Сирена и Оракул (СИ) - Горожанкин Владимир

Она встала и подошла к окну, глядя на город.

— Этот город построен на лжи, секретах и грязных деньгах. Под блестящим фасадом скрывается гниль. Наша работа — вскрывать эту гниль. И Финч…у меня есть чутье, что он — один из ключевых узлов этой системы. Но мне нужны доказательства. Железобетонные

— она обернулась ко мне — так что читай, анализируй, думай. Ищи связи. Финансовые потоки, сомнительные знакомства, странные решения, лоббирование чьих-то интересов. Любая мелочь может оказаться ключом. И не бойся думать нестандартно. Самые интересные вещи обычно лежат не на поверхности.

Она вернулась к своему столу.

— У тебя есть время до конца дня, чтобы составить список потенциальных направлений для дальнейшего расследования. Вопросы можешь задавать мне, но только по делу. И запомни правило номер один.

Ее взгляд снова стал жестким, деловым. Ни следа той женщины из подсобки. Только наставник, требующий результата.

Я открыл папку. Фотографии, вырезки из газет, финансовые отчеты, распечатки каких-то разговоров, схемы связей. Огромный массив информации. Голова шла кругом от объема, но одновременно я почувствовал укол профессионального азарта. Это было именно то, ради чего я шел в журналистику. Настоящее расследование.

— Да, Сирена — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

— Можешь работать здесь или взять папку с собой — сказала она. — но учти, эта информация строго конфиденциальна. Если она утечет… — она не договорила, но угроза повисла в воздухе.

— Я понимаю — кивнул я.

— Отлично — она снова погрузилась в свой компьютер — тогда за работу, Морган. Время — деньги. А в нашем деле — это еще и жизни.

Я остался сидеть, глядя на папку. Моя жизнь только что совершила крутой вираж. Я оказался втянут в опасную игру под руководством женщины, которая одновременно пугала и завораживала меня. Работа мечты и кошмар наяву сплелись в один тугой узел. Я чувствовал себя пешкой в ее руках, но где-то глубоко внутри теплилась надежда, что, возможно, я смогу стать чем-то большим. Если выживу. И если не совершу главную ошибку — не влюблюсь в своего дьявольски привлекательного босса.

Я открыл первую страницу досье на мэра Финча. Настоящее обучение началось. И я чувствовал, что это будет самый сложный и самый захватывающий урок в моей жизни.

Я погрузился в папку с досье на мэра Финча с головой, пытаясь отогнать навязчивые воспоминания о подсобке и сосредоточиться на работе. Часы летели незаметно. Кофеин, который я вливал в себя литрами из автомата в коридоре, смешивался с адреналином и остатками возбуждения, создавая странный, гудящий коктейль в моей крови. Стопки бумаг росли вокруг меня — финансовые отчеты, протоколы заседаний, статьи, заметки информаторов, схемы офшорных компаний, списки пожертвований на предвыборную кампанию. Голова гудела от информации.

Я искал то, что просила Сирена — несостыковки, слабые места. Сначала все казалось безупречным. Финч действительно мастерски создавал образ честного политика. Но чем глубже я копал, тем больше мелочей начинало вызывать вопросы. Небольшие расхождения в датах, странные совпадения в тендерах, мутные благотворительные фонды, связанные с его давними друзьями. Все это было косвенным, разрозненным.

И вот, когда глаза уже слипались, а мозг отказывался воспринимать печатный текст, я наткнулся на это. Небольшое упоминание о строительной компании «Феникс Констракшн», которая получила несколько крупных городских контрактов практически без конкурса. В официальных документах все было чисто. Но в одной из старых заметок, сделанных, видимо, предыдущим репортером, мелькнуло имя — Леонард Прайс, глава «Феникса». Имя показалось смутно знакомым. Я пролистал свои выписки…точно! Леонард Прайс числился в списке крупных доноров предвыборной кампании Финча. Но не напрямую, а через подставной благотворительный фонд, который, в свою очередь, тоже вызывал вопросы. А потом я нашел еще кое-что — старое фото со студенческих времен. На нем молодой Артур Финч стоял в обнимку с парнем, подозрительно похожим на Леонарда Прайса. Связь была тонкой, почти невидимой, но она была. Контракты для друга детства в обмен на щедрое, но скрытое финансирование? Это уже тянуло на серьезное расследование.

