Андрей Максимов - Карма
– Что за херня? – как бы удивилась Наташа, чтобы поддержать разговор. – Что за дебильная конспирация? Мы вообще куда пришли?
Рита не ответила. Она не любила отвечать на глупые вопросы, справедливо считая, что ответы на глупые вопросы не способствуют поддержанию в человеке оптимизма.
Конца у коридора не было. И ответвлений – тоже. Длинная желтая кишка с трубами.
Человек в белом халате возник непонятно откуда, будто с потолка спрыгнул.
Оглядел женщин пристальным взглядом и спросил:
– Вам в «Обдирочную»? – Не дожидаясь ответа, продолжил: – Идите до указателя «Насосная». Повернете по указателю. «Обдирочная» там.
И человек исчез.
– Откуда он знает, куда мы идем? – удивилась Наташа.
– Ты на себя в зеркало перед уходом смотрела? – усмехнулась Рита. – На тебе крупными буквами написано, что ты движешься именно в «Обдирочную».
– Что за бред? Полно ведь лабораторий… Да мы в нашем «Тупике» каждый день печатаем сотню объявлений. Так нет же, надо вести меня, нервную девушку, в какое-то странное место, – тараторила Наташа, потому что молча шагать по этому коридору было совсем невыносимо.
Рита по-прежнему не отвечала.
Наконец, из полумрака выплыл указатель «Насосная», на котором – видимо, для неумеющих читать – был нарисован черный симпатичный насо-сик.
Они повернули по указателю и почти тотчас уперлись в дверь с искомой надписью.
Рита робко постучала.
– Заходите. Ждем, – услышали они мужской голос, который показался неприятным.
За дверью была обычная лаборатория в белых, металлических тонах.
Посредине комнаты стоял человек в белом халате.
– Мы от… – начала Рита.
Человек не дал ей договорить:
– Не надо имен и особенно не надо фамилий. Меня предупреждали. Деньги принесли?
Наташа протянула конверт.
Человек взял конверт, посмотрел его на свет, вскрыл, достал деньги, перечитал и произнес с улыбкой:
– Сходится. Если, конечно, одна будет делать анализ.
– Я буду, – почему-то прошептала Наташа.
Человек смерил Наташу взглядом и отчего-то вздохнул. Вздохнул как-то неприятно, словно сочувственно.
Когда Наташа уже села в кресло и оголила руку, мужчина спросил неожиданно:
– Худеете?
– Ага, – Наташа некстати заулыбалась. – Я еще так радовалась, что удается похудеть.
– Смешные вы люди, люди, – печально проронил человек. – Такую болезнь подозреваете и радуетесь похудению. Смешные. Похудение – нехороший признак. Менструальный цикл?
– Задержки.
– Язвы есть на теле?
– Ммм…
– Дяденька, – вступила в разговор Рита. – Если вам с кем побеседовать надо, вы в службу доверия звоните. Ага? А нам бы только анализы без разговоров.
Доктор ничего не ответил, вздохнул сначала, а потом спросил:
– По телефону будете узнавать результат? На какую фамилию-то?
– Сквозняк, – зачем-то сказала Наташа. – Ага. У меня фамилия такая: Сквозняк.
Мрачный доктор не удивился:
– Тут и не такие фамилии придумывают. Ну, Сквозняк так Сквозняк.
Обратный поход по желтому коридору показался, куда более коротким.
Вышли на улицу, и обе, не сговариваясь, вздохнули полной грудью.
– Слава тебе господи! – Рита попыталась улыбнуться. – Все позади.
И тут Наташа взорвалась. Будто вся накопившаяся усталость, весь гнев – и на Артура, и на испорченную машину, и, главное, на эту испорченную, страшную жизнь – вырвались наружу.
– Что позади? Что? – орала она, не обращая внимания на прохожих. – Он сразу заметил, что я похудела! И менструация! И язвы! И вообще… Он все понял про меня, все понял! У него опыт огромный! Он с первого взгляда все видит!
Рита слушала спокойно, не перебивая.
Когда Наташа закончила, Рита произнесла тихо:
– С первого взгляда все видит только гаишник. Телефон взяла, Сквозняк? Ну вот. Позвонишь, узнаешь, тогда и будешь психовать, если надо. А не надо – не будешь. Страдать, подруга, нужно только в крайнем случае, если действительно другого выхода нет. Это я тебе как краевед говорю. Тебя до дома-то отвезти?
Наташа молча кивнула.
АВТОМОБИЛЬ
– Да, – вздохнула Рита, поглядывая из окна своей машины на Наташину. – Круто. Это те козлы, что мы у кафе видели?
Наташа кивнула утвердительно.
– Вариант первый: надпись гадскую закрасить. Краска есть дома?
Наташа кивнула отрицательно.
– Речевой аппарат не функционирует. Понимаю… – Рита была предельно серьезна. – Будем скоб лить. Все равно в сервис вести, перекрашивать. У тебя напильник в машине есть?
Наташа смотрела удивленно.
– Понятно. Как же ты без напильника-то ездишь? Запомни: у настоящей женщины в сумочке и в машине должно быть абсолютно все. Абсолютно… – Рита оценивающе посмотрела на подругу: – Толку от тебя немного, поэтому внимательно следи за тем, как я буду твою машину драить. Зрелище жутковатое, но запоминающееся.
– Может, ночи дождемся? – пискнула Наташа. – Представляешь, ты сейчас выйдешь в своем черном костюме и начнешь напильником – по машине… Это же сплошное «не проходите мимо!». Никто и не пройдет.
– Красивая женщина должна обращать внимание на окружающий мир только в том случае, когда ей это доставляет удовольствие. Во всех остальных случаях она должна жить как в вакууме.
Рита достала из багажника напильник, подошла к Наташиной машине, быстро и по-деловому начала соскабливать срамную надпись.
Красивая женщина в деловом костюме, скоблящая напильником по машине, не вызывала абсолютно никакого интереса. Люди шли мимо, увлеченные своими делами и мыслями.
Захохотала бешеная корова. Наташа взяла мобильник. «Кротов» высветилось на экране.
«Чего это он нарисовался некстати?» – подумала Наташа и буркнула в трубку:
– Алло.
– Наташ, это Сергей Кротов, – сказала трубка. – Помнишь еще меня?
Наташе говорить не хотелось, ей хотелось страдать. Кротов для страданий не предназначался, поэтому она ответила вяло:
– Ага.
– Как дела вообще? Чего поделываешь?
Думать над ответом не хотелось, поэтому ответила честно:
– Смотрю, как моя лучшая подруга скоблит напильником по моей машине.
В трубке громыхнула тишина.
– Алло, – снова буркнула Наташа, решив, что связь прервалась.
– Я… Это… Наверное, не вовремя, – замямлил Кротов. – Попозже перезвоню, да?
– Мм, – вздохнула Наташа и сама нажала на трубке «отбой».
Наташа никогда не понимала, почему отношения между мужчиной и женщиной всегда называются одним-единственным словом «роман», ведь существует еще немало газетных и литературных жанров.
Еще в ранней юности Наташа поняла, что нравится мужчинам, и поэтому может подбирать их, словно одежду, на разные случаи жизни и под разное настроение. А роман – это ведь нечто длинное, протяженное, с массой событий, поворотов сюжета и всяким прочим, что вовсе не всегда нужно.
