Мой муж — зомби (СИ) - Траум Катерина

Неужели — кончики пальцев?

И как бы я ни хотела привстать, перехватить их и податься к Матвею так близко, чтобы вдохнуть аромат кожи, ощутить надёжную твёрдость мужского тела и сказать все желания вслух, это всё было под строгим запретом. Запрет, который поставила сама. Запрет, который стоил целой ресторанной империи и очень длинного банковского счёта.

Дорого ли это? Сейчас цена казалась смешной.

К счастью, затем мой размягчённый разум всё-таки утонул в спасительной темноте, напоследок лишь где-то на краешке осознания впитав странный вой и стук. Наверное, из жуткого кино. А может быть, и с третьего этажа, где снова бесновался зомби, уловивший учащённый пульс своего хозяина.

Глава 15

Что надеть на день рождения к человеку, который умрёт в ближайшие месяцы? Жаль, такой статьи не нашлось ни в одном выпуске «Вог». Искать баланс между приличием, лоском и лёгким трауром пришлось самой. Спасло максимально целомудренное платье цвета молочного шоколада: с шифоновыми рукавами в три четверти, школьной длиной подола «два пальца выше колена» и атласным пояском-бантом на талии. Зато удачно подошло под бабушкины янтарные серьги, а сегодня всеми своими талисманами хотелось обвешаться с ног до головы. Я даже предала туфли на шпильке, заменив их более широким, устойчивым каблуком. Собрав волосы на затылке массивной заколкой с вкраплениями янтаря, подхватила клатч и спустилась на первый этаж.

Меня уже ждали. Усадив наряженного в приличный синий пиджак Вадима на диван, Матвей пытался завязать на его шее галстук. Я нервно сглотнула при виде поджарой фигуры бокора в выбранном мной графитовом костюме — чёрт, как ему всё-таки шло. Похоже, он даже причесался по такому случаю, что вовсе был нонсенс.

Но галстуки для него точно были филькиной грамотой. Подавив улыбку, я подошла ближе и забрала у него концы скользкой ткани.

— Давай сюда.

Матвей неловко посторонился, позволив мне встать напротив Вадика, и я всей кожей ощутила его долгий, оценивающий взгляд на себе.

— Здорово выглядишь, — вдруг проронил он с налётом удивления. — Как-то… иначе.

Да и чувствовала себя тоже странно. Вместо золота — только старинные серьги с тёплым камнем и растительным узором. Вместо открытости и вызова в стиле — редкостная скромность цвета и абсолютное незнание, к какому бренду относилось платье. Я просто боялась привлекать к себе хоть капельку лишнего внимания гостей, и вдвойне дико, что такой наряд вызвал куда больше интереса у Матвея, чем мой вид при поездке в «Сохо».

— Главное, чтобы Вадим выглядел максимально привычно для всех, — смущённо буркнула я, затягивая узел галстука на мощной шее зомби.

Причёсанный, с линзами в радужке и с хорошенько подрумяненной косметикой мордашкой, тот казался очень даже похожим на себя живого. Не хватало разве что мимики, но благодаря плотному завтраку изо рта не капали слюни — уже хорошо. Поправив ворот рубашки, я тяжело вздохнула и взяла его за твёрдое запястье. Команда сработала: поднявшись с дивана, Вадим пошёл за мной к двери.

— Его секретарша утром оставила подарок для именинника. — Матвей кивнул на объёмный прямоугольный свёрток в серебристой бумаге, приставленный к креслу. — Берём?

— Вадик обсуждал с ней, что хотел подарить. Так что вряд ли там бомба — больше похоже на картину, — предположила я, с прищуром оценив вид свёртка. Сама нагло собиралась заехать в универмаг и купить приличный коньяк, но раз уж Вика подсуетилась — грех не воспользоваться. — Меньшее, что мы можем сделать — это передать его подарок отцу как последнюю волю.

Сама не ожидала от себя подобных слов. Даже на долю секунды, на одном быстром виноватом взгляде на безучастно ожидающего у двери Вадима, кольнуло внутри нечто отвратительно похожее на стыд.

