Вне пределов (ЛП) - Энн Джуэл Э.

Бессмысленные.

Забытые.

Незримые.

— Я знаю, что ты сожалеешь.

— Но ты не прощаешь меня?

Он поджимает губы и качает головой.

— Дело не в этом. Я тебя прощаю. Это был просто момент, когда я погрузился в свои мысли. Ты была не той девушкой, которую я хотел бы пригласить жить вместе. Ты была не той девушкой, по которой я скучал всю неделю. Я чувствую, что теряю тебя из-за прошлого, которое было у другого человека. Это ужасное чувство — видеть, как ты страдаешь, и не знать, как всё исправить.

— Мне не нужно, чтобы ты что-то исправлял за меня. Мне просто нужно, чтобы ты иногда держал меня за руку, пока я пытаюсь разобраться в этом самостоятельно.

Он слегка приподнимается, и я соскальзываю с его колен на подушку рядом с ним.

— Как я могу взять тебя за руку, если не могу до неё дотянуться? Вот о чём я говорю. В пятницу я осознал, что после тяжёлой недели ты отдалилась от меня. Что произошло с той девушкой, которая говорила, что со мной она чувствует себя в безопасности? Что случилось с той девушкой, которая после долгого дня падала в мои объятия и говорила, что одно объятие исправило все проблемы?

Эта любовь причиняет боль.

— Наверное, я не смотрела на это с такой точки зрения. Ты был моей опорой. И остаешься ею до сих пор.

— И ты — моя самая большая слабость, потому что я позволяю тебе проникнуть в ту часть себя, которая остается незащищенной.

Он берёт мою руку и прижимает к своей груди

Гриффин открыл мне глаза на любовь так, как я и представить себе не могла. Я не понимала, насколько он важен для меня, пока не осознала, что могу его потерять. В тот день, когда я бежала за ним по коридору до его ванной комнаты, я бежала за той частью своей души, которая откололась и показала мне средний палец, говоря: я принадлежу ему, а не тебе.

Моя рука крепко сжимает его одежду в кулак.

— Эта неопытная девушка всё испортит, и очень сильно, потому что я ещё молода и неопытна. Ты не должен был появляться в моей жизни, пока я не стану более зрелой. Ты — тот человек, который должен появиться после череды неверных решений. Но ты здесь, видишь, как я ошибаюсь на пути к самопознанию. Если я не потеряю тебя, это будет чудом.

— Суэйз…

Его рука нежно касается моей щеки.

— Грифф, — шепчу я, накрывая его руку своей. — Мне нужно чудо.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ДЖЕННА ОБЫЧНО раскладывала мою одежду. Сегодня она бы положила галстук поверх моего пиджака. Правильный галстук. Цвет или узор должны были символизировать мой день, и она всегда знала, каким должен быть этот символ.

В тот вечер, когда я решился сделать ей предложение, мы сидели в нашем любимом стейк-хаусе и отмечали её день рождения. За ужином мы говорили о детях. Она спросила, сколько детей я хотел бы иметь когда-нибудь. Я покачал головой, боясь ей сказать. Дженна закатила глаза и достала из сумочки ручку и старый чек. Она разорвала его на две части и написала на одной из них цифру. Затем протянула мне вторую часть чека и ручку.

— Напиши число, — сказала она.

— Какое число?

— Сколько детей ты хочешь иметь. И если наши числа совпадут, ты встанешь на одно колено прямо здесь, прямо сейчас, и попросишь меня выйти за тебя замуж.

Я хотел жениться на Дженне, но знал, что в тот вечер коленопреклонений не будет.

То, что в детстве у меня не было особых денег, побудило меня заботиться о том, чтобы у моей семьи всегда была еда на столе. То, что я рос без братьев и сестер, породило во мне желание, обзавестись большой семьёй.

Сначала она показала мне свою цифру и попросила меня не убегать и не падать в обморок.

Пять.

Дженна хотела пятерых детей. Люди, ориентированные на карьеру, вроде нас, не заводили пятерых детей. Даже один ребёнок — это роскошь.

Я не убежал и не потерял сознание. Отодвинув стул от стола, я опустился на одно колено. Я не произнёс ни слова. У меня не было кольца. Всё, что у меня было, — это половинка чека, которую я развернул, чтобы показать свою цифру — пять.

