовном танце.
— Ммм, какая ты вкусная, — прошептал он.
— Девин, я не думаю… — начала Энни с заколотившимся сердцем.
