Сирена и Оракул (СИ) - Горожанкин Владимир

— Потом научу тебя курить правильно — лениво бросила она, заметив мой взгляд. Сарказм вернулся, но теперь он казался почти ласковым. Или мне просто хотелось так думать.

Мы лежали молча несколько минут. Тишина не была неловкой, скорее наполненной. Я пытался осмыслить то, что только что произошло. Секс с моим новым боссом. В подсобке. В первый же день. Это было безумие. Но почему-то сейчас это безумие казалось единственно правильным ходом событий.

— Держись меня, малыш Арти — сказала она вдруг, глядя в потолок — просто делай, что я говорю, учись быстро, не задавай глупых вопросов и не лезь не в свое дело без приказа. И все у тебя будет нормально. Лучшая работа, лучшие истории, деньги, признание…все, что захочешь.

Ее слова звучали как деловое предложение, как будто предыдущий час был лишь частью сделки. Но потом она повернулась ко мне, ее золотистые глаза внимательно изучали мое лицо.

— Обними меня — приказала она тихо.

Я замер. Это было неожиданно. После всего…такая простая просьба? Я колебался, не зная, как реагировать. Было ли это продолжением урока? Или что-то другое?

— Давай-давай, Арти, не будь статуей — ее голос стал чуть ниже, в нем проскользнули те самые властные, возбуждающие нотки, которым я, как выяснилось, совершенно не мог сопротивляться. Мои руки сами собой потянулись и обняли ее за плечи, притягивая ближе. Ее кожа была все еще теплой, пахла дымом и ею самой. Это было странно интимно после только что пережитой бури.

Она прикрыла глаза на мгновение, потом снова открыла их.

— А теперь поцелуй меня. Вот сюда — она слегка наклонила голову, открывая шею.

И снова я подчинился без единого слова. Мои губы коснулись ее кожи чуть ниже уха. Я почувствовал, как она едва заметно вздрогнула. Сопротивляться ей было невозможно. Она обладала какой-то необъяснимой властью надо мной, и часть меня находила это пугающим, а другая — невероятно притягательным.

Она усмехнулась.

— Тебе действительно нужно научиться доставлять женщине удовольствие, Арториус. Не только в постели, но и вообще. С твоей внешностью это будет чертовски мощным оружием. Гораздо эффективнее пистолета в некоторых ситуациях.

Я сдержанно кивнул, все еще уткнувшись носом в ее шею. И внезапно понял, что напряжение, которое сковывало меня весь день, почти исчезло. То ли секс так подействовал, то ли ее странная, циничная забота, то ли все вместе. Мне стало значительно легче.

— Спасибо, Сирена — прошептал я. Я и сам не до конца понимал, за что именно ее благодарю — за урок, за секс, за облегчение, за обещание будущего…

Она отстранилась, снова затянулась сигаретой и посмотрела на меня с лукавой усмешкой. — Только не вздумай в меня влюбиться, малыш Арти. Это будет очень непрофессионально с твоей стороны.

Вопрос сорвался с языка сам собой, прежде чем я успел подумать.

— А что будет, если я влюблюсь?

Сирена посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом. Ее глаза на мгновение стали серьезными, почти холодными. Потом она снова усмехнулась, но в этой усмешке не было тепла.

— Ничего хорошего, поверь — ответила она ровно — во-первых, мне станет скучно. А во-вторых, разбитое сердце — очень хреновый мотиватор для хорошей журналистики. Оно делает тебя слабым и предсказуемым. А слабые и предсказуемые в этом городе долго не живут. Так что давай без глупостей.

Ее ответ был именно таким, каким и должен был быть — циничным, прямым и отрезвляющим. Она щелчком отправила окурок в пустую консервную банку, стоявшую у стены, и решительно села.

— Так, перемена окончена. Поднимайся — она легко встала и начала поправлять одежду, будто ничего не произошло — приведи тут все в относительный порядок, чтобы никто ничего не заподозрил.

Пока я, все еще немного ошарашенный, пытался расправить смятый матрас и собрать брошенные салфетки (те самые, что она предусмотрительно захватила с собой), Сирена уже стояла у двери, безупречная и собранная, будто только что вышла с совещания. Ни единого намека на то, что несколько минут назад она была совершенно другой.

