Бывший муж, предатель и отец (СИ) - Райр Кара

Мне не то, чтобы было очень интересно, но это наши “местные” сплетни. Без внимания упускать нельзя, обидится.

– Надеюсь да, он душка и не против ребенка. Ну я пойду, на обеде расскажу еще кое что.

Она подмигнула и направилась в кабинет, продолжая подпевать “Максим” себе под нос.

А я осталась наедине с документами, с клавишами.

Молодец. Она нашла себе достойного спутника… может быть и у меня когда-то бы вышло.

Но…

Всё казалось каким-то ненастоящим.

Как будто чужая жизнь, чужая любовь, чужие заботливые руки вдруг оказались слишком близко.

Слишком громко.

Я перебирала папки.

Искала фамилии в реестре.

И вдруг поняла, что уже несколько минут смотрю в один и тот же лист, не читая ни слова.

Было так грустно, что даже боль отступила. Осталась пустота. Как после шторма. Как после прощания.

Может быть, я просто не создана для счастья. А может, просто… боюсь его, как моя малютка и думает?

Но подумаю потом, пока что нужно работать. Новая кукла сама себя не купит и коммуналка не оплатится.

Работа шла как обычно. Пациенты приходили — кто с тусклой кожей, кто с усталым взглядом, кто с вопросами, в которых давно не было надежды.

Они садились на мягкие диваны, листали журналы, заполняли анкеты.

Я вбивала их данные, распечатывала карты, приглашала специалистов.

Всё — как по маслу. Вроде бы.

Но внутри всё стучало не в такт.

Каждая минута была как в вязком сиропе.

Всё тянулось. Слова — будто сквозь вату.

Голоса клиентов — фоном, не доходящим до мозга.

Я разговаривала, отвечала, улыбалась — но будто из-под стекла. Как будто надела чью-то маску. Чужую форму жизни.

Одна женщина спросила, можно ли перенести чистку на понедельник.

Я не сразу поняла, что она обращается ко мне.

— Конечно, — произнесла я, вдруг поднимания голову, – когда вам удобно?

Час за часом. Минуты сливались.

Сумка стояла под стойкой, телефон лежал рядом.

Я время от времени на него поглядывала.

То ли ждала чего-то, то ли боялась, что что-то случится.

Именно тогда всё и случилось.

Он зазвонил резко, как выстрел в тишине.

— Таисия, здравствуйте, — начала медсестра из детского сада. Тон только какой-то у нее был напряженный, тревожный, как у человека, который боится сказать больше, чем должен,— Срочно приезжайте, пожалуйста.

Я встала.

Так.

Так…

— Что случилось?

— Ваша дочь… Соня подралась с мальчиком. Мы вызвали скорую. У него разбита губа, у неё ссадина на лбу, и на коленях. Она никак не придет в себя, никак не может успокоиться. Нам… нужна вы.

Мир, который и так шатался у меня под ногами с самого утра, вдруг резко остановился.

— Я выезжаю. Скоро буду. — резко отчеканила я.

И уже почти бежала в гардероб за уличной обувью, едва не выронив телефон

Глава 6 Что происходит?

Таисия

Когда мне сообщили такие вести, я не смогла совладать с собой, не смогла думать ни о чём. Просто пустилась бежать со всех ног. Только на полпути я поняла, что не предупредила начальницу о своём чрезвычайном положении и поэтому мне пришлось выслушать от неё пару ласковых.

— Ничего не изменить, Таисия! От того, что ты зашла бы ко мне в кабинет на две минуты и объяснилась, ничего бы не было! Я что, не женщина, не мать? Поняла бы сразу твою ситуацию и отпустила с богом. Но ты поступила плохо, опрометчиво, безответственно! Что это за новости такие? Не ожидала я от тебя! Вернёшься, мы с тобой серьёзно поговорим! Но гладить тебя по головке и жалеть я не собираюсь! Будет тебе выговор, моя дорогая, очень строгий выговор! — слышалось в трубке.

Но вот я всё равно еле понимала её слова. От волнения они сливались в один невнятный, сплошной бубнёж. Вроде бы суть я и понимала, но вот не осознавала до конца смысл её слов.

— Алёна Аркадьевна, можно позже обо всём поговорить? Я извиняюсь, но… — попыталась вставить своё слово я, но она не переставала наседать.

