Кэрол Марш - Золотое утро
— Не знаю, что между вами произошло, но если Барбара не хочет, чтобы ты остался, лучше уезжай, — сказал Фиске твердым голосом.
Хэнк, избегая его взгляда, надел шляпу и вышел, хлопнув дверью. Зазвенело оконное стекло. Вскоре они услышали шум мотора.
— Спасибо, — мягко проговорила Барбара.
— Не за что. — Фиске попробовал улыбнуться. — Ты не хочешь рассказать мне, в чем дело?
— Не сейчас. Надо идти.
— Тем не менее я бы хотел услышать, что здесь произошло.
Она снова начала всхлипывать:
— Мы разводимся.
— Это я уже знаю. Почему?
— Руфус Кинкайд потерял рассудок и память. Хэнк узнал об этом и подстроил так, что Руфус подписал незаконные бумаги о продаже своей земли. Вот и все.
— Все?! Черт возьми, о чем ты говоришь? — Фиске был потрясен и взбешен.
— Я обо всем знала, но притворялась, что все в порядке. Заставляла себя поверить, что это никому не повредит. Просто Хэнк заключил сделку, зарабатывая деньги для семьи. Это было так важно для него! Ему всегда не хватало денег, хотел все больше и больше…
Она еще что-то говорила о любви, о детях, о компромиссе с собственной совестью. Фиске не прерывал сестру. Но ярость, бушевавшая в нем, не давала ему возможности сосредоточиться на ее словах. Он едва слышал Барбару, изливающую душу. Пока, наконец, его не привлекло имя Кэти. Он заставил себя вникнуть в суть того, о чем говорила сестра.
— …когда она ушла, я поняла, что Хэнк недостоин любви, а я просто дура. И дело даже не в том, что он помогал Ашеру купить Кинкайд, хотя это ужасно. Делал это незаконно, как преступник, как подлец.
Борясь с усталостью, Фиске спросил:
— Ты хочешь сказать, что прошлой ночью Кэти уже все знала? Почему же она ни слова не сказала мне?
Невозможно было поверить, что, узнав столь важную новость, она не удосужилась его проинформировать.
— Я с трудом упросила ее никому не говорить. Не знаю, но мне показалось, ей можно верить. — Отодвинув стул, Барбара поднялась. — Пойду оденусь и подниму детей. По дороге расскажу им о деде.
Фиске попробовал подняться, но не смог. Каждый мускул тела, казалось, налился свинцом. Он долго сидел в одиночестве, безуспешно пытаясь привести в порядок мысли и эмоции. Затем с трудом, словно дряхлый старик, встал, вышел на воздух.
Глаза резануло яркое солнце. Небо было голубым, деревья — зелеными, луг — усыпан цветами; ничто в природе не говорило о трагедии, произошедшей в семье Спенсеров.
Между тем, уже никогда не будет того, что было прежде. Отца больше нет. Теперь наступила очередь Фиске встать во главе семьи, вести ее по жизни, как это делали его отец, дед, прадед… На него ложится весь груз ответственности за дальнейшие дела семьи и фонда. Будущее представлялось чередой бесконечных серьезных решений, которые ему придется самостоятельно принимать. Он грустно вздохнул.
19
Все скамьи в церкви Святого Джеймса были заполнены. Алтарь уставлен цветами так, будто сюда взяли и принесли весь сад Дороти. Органист исполнял сонату Брамса. По обеим сторонам гроба в траурном карауле стояли коллеги и друзья Дугласа. Среди них Кэти узнала Клиффорда Ладлоу и Нельсона.
Она не могла бы точно объяснить, зачем пришла на похороны Дугласа. Просто хотела быть в этот час с Дороти, Барбарой и Фиске, выразить им соболезнование.
Склонив голову, Кэти попробовала молиться. Несмотря на то, что родители редко посещали церковь, верили больше в свои научные идеи, чем в Бога, она ходила в детстве в церковную школу, бывала на еженедельных службах. Да и сейчас время от времени наведывалась в храмы, хотя веру свою считала непрочной и помнила всего-навсего один псалом.
Музыка прервалась, Кэти подняла голову. Через боковую дверь в зал вошли, возглавляемые пастором, члены семьи Спенсеров: Дороти с высоко поднятой головой, Фиске с суровым выражением лица, следом — заплаканная Барбара. Остальных она не знала. Спенсеры и их родственники заняли оставленные специально для них два первых ряда. Когда священник начал читать молитву, на глаза девушки навернулись слезы.
Затем священник опустился на колени, а органист заиграл этюд Шопена, тот самый, что исполняла Дороти, когда Кэти жила у них. Она тотчас вспомнила, с какой любовью Дуглас смотрел тогда на жену, и опять заплакала.
Когда музыка кончилась, по ступенькам к алтарю поднялся Фиске, повернулся лицом к собравшимся.
Кэти не видела его с той вечеринки, когда, испугавшись своих чувств, убежала от него, но еще долго ощущала на губах его поцелуй, постоянно думала о нем.
Фиске поблагодарил присутствующих за то, что они пришли разделить горе семьи, сказал добрые слова об отце, о том, как его будет не хватать матери, сестре, ему самому. Девушка слушала, затаив дыхание, и слезы текли по ее щекам.
Опять зазвучала музыка. Гроб понесли к выходу, на улице поджидала длинная цепочка черных лимузинов.
Кэти вышла на улицу, где на нее сразу же обрушилась жара. Подошла к краю тротуара, стала ловить такси.
Мимо медленно поехали черные лимузины, в одном из них она увидела Фиске, смотрящего прямо на нее. Он даже сделал какое-то движение в ее сторону, словно собирался позвать, но машина уже проехала.
К ней подошли Джози и Джунно, они расцеловались, как старые друзья, встретившиеся после долгой разлуки.
— Он не был таким уж старым, — простонала Джози. — Какая несправедливость!
— Фиске прямо сам не свой. Кто бы мог подумать, что такое случится! — добавил Джунно.
— С ним все в порядке, дорогой, — выразительно сказала Джози и, обратившись к Кэти, спросила: — Ты поедешь на кладбище?
— Нет.
Толпа у церкви понемногу рассасывалась, последние машины подбирали пассажиров, готовясь пристроиться к похоронному кортежу. На ступенях храма Кэти увидела Нельсона и Лизу. Печальные и постаревшие, они крепко держались за руки.
Джози вздохнула:
— Бедный Нельсон! Он так тяжело переживает смерть Дугласа! Может, мне поехать с ними?
Джунно взглянул на часы, стал прощаться с женой и Кэти, ему надо было срочно лететь в Бостон к детям.
— Ну что, девочки, не хотите с нами поехать? — подошел к ним Нельсон. — Вон наша машина. Места всем хватит.
— Спасибо, я не еду. — Кэти поцеловала Лизу.
Нельсон выглядел очень усталым; лицо у него посерело, глаза смотрели печально, но голос звучал уверенно.
— Глупости! Поедем с нами!
Кэти поцеловала и его:
— Нет, но большое вам спасибо за доброту.
— Когда мы снова увидим тебя? Приезжай к нам.
— Даже и не знаю, что сказать. Ведь моя работа здесь давно закончена…
