Гриндер (ЛП) - Уиски Саманта

Мама вздохнула.

— Почему ты думаешь, что это закончится именно так? Почему ты всегда предполагаешь худшее? Потому что я ушла от твоего отца?

Я не ответил. Не мог избавиться от комка, который застрял у меня в горле.

— О, Гейдж. Мы никогда не любили друг друга так, как ты и Бейли. Я вижу, как вы присматриваете друг за другом. Я видела это еще с тех пор, как вы были детьми. Ты не можешь идти по жизни, основывая свои отношения на отношениях всех остальных. Не заставляй ее платить за совершенные поступки Хелен. Или за мои.

Я посмотрел на Летти, и с новой болью в сердце понял, что, возможно, заставляю ее расплачиваться за свои неправильные поступки.

***

Декабрь в Онтарио выдался суровым, особенно когда из Арктики пришел холодный фронт. Я поднял воротник куртки повыше и направился к ресторану.

Прошло три недели с тех пор, как Бейли переехала в Париж. Три недели практически без контактов. Конечно, она созванивалась с Летти по скайпу раз в неделю, но даже тогда наши контакты ограничивались «Привет, как дела?» и все.

С каждым днем мое сердце болело все сильнее, и никакое болеутоляющее не могло его унять. Я не просто скучал по ее телу, улыбке, смеху, по тому, как она стирала все тревоги простым объятием. Я скучал по нашей семье, когда возвращался домой с тренировки, чтобы повидаться со своими девочками. Дом казался таким чертовски пустым, хотя нас в нем все еще было двое.

Я даже не мог заменить ее в качестве няни. Маме пришлось вмешаться, чтобы помочь, потому что я не мог вынести мысли о том, что кто-то еще может быть так близко к Летти, как Бейли, — не мог вынести мысли о том, чтобы заменить ее.

Она была незаменима.

Я перешел оживленную улицу и вошел в ресторан, радуясь порыву тепла. Никогда больше не буду жаловаться на зимы в Сиэтле. Никогда.

Ее было легко узнать, ее светлые волосы были идеально уложены, а стиль был немного эффектным.

Черт, ну что ж, поехали.

— Хелен, — сказал я, заняв место напротив нее после того, как передал свой пиджак метрдотелю.

— Гейдж, — ответила она, потягивая шампанское из бокала. — Я уже сделала заказ для тебя. Филе с гарниром из макарон для небольшой углеводной нагрузки перед сегодняшней игрой?

Я кивнул, ненавидя то, что она знала даже самые обыденные подробности моей жизни.

— Спасибо.

— Тебе нравится мой город? — спросила она, и ее огромный бриллиант сверкнул в свете ламп.

— Здесь холодно. Отчасти напоминает тебя. Почему ты пригласила меня на ланч? — спросил я, мое терпение было на исходе.

Она изогнула тонко выщипанную бровь.

— Я хотела поговорить о Скарлетт.

— Я так и думал. — Мои пальцы играли со скатертью, пытаясь держать себя в руках.

Она вздохнула.

— То, что я сделала в ее день рождения… Прости меня за кошку.

— Ты извиняешься? Впервые в жизни. — Я сделал глубокий вдох. — Извини, теперь я веду себя как последняя задница. Не извиняйся за кошку, Хелен. Извинись за то, что не знала об этом с самого начала.

— Да, ты прав, — тихо сказала она, играя ножкой своего бокала. — Я больше не ее мать, не совсем.

Мое сердце замерло в груди.

— Я не была ей с того дня, как ушла от нее. Но он… он никогда не хотел детей, и я знала, что ей все равно будет лучше с тобой. Я всегда была слишком эгоистичной для воспитания детей, а ты воспринял это так естественно. — Она выдавила болезненную улыбку. — Ты понятия не имеешь, как я ей завидовала, что у нее было так много твоей любви, преданности. Или как я завидовала тебе и твоей способности сблизиться с ней, будто это была самая естественная вещь в мире.

— Так и было, — тихо сказал я.

Она кивнула.

— Знаю. Для тебя это было так. — Она наклонилась и вытащила что-то из своей сумочки, положив это на стол.

Святое дерьмо, это были документы.

Ее дыхание дрогнуло на выдохе, и она толкнула их через стол.

