Виктория Песоцкая - Если жизнь мне крылья перебьет...
– Малыш, понимаешь? – Маша набрала побольше воздуха. – Ты же видел, что мы постоянно ссорились, и так получилось... в общем, наверное, во всем больше виновата я, папа... ему все надоело и...
– Ему мы надоели? – перебивая ее, со слезами на глазах переспросил сын.
– Нет, что ты, конечно же, нет, тебя он по-прежнему любит, просто мы с ним вдвоем не можем жить вместе, такое часто бывает...
– Мама, ты его не любишь? – Детские глаза в упор смотрели на Марию.
– Нет, малыш, – решительно произнесла она.
– Ты любишь того дядю, который раньше подвозил тебя на работу?
На лице Марии отразилось удивление.
– Ян, почему ты спрашиваешь...
– Потому что ты всегда была такая веселая, когда с ним встречалась! – Почти прокричав, ребенок злобно отвернулся.
Мария молчала, не зная, что ответить сыну. По ее щекам непроизвольно потекли слезы. Обняв и прижав к себе сына, она тихонько прошептала:
– Бедный мой мальчик, прости меня! Мы с тобой справимся вдвоем, я тебе обещаю, у нас не будет никаких дядей, слышишь? – Мария взяла в руки лицо Яна. – Я буду только с тобой, все будет хорошо! – Просидев в обнимку с сыном, пока тот не уснул, Мария аккуратно встала и на цыпочках вышла из комнаты. Звук мобильного нарушил тишину. – Алло!
– Привет, это я. – Голос бывшего мужа как ножом полоснул ее.
– Что тебе нужно?
– Ты уже рассказала все ребенку?
– Да.
– Небось выставила меня последней скотиной? – зловеще прошипел супруг.
– Что тебе нужно? – Маша была готова сорваться на крик.
– Я подал в суд, так что жди повестки! – И, не дав больше сказать ей ни слова, Саша повесил трубку.
– Сволочь! Даже не поинтересовался, как себя чувствует сын! – в сердцах выругалась Мария. В дверях появился заспанный Ян.
– Мамочка, я все слышал, ну и пусть катится! – Мальчик в очередной раз обнял мать. И Мария, изо всех сил стараясь держать себя в руках, стала расспрашивать сына об экскурсии.
В ГУМе Роман Викторович немного растерялся. Он уже давно отвык покупать вещи для других людей. Роман вспомнил, как пару лет назад они вместе с бывшей женой Кирой любили сюда захаживать и скупать полмагазина. Киру вообще трудно было остановить в этом вопросе. Сколько же они прожили? Роман задумчиво разглядывал коллекцию настенных часов.
Лет шесть назад к ним в центр сердечно-сосудистой хирургии по распределению прислали пару молоденьких медсестричек. Кира как-то сразу выделила Романа Викторовича, она всегда оказывалась рядом, их дежурства очень часто совпадали. Девушка без вопросов задерживалась на работе, она была так отзывчива, так мила и любезна, что сердце молодого хирурга не выдержало, и он предложил его вместе со своими золотыми руками молоденькой бестии. Роман Викторович мечтал об идеальной семье двух медиков, трудящихся рука об руку, бескорыстно помогающих людям иногда в самых безнадежных ситуациях, но... трогательные отношения с бескорыстной помощью закончились сразу же после медового месяца. Кирочка вдруг резко возненавидела свою работу, справедливо полагая, что сейчас она мужняя жена и имеет полное право сидеть дома. Садовский поначалу не возражал, благо его зарплаты вполне хватало на двоих. Роман даже стал подумывать о детях, о чем тут же не преминул сообщить своей дражайшей половине. Реакция, последовавшая после этого, несколько охладила пыл молодого супруга. Кирочка рыдала всю ночь, обвиняя мужа в черствости и непонимании. Она еще слишком молода и так хочет пожить для себя. И вообще в ее планы входил переезд за границу. Ведь ее муж такой талантливый, зачем же сидеть в центре, пусть и лучшем в столице, за такую зарплату, если можно спокойно уехать в ту же Америку и жить там припеваючи. В тот момент случилась их первая серьезная ссора, Роман в категоричной форме заявил жене, что никогда не покинет родину, и у нее разрушились заветные мечты относительно сладкой заграничной жизни. Прошло около полугода, у супругов исчез первоначальный любовный пыл, Садовский с удивлением обнаружил, насколько они с Кирой разные люди. Его жена, казалось, не читала ни одной книги, она вообще была безумно далека от искусства, единственное, что интересовало Кирочку, – это шопинг. Девушка без устали могла днями напролет бродить по многочисленным магазинам, скупая на своем пути гору ненужных вещей. Даже солидной зарплаты Романа не хватало на ее в геометрической прогрессии растущие запросы. Постоянные ссоры стали их «доброй» семейной традицией. Поэтому, когда Садовский совершенно случайно наткнулся на свою благоверную, мило воркующую с каким-то бритоголовым мужчиной, он только вздохнул с облегчением. Их развод прошел на редкость спокойно, и бывшая жена укатила за бугор в поисках лучшей жизни, а Роман Викторович полностью посвятил себя работе, твердо решив больше не обзаводиться семьей.
Срок, отмеренный для Марии Бубенцовым, подходил к концу. Эти два месяца дались ей нелегко. Помимо своих основных обязанностей она взвалила на себя еще и контроль за технической службой. Не доверяя никому, старший редактор сама следила за качеством закупаемой продукции. Ее рабочий день иногда длился до девяти вечера. Полностью измотанная, она приходила домой и после приготовления ужина помогала делать Яну уроки. Мысли о Павле беспрерывно продолжали преследовать Машу, от бессонных ночей ее спасала только смертельная усталость. Коллектив редакции как-то незаметно для самой Марии принял ее сторону. Все, за исключением разве только ответственного секретаря, как могли поддерживали ее, однако сказать что-то открыто в ее защиту Илье Андреевичу никто не решался. Татьяна настоятельно советовала пойти к генеральному директору и рассказать правду, но Мария лишь отмахивалась, прекрасно понимая, на чьей стороне окажется главный босс. Осталась ровно неделя до рокового решения Бубенцова. Маша, как обычно, первая пришла на работу и, сидя за компьютером, просматривала черновой вариант будущей программы. Вдруг дверь широко распахнулась, на пороге возник Илья Андреевич вместе с какой-то незнакомой миловидной девушкой.
– Доброе утро, Мария Антоновна! Похвально, что вы с утра на работе, только жаль, исправляться стали слишком поздно!
– Доброе утро, Илья Андреевич! Вообще-то я первая на рабочем месте!
– Хотите подставить трудовой коллектив? Нехорошо, ой нехорошо!
– Я никого не подставляю, просто, если вы вводите правила, они должны распространяться на всех одинаково.
– А вы не беспокойтесь, на вас эти правила уже распространяться не будут. – Бубенцов выдержал паузу. – Вот, привел вам преемницу, введите, пожалуйста, ее в курс дела.
– Это значит, что я уволена? – Она слегка побледнела. – Илья Андреевич, позвольте узнать, какие огрехи на работе у меня были за последние два месяца?