Я собрал все воедино, проверил даты, суммы, перечитал устав фонда. Гипотеза выглядела шаткой, но невероятно соблазнительной. С колотящимся сердцем я постучал в дверь кабинета Сирены. Было уже поздно, за окном давно стемнело, и в редакции царила тишина, нарушаемая лишь гудением компьютеров. Охранники на первом этаже, скорее всего, уже дремали в своих креслах.

Сирена подняла на меня глаза от экрана. Вид у нее был усталый, но собранный.

— Ну что, Морган? Нашел что-нибудь или просто решил полюбоваться ночным городом из моего окна? — в ее голосе звучала привычная смесь сарказма и нетерпения.

Я выложил перед ней свои находки, стараясь говорить четко и по делу, хотя голос немного дрожал от волнения и недосыпа. Я указал на связь между Финчем и Прайсом, на сомнительные контракты «Феникса», на схему финансирования через фонд.

Сирена слушала молча, ее взгляд становился все более внимательным. Она взяла мои заметки, быстро пробежала глазами, потом открыла несколько файлов на своем компьютере, что-то сверила, увеличила старое фото. На ее лице не отражалось никаких эмоций, но я чувствовал, как напряжение в воздухе нарастает.

Наконец, она откинулась в кресле и посмотрела на меня. Долгая, тяжелая пауза. Я затаил дыхание.

— Черт возьми, Морган… — медленно произнесла она, и уголок ее губ дернулся в подобии улыбки. Настоящей, не хищной. Удивленной и довольной — а ты не так прост, как кажешься. Мы копали под этот «Феникс», но не видели очевидной личной связи. Старое фото…черт, как мы его пропустили? Фонд тоже проверяли, но не связали его напрямую с Прайсом через студенческие годы. Это очень перспективно. Очень.

Она встала и подошла ко мне. Положила руку мне на плечо. Ее прикосновение обожгло даже через ткань рубашки.

— Хорошая работа, Арториус — сказала она тихо, почти интимно. Ее глаза блестели в полумраке кабинета — ты перелопатил кучу дерьма и нашел иголку. Я впечатлена.

От ее похвалы у меня перехватило дыхание. Услышать такое от Сирены Фоули — это стоило всех бессонных часов и головной боли.

— Поскольку уже так поздно, а в редакции никого нет, кроме спящих охранников… — она провела пальцем по моему плечу, спускаясь ниже, к груди, — …я думаю, ты заслужил награду.

Мое сердце заколотилось как бешеное. Я смотрел в ее глаза и видел там то самое пламя, которое видел в подсобке. Границы снова рухнули.

Она шагнула еще ближе, почти вплотную. Ее рука скользнула ниже, к пряжке моего ремня. Я замер, не в силах пошевелиться. Она ловко расстегнула ремень, потом пуговицу на моих брюках. Ее пальцы коснулись молнии.

— Не двигайся — прошептала она и опустилась передо мной на колени.

Я смотрел сверху вниз на ее темные волосы, на то, как она стягивает с меня брюки вместе с бельем, обнажая меня перед ней в свете монитора и ночного города за окном. Мир сузился до этого момента, до ее близости, до предвкушения.

А потом ее губы коснулись меня. Горячие, влажные, требовательные. Она знала, что делать. О, да, она знала. Это было не похоже на то, что случилось в подсобке. Там была спешка, почти животная страсть. Здесь же ощущалась…власть. Она контролировала ситуацию, она дарила удовольствие, и она наслаждалась своей властью надо мной. Я запрокинул голову, пальцы вцепились в ее волосы, но я тут же отдернул их, вспомнив ее негласное правило — не проявлять инициативу без разрешения.

Она работала ртом умело, дразняще, доводя меня до грани и отступая, потом снова возвращаясь с новой силой. Я закусил губу, чтобы не застонать слишком громко. Звуки ее дыхания, ее тихие вздохи смешивались с гудением сервера и далеким шумом ночного города. Это было сюрреалистично и невероятно возбуждающе.

Напряжение нарастало, волна подступала неумолимо. Я чувствовал, что больше не могу сдерживаться. И в последний момент, когда контроль окончательно покинул меня, я кончил. Прямо ей на лицо, на ее безупречную кожу, на приоткрытые губы.