Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

Мил не врет. Никогда. Уходит от ответа, игнорирует вопросы, язвит, скользит, путает, но не врет. Легко может обмануть, недоговаривает или делает акцент на нужных словах. Да так, что ты влегкую обманешь сам себя, но стоит задуматься, перебрать все, что он говорил, и поймешь, что вранья-то и не было. То, что ты не понял как надо — сугубо твоя проблема.

Разве можно по-разному понять столь короткий ответ?

— Если я сбегу? Ты же знаешь, прятки всегда были моей любимой игрой.

— Я буду искать тебя.

— А когда найдешь, что тогда?

— А чего ты сам хочешь, Мур? Мои-то желания очевидны…

— Мне — нет. Беда в том, что я слишком хорошо тебя знаю, Мил. Ты бы никогда, ни одно чувство не променял на семью, как и большинство из нас… вас, — выдохнув, оборачиваюсь, чтобы в очередной раз за сегодня встретиться с зеленым, обычно лукавым взглядом. Только сейчас лукавство куда-то подевалось, сменившись грустью.

— Это не просто чувство. Ты как часть меня. И ты тоже моя семья. То, на что я собирался пойти… К этому было сложно прийти, еще труднее принять, но я свой выбор сделал. Мне нужен ты.

У меня такое ощущение, что туман Монтре заполонил не только город, но и мой разум. Внутри нет ничего, кроме закрывающих обзор белесых клубов. Пусто.   Мысли отказываются связываться во что-то полноценное, какие-то непонятные обрывки, блуждающие в тумане, никак не хотят соединяться.  Где-то вдалеке бьет набатом воспоминание о нашем разговоре лет пять назад. Мы тогда вдвоем валялись на траве, Мил грыз травинку, разглядывая низкие, пушистые  облака, а я делился тем, что задыхаюсь от постоянных указов, от невозможности самому выбирать жизненный путь. В кои-то веки дослушав меня до конца и ни разу не перебив, Мил дождался пока я замолчу и выдал фразу, что навсегда отбила желание так сильно раскрываться.

«Любовь к семье — единственное, что имеет значение, — сказал он тогда. — Ты можешь совершать любые ошибки, но не предать. Кем ты будешь, если решишься на подобное?»

И вот после всего, он лежит тут, залитый кровью, и спокойно говорит мне такое? Я будто в кривое зеркало попал, что отражает реальность перевернутой, искажает, меняя ее суть. Может ли происходящее хоть на крупинку быть правдой? А если так, то как бы я мог поступить с этим?

— Если бы ты меня не нашел, это бы стало позором, но не предательством, — напоминаю ему о том разговоре, давая возможность к отступлению, и шепнув: «Прости», подхватываю свои вещи и вылетаю из квартиры, захлопнув дверь. Там есть еда и теплый душ, и, судя по ране, она совсем скоро заживет,  а тут оставаться я не могу . И пусть он продолжает считать меня предателем, но губить и его жизнь  я не стану.

Глава 18. Не бойся, я не сделаю тебе плохо

Аман

— Я не знаю, что делать, — сообщаю Нирраю, садясь рядом на диван в гостиной. Аш, видно, чувствует мой запах от него, ну или он ему просто понравился, поэтому и крутится между нами, обнюхивая, мурлыкая и улыбаясь.

Из подвала доносятся жуткие звуки — Ирсан ломится на волю. Один Фредрикссон тихо спит в запертой комнате.

Ниррай, завороженно рассматривая Аша, осторожно дотрагивается до крыла и тот, красуясь, распрямляет его, сшибая пустую кружку со столика. Та разбивается, но я даже попытки не делаю убрать осколки.

— Теплое… — звучит удивленно-восторженное, а я вздыхаю.

— Царевич, помоги мне. Что делать с бариста?

— Логично же. Покормить. Только не мной, пожалуйста, — Ниррай проводит по гребню раскрытого крыла, словно щенка ласкает.

— Конечно, не тобой. Я делиться с ним точно не собираюсь. Чью кровь-то взять? Спящего Фредрикссона или пойти поймать кого?.. Нет, идея плохая. Если Ирсану сейчас человека дать, он его всего выпьет. Будьте тут.

— Грабани донорский банк или сам у кого отсоси. Главное, не у психа. Только сошедшего с ума вампира нам не хватало, — Ниррай говорит спокойно, его явно сейчас больше интересует мой брат, которого он гладит.

— Отсасывать я ни у кого не буду, спасибо. И не думаю, что сумасшествие заразно. А где у нас донорский банк?