— Они подписаны, как и было обещано. Я цеплялась за то, чего не существовало, и, честно говоря, пыталась наказать тебя за то, в чем не было твоей вины.

— Хелен… — прошептал я, взглянув на подпись ее и нотариуса, прежде чем засунуть их в карман своего пиджака, словно они были… что ж, они были шансом Летти. Моим шансом. Нашим шансом.

Она покачала головой и отвернулась от меня.

— Не делай этого. Скарлетт заслуживает лучшего. Она заслуживает того, чтобы Бейли была ее мамой. Вы, ребята, больше похожи на семью, чем мы когда-либо были.

Я моргнул. Она говорила правильные слова, подписала нужные бумаги, но я все еще не мог поверить, что Хелен сдается.

— Не пойми меня неправильно, я благодарен за это. Больше, чем ты можешь себе представить. Но почему сейчас?

— Ну, мы с Роем посетили несколько консультаций, и я немного занималась самоанализом и ответственностью, как посоветовал наш психотерапевт. — Она сделала еще глоток.

— Так это все часть твоей терапии?

— Неважно. Не делай из этого ничего особенного.

— Это просто кажется слишком легко. — Так легко, что мне нужно проверить и убедиться, что бумаги не исчезли из моего собственного кармана.

Ее глаза сузились.

— Для тебя. Для тебя это легко. Я хорошенько подумала и решила, что как ее мать я обязана ей самой лучшей жизнью, какая только возможна. Эта жизнь с тобой, которая не включает меня.

— Знаешь, мы могли бы что-нибудь придумать. Мы могли бы по-прежнему быть совместными родителями.

Она покачала головой.

— Как бы я не осознавала, в чем заключалась моя ответственность… Я просто… — Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Я не хочу быть матерью. Мне нравится сама идея этого, но на этом всем дело и заканчивается.

Я кивнул.

— Спасибо. — Я сдержался, отодвинув все свои чувства на задний план. — Я должен спросить. Мог ли я что-нибудь сделать, чтобы заставить тебя остаться?

— Нет, меня уже далеко занесло. — Она наклонила голову и действительно посмотрела на меня. — Но мне интересно, что бы случилось, если бы ты пошел за мной… боролся за меня.

Я сделал большой глоток воды, зная, что не было такой реальности, в которой я бы гнался за ней. Не тогда, когда она бросила маленькую девочку, которую родила.

— Интересно, — сказал я, чтобы успокоить ее, но мои мысли вернулись к Бейли. Я не мог не спросить: мог ли я что-нибудь сделать, чтобы заставить тебя остаться, Бейли?

Господи. Я даже не боролся и не пытался по-настоящему понять ее точку зрения. Я объединил ее с Хелен и оттолкнул. Но разве она уже не доказала, что она не Хелен? Она общалась с Летти каждую неделю. Она не бросила нас — ее просто физически не было рядом… но даже притом, что я все еще злился на нее за то, что она ушла, я знал, что она оставила свое сердце с нами.

Она не была Хелен.

— Что теперь? — спросила она с грустной улыбкой, когда принесли нашу еду.

— Теперь мы обедаем, — ответил я.

— В качестве кого?

— Как два человека, которые когда-то очень хорошо знали друг друга, — ответил я.

— Да, — тихо сказала она, когда перед нами поставили тарелки. — Мне бы этого хотелось.

Затем я сделал то, что никогда не считал возможным — у меня состоялся вежливый, даже забавный разговор с женщиной, с которой, как я предполагал, проведу остаток своей жизни. Не было ни гнева, ни резких чувств, только легкое дуновение печали.

После того, как Хелен ушла, и я расплатился, и направился к передней части ресторана, мои мысли были тошнотворно размытыми. Две блондинки из бара трахали меня глазами, но я продолжал идти. Бейли была последней женщиной, внутри которой я был, и так должно было остаться.

Все возможные эмоции захлестнули меня, когда я ловил такси обратно в отель. Радость, недоверие, благодарность и укол печали из-за того, что Хелен никогда не стала бы бороться за Летти — все это смешалось воедино. Теперь у нас был шанс. Реальный шанс стать полноценной семьей без Хелен… и как только я придумаю, как вернуть Бейли. Мы не были полноценными без нее, и я устал жить этой не полноценной жизнью.