— Пошевеливайся, Морган — бросила она через плечо — у нас еще куча работы.

Я быстро закончил уборку, стараясь не смотреть на матрас, который теперь хранил нашу общую тайну. Когда я вышел из подсобки, Сирена уже ждала меня у входа в свой кабинет.

— Идем — сказала она, открывая дверь — пора начинать твое настоящее обучение.

Я шагнул за ней в ее кабинет, чувствуя себя совершенно другим человеком, чем тот парень, который вошел сюда пару часов назад. Мир перевернулся, правила игры изменились, и я понятия не имел, что ждет меня дальше. Но одно я знал точно: рядом с Сиреной Фоули скучно не будет. И, возможно, она действительно сделает из меня лучшего журналиста в этом проклятом городе. Какой ценой — это был уже другой вопрос.

Кабинет Сирены встретил меня той же строгой элегантностью, что и раньше, но теперь я видел его другими глазами. Безупречный порядок, дорогие материалы, панорамное окно с видом на город — все это казалось фасадом, ширмой, за которой скрывалась та дикая, необузданная энергия, которую я только что познал в пыльной подсобке. Контраст был настолько разительным, что голова шла кругом. Та женщина, что только что лежала подо мной на старом матрасе, и эта — властная хозяйка кабинета, небрежно бросившая сумочку на стол и усевшаяся в свое массивное кожаное кресло — казались двумя разными людьми. Но я-то знал, что это одна и та же Сирена Фоули. И это знание одновременно пугало и пьянило.

Она жестом указала мне на стул для посетителей. Никакой фамильярности, никаких намеков на то, что произошло, между нами, всего несколько минут назад. Голос ровный, деловой, взгляд цепкий и оценивающий. Словно щелкнул невидимый тумблер, и режим «босс» включился на полную мощность.

— Итак, Морган — начала она, открывая какой-то файл на своем компьютере, — прежде чем мы перейдем к твоим непосредственным обязанностям, тебе нужно понять несколько вещей о том, как мы здесь работаем. Это не студенческая газета и не провинциальный листок новостей. Мы копаем глубоко. Мы ищем правду там, где другие боятся даже посмотреть. И мы не боимся наступать на мозоли очень влиятельным людям.

Она откинулась в кресле, сцепив пальцы. Ее глаза внимательно следили за моей реакцией.

— Правило номер один: никому не доверяй. Ни коллегам, ни информаторам, ни тем более — героям твоих будущих статей. У всех свои мотивы, свои скелеты в шкафу. Твоя задача — видеть эти мотивы и использовать их в своих интересах, а не попадаться на крючок.

Я молча кивнул, стараясь выглядеть собранным и профессиональным, хотя внутри все еще бушевал ураган эмоций. Образы из подсобки накладывались на строгий интерьер кабинета, ее деловой тон смешивался с шепотом у моего уха. И ее предупреждение… «Только не вздумай в меня влюбиться». Как вообще можно было не думать об этом после всего? Но ее холодный ответ на мой вопрос — «Ничего хорошего, поверь» — звучал в ушах как набат. Она четко обозначила границы. То, что было в подсобке — было в подсобке. Здесь — работа.

— Правило номер два — продолжила Сирена, не обращая внимания на мои внутренние метания, — всегда проверяй информацию. Трижды. Из разных, не связанных друг с другом источников. Один анонимный звонок — это не новость, это сплетня. Два подтверждения — уже интереснее. Три — можно начинать работать.

Она взяла со стола тонкую папку и бросила ее передо мной.

— Вот, для начала. Ознакомься. Это досье на нашего мэра, Артура Финча. Все, что удалось нарыть легальными и не очень легальными способами за последние пару лет. Твоя задача — изучить это вдоль и поперек. Искать несостыковки, слабые места, зацепки. Что-то, что мы могли упустить.

Я взял папку. Она была довольно увесистой.

— Мэр Финч? — уточнил я. — он же вроде…кристально чистый — по крайней мере, таков был его публичный имидж.

Сирена усмехнулась — той самой своей хищной усмешкой.

— Кристально чистых политиков не бывает, Морган. Бывают те, кто хорошо прячет свою грязь. Финч прячет ее очень хорошо. Слишком хорошо. А все, что слишком хорошо, вызывает у меня подозрения.