— Что?! Позже?! Таисия, ты в своём уме? Ты даже сейчас не думаешь оправдываться и нормально извиниться? Нет, я конечно не хотела доводить до крайности, но всё таки выговор я тебе сделаю, не пожалею! Иди, в общем! А когда вернёшься… — она сделала паузу, будто не могла подобрать нужное цензурное слово, вместо напрашивающегося на его место мата. — В общем, я сказала, что будет!

И бросила трубку.

Да плевать мне, господи. Хоть три выговора. Меня сейчас моё сокровище волновало больше всего, моя доченька. Что же ты там устроила?

Нет, конечно же эта работа для меня была необходимостью. Прямо кровь из носа. Доход нужен был и потерять её - означало ужиматься и не баловать Софу.

А ради дочки я готова была терпеть всё, что угодно, лишь бы накормить её вкусняшками, одень в лучшую одежду, сводить в классный парк аттракционов и так далее и тому подобное.

Я на себя столько денег не тратила, сколько на доченьку.

И сейчас, мой маленький комочек счастья… Я даже не знаю… Бился в истерике? В бешенстве?

Эти мысли крутились у меня в голове всю дорогу. Сердце бешено колотилось.

Я безумно переживала. Даже ни за то, что она натворила, а за то, как она себя чувствует. Главное, чтобы эта потасовка не отразилась на её здоровье.

Когда я вошла в здание детского сада, меня уже ждала воспитательница Софии.

— Что случилось? Где она? — сразу бросила я, как только подошла к ней.

— За мной, пожалуйста, — произнесла девушка в лёгком летнем платье в цветочек и очках в тонкой оправе. Развернулась и стала перебирать ногами. Мелкими, быстрыми шагами.

Когда мы зашли в кабинет, я обратила внимание на надпись-табличку. «Кабинет психолога». О господи, лишь бы после этого Софию на учёт не поставили…

Как только увидела дочку, моё сердце замерло. Ссадины, царапины на лице. Она кричит, мальчик тоже кричит. Их держут на расстоянии друг от друга, по разным углам комнаты, но они всё не могут успокоиться.

Я сразу подбежала к дочке и подхватила её на руки. Стала целовать и крепко обняла.

— Что случилось, моя хорошая? Что такое? — дрожащим голосом спросила я.

— Мама! Мама! Он плохой мальчик! Он забрал моего папу! — выпалила дочка, как на духу.

Но она не стала, как типичный ребёнок, бросаться мне на шею и чуть ли не выть, плача от обиды и боли. Нет. Она даже и не думала плакать, даже близко нет. Она рвалась в бой. Хотела взять своё, то, что принадлежит ей по-праву. Ох дочка…

Ничто её не остановит. Какая же пробивная она у меня… Но иногда это до добра не доводит, как сегодня.

— С чего ты взяла, София? Это же не твой па… — я оборвала фразу потому что только сейчас обернулась и увидела лицо мальчишки, с которым она подралась.

Господи, это же сын Влада…

Ну почему её так тянет к Владу, хотя она даже близко не знает, что это её настоящий отец? Ну как так? Что это? Генетика? Родственные узы? Чутьё? Интуиция? Что?

— Нет! Не твой! Он мой, папа! — бойко и звонко горланил мальчишка в ответ, грозя кулаком. Такой же свирепый, как и София.

Синяк под глазом и разбитая губа сильно бросались в глаза. Ох дочка и задала ему жару… Ну нельзя же так! Господи боже мой… Они друг-друга покалечить могли. Дети ведь не знают меры! Хорошо, что рядом была воспитательница…

— Таисия Павловна, почему ваши дети так дерутся? Они дома также себя ведут? — внезапно спросила подошедший ко мне психолог.

Я поняла это по её размеренной и медленной манере общения. Ну и ещё она представилась после этого вопроса.

— Что? Мои дети? Моя только дочка... — нахмурилась я, не понимая, что за ересь она несёт.

— Как это? Ну… У Софии фамилия Лавронова, у Игоря тоже… — она кивнула на мальчишку.

Вот я дура… Реально ведь, можно было догадаться ещё вчера, что начнутся вопросы. Не у родителей, так у детей. Почему у них одинаковые фамилии, но при этом они не брат с сестрой… Ой, что сейчас начнётся…