— Оно — нет, а вот то, что намешано в его крови, возможно. На Левшина тридцать три, желтое такое здание. Запасы на третьем этаже, кабинет семнадцать, в холодильнике, увидишь там. Только верни потом.

— Как я верну-то? А если в крови зараза какая есть? Или предлагаешь перед каждым сдавшим анализы светиться?

— Я предлагаю тебе перевести потом на счет организации денег, — глаза закатывает.

— Заработаю — переведу. Я почти все отдал, — поднимаюсь с дивана и начинаю собирать осколки. — Будьте тут, никого не выпускайте и сами не уходите.

— Ага.

Ниррай уже по голове довольного Аша гладит, еще чуть-чуть и за ушком чесать начнет. Дурдом какой-то в моем доме. Аш, подставляясь под ласкающую руку, мурчит и на колени к Нирраю перебирается. И мне это не нравится. Вижу, что это приятно брату, что это вызывает эмоции у Ниррая, но… Не нравится мне и все тут. Хочется растащить их по разным комнатам.

Поход в донорский банк выходит быстрым и без эксцессов. Вернувшись домой, я закидываю один пакет Ирсану и слышу, как он набрасывается на еду, разрывая зубами упаковку. Надеюсь, Лук  доработал формулу, и новому вампиру полегчает быстрее, чем мне, или же никакого банка крови не хватит, а вылавливать для него людей я не готов. Закинув запас в холодильник, я вдруг понимаю, что дома слишком уж тихо и что Ниррая тут нет…

Вылетаю на улицу и сначала даже не могу определить, откуда идет его запах, а потом вижу. Летят. Аш взмахивает крыльями в ночном небе и прижимает к себе Ниррая. Вот и как с ними разговаривать? Сказал же, сидеть дома.

— Я тебя выпорю, — сообщаю Нирраю как самому сообразительному сейчас, когда они приземляются на травку. И, ухватив этих двоих за руки, тащу обратно в дом.

— Мы же во дворе… Считай, дома. Просто без потолка.

— Ага, у меня же тут постоянно летают крылатые люди.  У нас и так проблемы и новые будут не к месту , — втащив их в дом, я запираю дверь и отпускаю Ниррая. — Я иду приводить Аша в порядок. На первом этаже тоже есть ванная, если тебе нужно.

Ниррай удивленно себя оглядывает, словно забыл, где мы были и чем занимались. А я, оставив его, тяну брата наверх. До сих пор не верится, что у нас получилось, что он дома, со мной.

Вода приходится Ашу по душе, он крутится в ванне на манер воробушка в маленьком фонтанчике, расплескивая воду за бортики. Намыв его, кутаю в большое полотенце и принимаюсь за расчесывание спутанных волос. Аш недовольно курлычет, но сбежать не пытается. Зачем вот Лук держал его, но не следил за ним? Волосы явно не видели расчески, и ногти все поломанные, даже на ногах.

Когда педикюр-маникюр позади, а волосы не только расчесаны, но и подстрижены, я отношу брата в его комнату и иду приводить в порядок уже себя. Только после спускаюсь на кухню, где Ниррай курит, сидя на стуле у приоткрытого окна.

Я проваливаюсь к подоконнику рядом и закуриваю сам.

— Голодный? — спрашиваю, пытаясь разложить в голове все по полочкам, но там такой кавардак, что пока ничего не выходит. У меня было все распланировано, но теперь я расстроен, потому что  не только брата вернул домой, но и еще одного вампира приволок. Который, к слову, после кормления, больше не шуми т. Возможно, Лук все-таки доработал формулу, и теперь процесс перерождения длится меньше.

Ниррай подвисает, а потом говорит удивленно:

— Знаешь, да. Пока ты не спросил, не думал об этом. Его Аш зовут?

Я тоже голодный, слишком много крови сегодня вокруг меня было и даже то, что я ел недавно,  не очень помогает. Хорошо, что я не работаю в хирургии…

— Да, — отвечаю и, затянувшись, прислоняюсь лбом к оконному стеклу. Так, ладно, новый план: погреть еду, уложить всех спать, утром проверить Ирсана, а потом заняться братом.

— А ты че такой… загруженный? Хорошо ж все.

— Парня, который боялся вампиров, сделали вампиром, и теперь он у меня дома, и я не знаю, сколько продлится это его состояние. Лук никак не ухаживал за братом, пока держал его у себя, и, останься он живым, я бы убил его снова. Я нанюхался чужой крови и снова голоден, отчего настроение под плинтус сползло. И ты еще со своим интересом…