Королева френдзоны (СИ) - Корсарова Варвара
– Привет, – растерянно отозвалась Тина. – Ты меня ждешь?
– Кого же еще… Ты на звонки не отвечаешь.
– Прости, звук отключила и забыла. Что за цветы?
– Это тебе.
– Мне?! По какому поводу? Ты никогда не дарил мне цветы просто так. Только на день рождения.
– Дурак был, вот и не дарил. Нужно было приносить тебе цветы каждый день. Или хотя бы раз в неделю.
Тина совсем растерялась.
– Слушай, Глеб, забыл, чему я тебя учила? Ульяне такой жест может не понравиться.
– Я сегодня расстался с Ульяной. Извинился и сказал, что у нас ничего не выйдет. Тина, нам нужно серьезно поговорить.
***
Пораженная до глубины души, Тина машинально преодолела последние две ступеньки и встала перед Глебом. Тот подвинулся и похлопал рукой, приглашая сесть рядом.
Тина подчинилась. Ее не держали ноги. Она поерзала, удобнее устраиваясь на холодном полу, и отстраннено подумала, что в подъезде у них не особо чисто и платье наверняка будет испорчено.
Глеб молчал. Она покосилась на его точеный профиль. Ее друг сидел, широко расставив колени, и сумрачно изучал подъездную стену, где было криво написано маркером «Колян – лох конченый».
– Расстался с Ульяной? – заторможено переспросила Тина. – Как так?
– А вот так, – Глеб криво усмехнулся.
– Но… ты же решил, что она твоя настоящая любовь? Твоя вторая половинка?
– Ошибся. Не первая моя ошибка и не последняя. И даже не главная в жизни. В этот раз я быстро прозрел. Сегодня встретился с Улей и все объяснил. Чего тянуть...
Голос у него был грустный-грустный. Он глубоко вздохнул и взлохматил шевелюру обеими руками.
Еще пару недель назад Тина была бы безумно счастлива услышать новость о расставании Глеба и Ули. Но сейчас она ее ни капли не порадовала.
Бедняга Глеб! Он не любит делать людям больно. Потом винит себя во всех грехах, переживает...
Теперь понятно, почему он заявился. Кому еще излить душу, как не самому близкому другу!
– Ты хочешь об этом поговорить? – с состраданием спросила Тина.
– А? – очнулся Глеб. – Да не особо. Я о другом хочу поговорить.
– А Ульяна как отреагировала?
– Плохо. Злилась. Даже поплакала. Хотя я старался быть деликатным. Сказал, что дело не в ней, дело во мне. Что она замечательная, и мне было с ней хорошо, но очень уж мы разные. Из разных поколений. Наши интересы и вкусы совершенно не совпадают.
– Ты на самом деле расстался с ней из-за этого?
Глеб повернул голову и пристально посмотрел на Тину.
– Мы с ней как будто на разных языках говорим. Поначалу у меня и правда сердце заходилось, когда я на нее смотрел. Думал: господи, какая милая девочка! Но через несколько встреч мне стало с ней... уныло. Да и она со мной как будто скучала. Так мне казалось... Я удивился, что она так расстроилась.
– Ты ранил ее самолюбие.
Теперь Тина испытывала жалость и к Уле.
– Ранил, конечно, – согласился Глеб. – Но Уля долго одна не останется. За ней многие ухлестывают. Вася-дизайнер, например. Постоянно в кабинет заскакивает, они мило щебечут, я сам видел. Конфетки ей таскает, шоколадки.
– Как же вы теперь будете встречаться на работе?
– Ульяна увольняется. Ты не знала? Ее мать с отчимом возвращаются на днях. Отчим Уле подработку в своей фирме нашел. Она к нему переходит. Так что все к лучшему.
– Я не знала…
Они помолчали, а потом Тина спохватилась:
– Слушай, чего мы тут сидим? Идем в квартиру!
Она приготовилась встать, но Глеб положил ей руку на плечо и удержал.
– Погоди… Давай еще тут побудем. Помнишь, как в детстве? В одиннадцатом классе. Мы после школы собирались у меня готовиться к экзаменам, и выяснилось, что я забыл ключи. Тогда мы пошли к тебе, а ты ключи тоже, оказывается, забыла! И мы тусили в подъезде до ночи, пока не пришли твои родители.
– Помню… – улыбнулась Тина.
Да, тогда они сидели на ступеньках бок о бок, как и сейчас. Болтали обо всем на свете… смеялись, дурачились. А Тина надеялась, что он ее обнимет и поцелует. Как всегда, надеялась напрасно.
