Дженнифер Чиаверини - Одинокая звезда
Я украдкой посмотрела на папу, но ничего по его лицу не поняла. Кажется, мы обсуждали проблемы кормов, и его интересовало только это. Я‑то ожидала от него более внятной реакции на то, что с его дочкой так откровенно флиртовали прямо при нем. Это меня озадачило.
Я убрала посуду и после безуспешной попытки уложить Ричарда в постель ушла к себе. Мужчины пили кофе и беседовали у огня. Я делала вид, что занимаюсь уроками, а на самом деле подслушивала. Мне хотелось знать, что говорит Джеймс и скажет ли он что–нибудь обо мне.
Разговор вскоре перешел на политику, и голоса сделались громче.
— Я не могу поверить! Этот ничтожный человечек! — гремел отцовский голос.
— Он прав, Джеймс. Прояви разум. Вспомни про Олимпийские игры, — добавил другой студент.
— Берлин побелили–подкрасили перед играми. Ты знаешь это не хуже меня. — Джеймс говорил тихо, но внятно и страстно. — Какой позор. Фиговый листок, надетый ради людей, которые охотно мирятся с обманом, потому что все мы боимся новой войны.
У меня замерло сердце. Новая война? Дрожащими руками я сжала учебник по математике. Не может быть. Германия была так далеко, и никто не хотел ввязываться еще в одну войну.
— Но ведь в Первую мировую войну за Германию погибли двенадцать тысяч евреев, — запротестовал папа. — Власти об этом наверняка помнят.
— Хотелось бы верить, сэр, — ответил Джеймс. — Но боюсь, что у меня не получится. Вспомните Нюрнбергские законы. Они были приняты год назад, и посмотрите, что уже произошло.
— Это строго экономическая проблема, — заявил второй студент. — Скажите ему, мистер Бергстром. Когда у них поднимется экономика, влияние нацистов уменьшится. Гитлер долго не удержится. Все его бредовые речи насчет евреев — как он может оставаться у власти, изрыгая из себя такую безумную чушь. Он говорит как сумасшедший.
— Сумасшедший, которого с восторгом слушает большая страна, — возразил Джеймс. — Вы слышали по радио его речи?
— Боже, зачем пачкать мозг такой грязью? — возразил папа.
— Резонное замечание, сэр, но мужчина должен знать своих врагов. Я читал его речи, и мне ясно, что он всерьез намерен завоевать весь мир, а его союз с Италией только начало. Если его не остановить, в Европе не останется евреев, а то и во всем мире. И если не сделать это как можно скорее, пока он еще не так силен, то потом может быть уже слишком поздно. Страшно даже подумать…
Кто–то ударил кулаком по столу, и я подпрыгнула.
— Германия не пойдет за Гитлером, словно новорожденный жеребенок за матерью, — закричал папа. — Мы нация, любящая логику. Мы не пойдем как слепые за безумцем.
Наступила тишина.
Тогда заговорил второй студент.
— Это европейская проблема, нас она не коснется. — Я представила себе, как кивает папа, соглашаясь с этими словами.
— Мировая война настигла нас и здесь, — напомнил Джеймс.
Я отложила учебник и тихонько ушла в полном смятении. Неужели возможна еще одна война? Какие последствия этого ждут моих друзей — и Джеймса? Они уже достаточно взрослые, чтобы попасть на войну, если она начнется. Я порадовалась, что Ричард еще маленький. Если случится ужасное, хотя бы он будет в безопасности.
Непослушный и своенравный объект моих молитв тихонько вышел из дверей, вслушиваясь в каждое слово. Я шепотом отругала его и отвела наверх, в спальню.
— Ты слыхала, Сильвия? — спросил он, когда я укладывала его в постель. Глаза брата сияли. — Может, я тоже стану военным, как дядя Ричард.
— Да, и погибнешь, как дядя Ричард, — резко оборвала его я и, борясь со слезами, натянула ему одеяло до подбородка.
Но я все рассказываю и рассказываю вам про один вечер. А вы спросили, как мы с Джеймсом полюбили друг друга и стали мужем и женой. Ну, это был первый из множества вечеров, которые он провел в тот семестр у нас. Когда мы вернулись в Уотерфорд, Джеймс писал мне каждую неделю, а то и чаще, а через два года он предложил мне руку и сердце. Я заставила его ждать еще два года, потому что хотела закончить колледж. Я видела себя художницей, а еще хотела со временем преподавать в школе рисование, но не доучилась и не получила степень. Когда мне было двадцать, а Джеймсу двадцать два, мы поженились и стали жить в Элм — Крик. Джеймс наконец стал членом нашей семьи.
* * *— Клаудия к тому времени была еще не замужем, — добавила миссис Компсон. — Тетки говорили, что она старшая сестра и должна первой выйти замуж, но папа быстро заставил их замолчать. Он любил Джеймса почти так же, как я, и очень хотел видеть его в нашем доме.
— Клаудия ревновала?
— Нет, во всяком случае, не всегда. Конечно, ей хотелось бы опередить меня в замужестве, но жаловалась она редко. К тому же тот робкий юноша — Гарольд — осмелел и открыто ухаживал за Клаудией, и мы все думали, что ее свадьба не за горами.
Глава 16
После работы Сара напекла шоколадного печенья, чтобы явиться на посиделки Мастериц запутанной паутины не с пустыми руками. Сверяясь со схемой, которую нарисовала Диана, она проехала несколько кварталов к югу от кампуса на улицу, где жили администрация и профессора Уотерфордского колледжа. Дома из серого камня с крутым скатом крыши и тюдоровскими декоративными элементами выглядели как упрощенные версии особняка Элм — Крик. Сходство увеличивали их ухоженные передние дворики. Вот только у дороги росли не вязы, а дубы.
Припарковав пикап позади машины Джуди, Сара окинула взглядом улицу и пришла к выводу, что поблизости жили несколько ландшафтных дизайнеров и персональных консультантов богатых затворников.
Дорожка из красного кирпича, сложенная елочкой, вела от дороги к крыльцу. Сара подошла к дому и постучала в дверь бронзовым молоточком.
Дверь приоткрылась, в щели появился худенький мальчишка лет тринадцати.
— Чего?
На нем были джинсы на несколько размеров больше и бейсбольная кепка, повернутая козырьком назад. На черной майке скалил зубы череп, глазницы которого сверкали огнем.
— Привет, — сказала Сара. Из дома слышался смех Мастериц запутанной паутины. — Я приехала к твоей маме.
Он вздохнул, оглянулся через плечо и заорал: «Ма!»
Сара поморщилась и готова была закрыть ладонями свои уши. Она с трудом сдержалась.
Мальчишка опять повернулся к Саре.
— Саммер с вами?
— Нет.
Его лицо выразило разочарование.
Сара скрыла улыбку.
— Она тоже скоро должна приехать.
Он пожал плечами.
— Наверно.
Тут за его спиной появилась Диана.
— Оставь ее на крыльце, что церемониться? — проворчала она на мальчишку. Тот закатил глаза и уплелся в дом. Диана открыла дверь шире.
