Гленн О'Брайен - Фактор внешности
Я позвонил Ротти.
— Зули на вражеском корабле? — спросила она.
— Она была на «Инферно», а я на берегу в ста метрах от нее.
— Он тоже там был?
— Конечно. Тоже голый, почти. Они пили шампанское.
— Тебя пригласили?
— Нет. Зули помахала мне рукой, но я не захотел к ним присоединиться. Мы сильно поссорились утром из-за того, что я обнаружил ее дурь в моей…
— Не говори больше ничего, — велела Роттвейлер, — я тебе перезвоню.
Она повесила трубку, и я вернулся домой. Пересмотрел свои вещи: вдруг Зули подсунула мне еще что-нибудь — наркотики, оружие или другие запрещенные предметы. Я рылся около получаса, но не нашел ничего. Чувствуя до сих пор ужасную разбитость и утомление, я лег и заснул. Проснулся под вечер, когда с моря в окно уже дул приятный прохладный ветерок.
Я прошел на террасу, любуясь красотой пейзажа Карибов, раскинувшихся внизу. Среди синей глади моря качалась «Инферно». Я даже разглядел знакомую голую фигуру с полоской на бедрах, а рядом другую.
Взглянув в бинокль, я убедился, что не ошибся. Зули сидела в шезлонге в темных очках абсолютно голая.
Зазвонил телефон. Я подумал, что это Роттвейлер с ее новыми распоряжениями. Оказалось — Казанова.
— Алло, Чарли! Это Данте. Не хочешь нас навестить? Мы тут наслаждаемся превосходным обедом.
— Я уже обедал. Боюсь переедать.
— Жаль, — вздохнул он с притворным сожалением, таким выразительным, на какое способны только итальянцы. — Мы приятно проводим время, но Зули по тебе скучает.
— Правда? А мне показалось, я не слишком удовлетворяю ее, — съехидничал я напоследок, — и не так энергичен, как ей хотелось бы.
Он рассмеялся так громко, что я отстранил трубку подальше от уха.
— Чарли, ты такой смешной! Послушай, я был бы рад, если бы ты пришел сегодня вечером. У нас будет большая вечеринка.
Честно говоря, я понадеялся, что смогу убедить Роттвейлер в том, что именно из соображений тактики и безопасности требовалось посетить вечеринку на яхте Казановы. Кроме того, я был сильно уязвлен поступком Зули и намеревался отомстить ей, зная, что на вечеринке будет полно девушек.
— Я не против.
— Ну, вот и прекрасно.
Высоко над уровнем моря
Я родился и вырос в штате, лишенном морских гаваней, и поэтому мечта когда-нибудь обзавестись яхтой была для меня неким недосягаемым идеалом. Еще в колледже я всячески стремился приобщиться к какому-нибудь яхт-клубу, но встречал недоумение приятелей, которые предпочитали скопить на новый «фольксваген», а не тешить себя бессмысленными фантазиями и не выбрасывать деньги на ветер.
Впрочем, среди моих друзей были и те, кому удалось разбогатеть. Неплохие парни, но автогонки предпочитали морским упражнениям. Они любили погонять на «порше», стремились обставить дом техникой покруче и подороже, а по возможности обзавестись собственной волейбольной площадкой.
В отличие от них гости Казановы не только располагали огромными суммами денег, но были весьма изобретательны по части трат и разного рода причуд, связанных с получением удовольствий и демонстрацией своей состоятельности.
Ротти отнеслась к моим планам благосклонно.
— Надеешься хорошо отдохнуть?
— Надеюсь.
— Это Зули тебя туда тащит?
— Возможно. Но здесь пока тихо, она будет на вечеринке.
— Хорошо, — согласилась Мисс. — Будь там и присмотри за моими девочками. Киттен и Кара тоже туда собрались. Смотри, чтобы ничего не стряслось.
— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал я ей.
— А Юшку ты видел? — спохватилась Ротти. — Помни: ей вредно курить!
— Нет, ее не видел.
— Чарли… — она чуть понизила голос, словно собираясь сообщить мне что-то сверхсекретное, — тебе же нечего надеть. Поезжай в «Гермес» и купи все, что надо. Я не хочу, чтобы ты явился туда в майке и в своих ужасных ботинках. Это будет скандал. Выбери все самое дорогое. Не стесняйся.
— Спасибо.
— И вот еще что… — теперь она говорила почти шепотом, — если в «Гермесе» ничего не подберешь, поезжай в «Лакост». Только ничего розового и красного. Прошу тебя! Это не твои цвета. — Она вздохнула и повесила трубку.
На радостях я готов был выполнить любые ее распоряжения по поводу одежды и, тут же сев за руль, покатил по горной дороге вниз к порту Густавия, где находились магазины драгоценностей и прочих шмоток дьюти фри. У входа в бутик я столкнулся с Альберто Маккарти.
Альберто принадлежал к тому типу художников, которые никогда не появлялись в школе искусств, да и вообще нигде не учились своему ремеслу, — он был модельным художником. Модельные художники представляли собой небольшой круг творческой элиты, которая создавала свои произведения, будь то вещи или картины, исключительно для моделей. Альберто — красавец. У него красно-коричневого цвета кожа, синие глаза, напоминающие дали Карибского моря, и длинные вьющиеся волосы.
Он неплохо устроился в жизни, продавая свои картины девушкам, и благодаря своей популярности никогда не испытывал недостатка в заказах. Многие из моделей были не прочь завести с ним роман, но даже тут его расходы окупались сполна. У Альберто всегда имелся кокаин благодаря приятелям-наркодилерам, и он всегда был готов обеспечить отравой нуждающихся. Альберто курил марихуану и мотивировал свое пристрастие религиозной приверженностью. Он не пил и не ел свинину и с удовольствием сообщал об этом всем, с кем знакомился. Но с мусульманами не общался, скорее всего, потому, что не хотел, чтобы пострадал его бизнес, — многие покупательницы могли от него отвернуться. Он вел ночной образ жизни и, разумеется, не мог пропустить вечеринку у Казановы, так что я застал его в окружении толпы девиц.
— Чарли! — Он заключил меня в объятия и принялся смаковать воздушные поцелуи, не касаясь губами моих щек. — Вижу, ты не пропускаешь ни одной вечеринки. Так вот слушай, сегодня у Данте первоклассная тусовка. Ты непременно должен пойти туда, там будут все! Киттен и Кара приедут, и Зули тоже.
— Да, знаю, я здесь как раз с Зули.
Альберто удивленно уставился на меня:
— Я виделся с ней после обеда, но она мне ничего не сказала.
— Мы немного поссорились, — пояснил я.
— Ну да, понимаю, она любит поскандалить, — заметил Альберто с кривой усмешкой. — Где вы остановились?
Я объяснил, что мы не виделись с Зули почти весь день.
— Полагаю, она все-таки одумается и вернется, — добавил я, наконец.
— Не знаю, — задумчиво отозвался Альберто, — я встретил ее во время шопинга, она была не одна, а с Киттен.
Альберто обещал заехать за мной около девяти вечера. Он еще раз автоматически стиснул меня в объятиях, и мы расстались, после чего я направился прямиком в магазин, придав себе вид развязного повесы из модной тусовки. Выбрал небесно-голубую рубашку на молнии, белые брюки, из которых при желании можно было сделать капри, и самого огромного размера сандалии. Все это стоило дороже, чем машина, на которой я последнее время ездил.