Это было одно из самых приятных воспоминаний. Приятных и грустных, как сотни других воспоминаний, связанных с Глебом. Но сейчас ей не было грустно – просто всплыла картинка из детства и тут же пропала.
Но тут рука Глеба легла ей на спину, скользнула вверх, на плечо. Он осторожно прижал ее к себе – в точности, как представлялось тогда, десять лет назад.
– Тина… – негромко сказал Глеб, обжигая ее щеку дыханием. – Послушай, я с Улей еще и по другой причине расстался. Я сейчас скажу тебе…
Он шумно сглотнул, его пальцы сжали ее плечо, но потом Глеб убрал руку и немного отодвинулся.
Да он ужасно волнуется! Что еще хочет он ей сказать? Какую еще новость он ей приготовил?
Сердце потяжелело от недоброго предчувствия.
– Что случилось? Что-то серьезное? Говори уже.
– Да. Только не смейся, ладно? – он коротко вздохнул и произнес совсем тихо, сдавленным от напряжения голосом:
– Тиныч, я тебя люблю. Всегда любил. Все эти годы.
– Как друга? – уточнила Тина, уже догадываясь, что дело и правда серьезнее некуда. Отчего-то стало страшно.
– Как девушку. Самую лучшую. Самую прекрасную. Единственную.
Сердце замолотило о грудную клетку, кровь стучала в висках тонкими молоточками, а в груди вдруг кончился воздух.
Она спит и видит сон? Что происходит? Глеб действительно это говорит? Или ее обманывают уши?
Хорошо, что он попросил ее не смеяться, потому что сейчас ей захотелось нервно хихикнуть.
А Глеб опять заговорил. Теперь, когда самые сложные первые слова были произнесены, он не останавливался.
– Тина, наверное, я сейчас все испорчу, но я должен это сказать. Ты ведь понимаешь, да? Мы всю жизнь были вместе. Мы идеально подходим друг другу. Ты единственная, кого я любил по-настоящему.
– Глеб, почему ты молчал об этом раньше? – губы пересохли, каждое слово давалось с трудом.
– Потому что я дебил. Лох конченый, – Глеб кивнул на надпись на стене и с трудом улыбнулся. – Я совсем недавно понял, что это самая настоящая любовь. Понял, что не хочу… не могу тебя потерять.
– Понял недавно? Когда?
– Когда ты стала встречаться с Федором.
– Погоди… С Федором? А когда я встречалась со Славой, с другими парнями, тебя не волновало?
– Тогда я все видел иначе. А сейчас ты так изменилась. Все изменилось. И меня как обухом по голове… глаза открылись. Я словно проснулся. Осознал в одну минуту, что могу потерять тебя, и моя жизнь не будет прежней. Без тебя уже все будет не то. А ты – самое лучшее, что было в моей жизни. Ты самая умная, понимающая, надежная… самая красивая.
Тина слушала его сбивчивую речь и чувствовала, будто с каждым его словом ее омывает раскаленный поток.
Голова горела, а сердце теперь бухало заполошно, как пожарный колокол. Но мысли текли на удивление размеренные.
«Надо же, Диана была права. Федор сделал то, чего не мог добиться Слава. Его ухаживания разбудили у Глеба инстинкты самца-собственника. Глеб осознал, что любит меня. Он говорит то, что я всегда мечтала от него услышать. Как же я ждала этого мгновения! Но почему я не кричу от счастья? Почему так сжимается грудь? И щиплет глаза...»
Тина приложила ладонь к дрожащим губам, но Глеб перехватил ее запястье и крепко сжал.
– Тина, прости. Я знаю, ты считала меня только другом. А теперь, наверное, и видеть меня не захочешь, – выпалил Глеб с мальчишеским отчаянием.
– Глеб, так ты не знал? Даже не подозревал, что я мечтала о тебе все эти годы? Я-то всегда любила тебя больше, чем друга. Да я была в тебя влюблена по уши! Но боялась сказать, чтобы все не испортить.
– Что?!
Он застыл на минуту, его лицо было недоверчивым и изумленным, как у человека, которому только что объявили, что он выиграл миллион по автобусному билетику.
– Ты была в меня влюблена и скрывала?
И тут его взгляд вспыхнул шальной радостью.
Глеб притянул ее к себе и поцеловал, быстро и яростно, а его руки лихорадочно обнимали ее, гладили и спину, и шею, и зарывались в ее волосы.