— Это не слишком? — одними губами шепнула я, ощутив мурашки между лопаток. — Старик и так умирает, ему наверняка хочется просто попрощаться с родными и друзьями, а мы будем внушать ему эту лажу про его сына…

Матвей не спешил ответить: казалось, тоже глубоко задумался. Взяв подарок в левую руку, обошёл нас с Вадимом и правой открыл перед нами дверь, только после этого заметив:

— А думаешь, милосерднее сообщать умирающему, что его единственный сын мёртв? Тогда уж лучше пустить пулю в лоб — будет гуманнее. Пусть старик закончит дни с лёгким сердцем и уверенностью в будущем своей семьи и своего дела.

Это придало смелости. Смотреть на нашу миссию сегодня не как на грандиозный обман, а как на акт милосердия, стало куда легче в моральном плане. Благодарно улыбнувшись Матвею уголком губ, я вышла на крыльцо и зябко поёжилась: несмотря на последние майские дни, погода стояла пасмурная, и платье было тонковато.

Покинув дом, мы дружно загрузились в «Пежо», усадив Вадима на переднее сиденье рядом со мной. Попутно обговаривая мелкие детали и условные знаки, которые бы означали просьбу о помощи или критичное «пора валить», довольно быстро преодолели путь до загородной резиденции Демчуков.

Да, меньше, чем резиденцией, этот массивный двухэтажный особняк в стиле абсолютно пошлого цыганского «дорого-богато», назвать было нельзя. Посёлок «Заимка» сильно отличался от элитной, но в целом эстетично-европейской «Маленькой Италии»: его строили в девяностые, и этим всё сказано. Всего одна улица из дюжины домов, но каждый из них занимал площадь солидного поля для гольфа. К слову, и они тут имелись у парочки зажиточных хозяев.

Особняк косил фасадом под восемнадцатый век: череда колонн, барельефы с отвратительными жирными младенцами, изображающими купидонов. Сам же двор был как нежилой, окружённый высоким чёрным кованым забором и радующий только простором для парковки. Где-то за заднем дворе, как я знала, имелся бассейн, но он уже много лет был никому не нужен и потому никогда не наполнялся водой. Присыпанная гравием площадка перед этим замком Дракулы уже была плотно заставлена по меньшей мере шестью машинами, среди которых мой «Пежо» оказался гадким утёнком.

Кажется, начинала понимать, почему же после детства в такой бетонной коробке Вадим поселился рядом с лесом, в коттедже с панорамными окнами. Вот уж не думала, что в посмертии он станет для меня куда интереснее, чем был живым.

Наша странноватая компания направилась к массивным, дубовым парадным дверям. Ладони потели: я не могла скрыть волнения и отделаться от мысли, что Владимиру Сергеевичу хватит одного взгляда, чтобы раздолбать всю нашу легенду и жалкие поптыки вранья так же легко, как заподозрила неладное Вика.

— Тут пахнет смертью, — вдруг едва слышно прошептал Матвей, задумчиво оглядев узорчатый орнамент на дверном полотне. — Нет, тут просто… могильник.

Я передёрнулась, но от комментария воздержалась, и как можно увереннее взяла Вадика под локоть. Замечание совсем не удивило: хозяин дома не первый месяц боролся с болезнью, которую даже чудом современной медицины не победить.

Мы прошли в дом, с первых шагов едва не ослепнув от блеска громадной хрустальной люстры в просторном круглом холле. Вдоль стен были расставлены штук пять ваз с лилиями и розами, и резкий запах цветов закружил голову. Где-то из соседней комнаты слышалась ненавязчивая игра на пианино и приглушённые голоса гостей, смешанные со звоном бокалов.

Колени подкашивались от напряжения. Вцепившись в пиджак Вадима со всех сил, я задала ему направление к лестнице, возле которой заметила коляску хозяина. Ожидала, что от него, как и на свадьбе, не будет отходить сиделка, однако стоявший рядом высокий, крупный мужчина в небрежной голубой рубашке и с зализанными назад светлыми волосами был мне незнаком.

— Здравствуйте, Владимир Сергеевич! — с улыбкой поприветствовала я практически облысевшего старика, заботливо наряженного в праздничный светло-серый костюм с галстуком-бабочкой. — С днём рождения!

Он поднял на нас взгляд, и у меня свело лопатки в ожидании эмоций — узнавания, вопросов, порицания из-за пропущенных звонков… И вздрогнула всем телом: пустота в радужке. Такая же серая, мутноватая пустота, безумно похожая на зрачки Вадика без линз. За прошедшие со свадьбы дни Владимир Сергеевич сдал очень сильно — кожа посерела, собралась в десятки новых морщин, свисала складками с выпирающих скул.