Судьба не считалась с нашими стремлениями и желаниями. Мы осознали это после семи лет безуспешных попыток стать родителями. Один наш ребенок — это не роскошь. Она — подарок и символ.

Сегодня на моей кровати нет галстука, накинутого поверх пиджака, который символизирует успех, смелость или процветание. Вместо этого маленькая девочка хватает и пинает игрушечный мобиль, висящий над её игровым ковриком на полу моей спальни.

Морган символизирует жизнь. Когда я смотрю на неё, вижу всё, чего когда-либо хотел, всё, что потерял, мою величайшую любовь, моё глубочайшее горе, мой самый мрачный момент и обещание, что любовь никогда не умрёт.

— Профессор.

Я улыбаюсь. Сегодня я снова «Профессор». Я рад. Вчерашнее сообщение выбило меня из колеи и не дало уснуть ночью. Спокойный день без каких-либо происшествий — именно то, что мне нужно.

— В спальне.

— Ты одет?

Я заканчиваю застегивать рубашку.

— Теперь да.

— Ух ты. По какому поводу?

Взгляд голубых глаз скользит по мне, оценивая с головы до пят.

— У меня инструктаж, и я выступаю на обеде от имени нашего отдела. Но… — Я хмуро смотрю на галстуки, висящие в моём шкафу. — Мне нужен подходящий галстук.

Суэйзи встает передо мной и перебирает галстуки.

— Вот этот.

Она берёт галстук в бело-голубую полоску.

— Без вариантов.

Она улыбается.

— Почему нет? Он подходит к твоим брюкам и подчеркивает голубизну твоих глаз.

— Не сомневаюсь, но мне придётся выбирать между этими тремя галстуками.

— Скучные. И… — она хватает один из скучных галстуков, — … тебе нужно развязывать их, когда ты их не носишь, иначе…

— Остановись!

Она замирает. Но уже слишком поздно. Развязанный галстук свисает с её пальца.

— Хм… не понимаю.

Я качаю головой и вздыхаю, добавляя этот галстук к другим, которые не надену.

— Подожди. — У нее отвисает челюсть. — Боже. Ты до сих пор не умеешь завязывать галстук? Нейт, как такое может быть? Тебе тридцать шесть. У тебя докторская степень.

А вот и моя Дейзи. Профессор теперь — Нейт. И она смотрит на меня таким взглядом, словно знает самые интимные подробности о моём детстве.

— Ненавижу галстуки.

— Я знаю.

Она смотрит на меня и морщит нос.

— Всё в порядке. — Я улыбаюсь. — Я знаю, что ты знаешь.

Медленно кивнув с облегчением и сожалением, она возвращает своё внимание к галстукам.

— Так зачем тебе все эти галстуки, которые нужно завязывать? Почему бы не купить регат²⁴?

— Потому что тридцатишестилетние мужчины с докторской степенью не носят галстуки на резинке.

Она смеётся.

— Кто завязывал тебе галстуки? Твоя жена? Только не говори, что твой отец до сих пор завязывает тебе галстуки.

— Дженна. Ей нравилось этим заниматься. Ей следовало бы стать стилистом или персональным закупщиком.

— Это объясняет, почему в гардеробе Морган так много одежды.

Я киваю.

— Прости. Я не хотела поднимать эту тему.

— Всё в порядке. Мы узнали, что у нас будет девочка, за месяц до рождения Морган. Дженна постоянно ходила по магазинам.

— Ты сказал, что ей следовало бы стать стилистом или персональным закупщиком. Я никогда не спрашивала, чем она занималась? Уверена, что ты хорошо зарабатываешь, но мне кажется, что стоимость этого дома превышает зарплату профессора твоего возраста.

— Её дед — отец её матери — много лет назад вложил средства в покупку недвижимости, которая на тот момент стоила недорого. Когда он наконец решил её продать, земля стоила миллионы. Как и многие другие миллионеры, которые хотят быть полезными обществу, он создал фонд. Когда он умер, Дженна стала руководить фондом и получала за это солидную зарплату.

— Фонд чего?

— Ботанические исследования.

— Ты имеешь в виду ботанический сад и исследовательский центр Штрауса?

Я киваю.

— Ух ты. Я была на нескольких свадьбах там.