Вайолетт Лайонз - Подарок к рождеству
— А почему бы и нет?
Потому что я люблю тебя, неужели ты этого не чувствуешь, в отчаянии думала она. Но из-за того, что он смотрел на нее исподлобья, как разозленный волк, она не смогла произнести эти слова признания вслух и лишь сказала:
— Потому что ты мне не безразличен.
— Не безразличен? — Его черные брови резко сдвинулись, голубые глаза сверкнули. — О да, не безразличен. Допустим. Был небезразличен. Но только на то время, пока тебе это было выгодно, пока ты пользовалась мной в свое удовольствие. Когда же у меня в очередной раз стряслось что-то — тебя и след простыл. Ищи ветра в поле.
— Нет! Я просто ничего не знала!
Как он мог обвинять ее в бегстве? Разве не он сам вынудил ее покинуть его? Этот дикий выпад против нее из-за какой-то коробки...
— Нет?
Вдруг он сделал резкое движение в ее сторону, Абигейл отпрянула в испуге, ее сумка вылетела из рук и шлепнулась на пол. При ударе о твердую поверхность застежки сумки раскрылись, и почти все ее содержимое вывалилось на ковер. Абигейл вскрикнула, быстро опустилась на колени и стала торопливо собирать рассыпавшиеся предметы.
— Я помогу тебе, — сказал Ник и тотчас присоединился к ней, присев рядом на корточки.
Неожиданно оба увидели белый конверт — и их руки одновременно потянулись к нему. Но мужские пальцы оказались проворнее.
— Отдай мне этот конверт! — попросила Абигейл, чуть ли не паническим голосом.
И тут же поняла, что допустила ошибку. Ее мгновенная реакция, встревоженный тон и мелькнувшее беспокойство в глазах, сразу привлекли его внимание. Ему стало ясно, что в руках у него оказались какие-то важные бумаги. Сердце Абигейл сжалось, когда она увидела, как он нахмурился, перевернул конверт и прочел адрес. Его адрес.
— Что это?
— Поздравительная открытка ко дню рождения. — Теперь уже не было смысла утаивать факт, открывшийся сам по себе. — Я... С днем рождения, Ник. Ведь он у тебя сегодня.
На миг что-то изменилось в его лице — оно осталось жестоким, грубым и в то же время стало таким открытым, таким беззащитным, что ей мучительно захотелось прикоснуться к нему...
— Но ты не отправила ее.
— Я подумала, что, возможно, было бы лучше не...
— Не отправлять ее? — Он смотрел на свою фамилию на конверте, не решаясь поднять глаза на Абигейл. — Но почему ты вообще решила написать мне?
Неожиданно Ник встал, протянул ей руку и помог тоже подняться с ковра. Вопрос, который она вслед за этим услышала, прозвучал довольно резко, в лоб и не имел никакого отношения к мелкому инциденту с сумочкой:
— Абигейл, у тебя все в порядке?
— Да, конечно. А что?
— Поверь, как правило, я не совершаю безответственных шагов. Но в тот первый раз, когда мы...
И тут ее осенило. Спрашивая, все ли у нее было«в порядке», он имел в виду ее физиологическое состояние. В те дни, в коттедже, когда их отношения приближались к критической черте, он всегда настаивал на использовании противозачаточных средств. Но когда они эту черту перешли в первый раз, их взаимное желание, страсть, взаимное притяжение друг к другу оказались настолько сильными и всепоглощающими, что оба, напрочь, забыли о каком-то там предохранении.
— Не волнуйся, я не беременна. Ты это хотел узнать?
Разумеется, он хотел все сохранить в тайне. Никаких отголосков или последствий, никакой утечки информации, которую злые языки могли бы донести до скандальных борзописцев.
— Ты разговаривала с Брайаном?
— Да.
— И сказала, что не сможешь выйти за него замуж? — Она молча кивнула, и он задал следующий вопрос: — Разговор был... очень тяжелым?
— Очень. — Его сочувствующий тон оказался для нее настолько неожиданным, что ей ничего не оставалось, как отвечать начистоту. — Если хочешь знать, я не получила от этого разговора никакого удовольствия. С другой стороны, я знала, что никогда не принесла бы ему счастья, так что у меня не было другого выхода.
— А как насчет своего счастья?
— С Брайаном я никогда не была бы счастлива.
Как она могла бы быть счастлива с кем-то еще, если единственный мужчина, которого она любила, единственный человек, который мог бы сделать ее счастливой на всю жизнь, стоял сейчас рядом с ней? Разве нужен был ей кто-то другой?
Абигейл заметила, что на лицо Ника опять стала ложиться та же мрачная тень угрюмых раздумий, которая не покидала его в течение нескольких минут, пока они поднимались в лифте на его этаж. Внезапно он опять спросил ее:
— И ты уверена, что не залетела?
— Абсолютно! Нет никаких причин или поводов, чтобы ты дергался. Живи спокойно.
Она сама едва верила своим словам. Неужели прошло всего несколько недель с той поры, когда причины или поводы для подобного волнения могли быть? Когда она действительно могла забеременеть. Ей казалось сейчас, что после тех двух или трех безумно счастливых дней и ночей, проведенных с Ником в его простеньком коттедже, миновала целая вечность.
— Жаль, — пробормотал он.
Или ей просто показалось, что Ник произнес это слово?
— Что ты сказал?
— Я сказал, жаль, что ты не забеременела.
Его ответ прозвучал теперь настолько четко, что всякое недопонимание на этот раз, было, исключено полностью.
— Но почему?
Мужские губы тронула легкая, едва приметная улыбка, которая тут же исчезла, и он сказал:
— Потому что, если бы ты оказалась в положении, у меня появился бы предлог убедить тебя стать моей женой.
— Стать твоей женой? Ник, у тебя все в порядке с логикой? Что ты имеешь в виду?..
Он опять улыбнулся. Теперь его улыбка стала шире, заметнее, но в ней обозначились сардонические черточки, которых не было раньше. А мгновение спустя, Абигейл услышала слова, которые явились бальзамом для ее измученной души:
— Я имею в виду то, что обычно имеет в виду всякий мужчина, когда хочет, чтобы женщина вышла за него замуж. А это означает, что он любит эту женщину больше, чем саму жизнь, и хочет оставаться с ней и только с ней, до конца своих дней.
— Но ты же не веришь в такую любовь.
— Не верил.
Неожиданно с него, как рукой, сняло всякую агрессивность, и на смену ей пришли полная открытость, уязвимость и беззащитность. Абигейл никогда еще не видела его таким. Он продолжал удерживать ее руку, и его пальцы нежно и, в то же время, крепко сжимали тонкое женское запястье.
— Раньше я думал, что любить одну и только одну женщину до конца жизни — это чистой воды фантазия, миф, — сказал Ник. — Но потом в моей жизни появилась ты — и все перевернула в ней вверх дном. Я больше ни о ком и ни о чем не мог думать, кроме как о тебе.
