Иэн Сент-Джеймс - Заложники удачи
Сначала это были просто регулярные встречи, а потом они превратились во что-то вроде клуба со своими правилами. «Вайнярд» в общем-то не был клубом, но был лучшим рестораном в Хэмпстеде, и правила скорее были выдуманы самими женщинами, чем владельцем ресторана. Неписаные и негласные, но все-таки – правила, и самым строгим из них было то, что посещаемость была строго обязательной. Отсутствовать разрешалось, только если ты была больна, или в отпуске, или у тебя деловая встреча, или гости. Но соблюдать это правило было в общем-то несложно. Еда вкусная, быть в компании друг друга им нравилось, всегда было о чем посплетничать – так что не ходить не имело смысла.
– Как Тодди себя чувствовал этим утром? – с участием спросила Софи.
– Нормально, – произнесла Катрина, стараясь придать своему голосу нейтральное звучание.
– Он все-таки пошел на работу?
– Да.
– Значит, на самом деле он чувствовал себя не так уж и плохо?
Катрина не имела понятия о том, как он себя чувствовал. С тех пор, как она выбежала из дома, она его не видела. Когда она вернулась, чуть-чуть навеселе, было уже поздно. Он уже спал, и она прошла спать в комнату для гостей. Но ей так и не удалось заснуть. Большую часть ночи она проворочалась с боку на бок, переживая из-за ссоры и из-за того, как она объяснила Миддлтонам отсутствие Тодда.
– Тодди неожиданно простудился, – объявила она сразу, как пришла. – Глаза слезятся. Бедняжка. Пот с него ручьями льется. Никак не смогла его к вам вытащить.
Несмотря на косые взгляды, она осталась вполне довольна своим представлением. Что касается Джулии, то она со своей стороны сделала все, чтобы растопить лед. Вечер прошел вполне успешно. Тем не менее сейчас, когда она сидела со своими подругами, а в голове у нее слегка гудело от слабого похмелья, она понимала, что ее представление никого не убедило.
– Ты же знаешь Тодди, – сказала она. – Ничто не может оторвать его от работы.
– Ты уверена, что он занят только работой? – произнесла Софи и повернулась к Пьеру.
– Пожалуйста, Пьер, мне мясо по-татарски. Но давайте выпьем еще по стаканчику «Кровавой Мэри», хорошо, девочки?
Глория кивнула, с охотой принимая это предложение.
– Мне тоже мясо по-татарски.
Пока ручка Пьера с золотым пером скользила по его блокноту, он вопросительно поднял бровь.
– С салатом, мадам?
– Да, пожалуйста, и побольше майонеза. Но давайте сначала выпьем!
– Хорошо, мадам, – кивнул Пьер, принимая заказ Катрины на телятину.
– Я хочу сказать, – мягко произнесла Глория, – не кажется ли тебе, что Тодди слишком много времени проводит на работе?
Катрина покраснела. «По сравнению с кем?» – хотела она спросить. По сравнению с последним мужем Глории, который унаследовал состояние и возился с антиквариатом почти без успеха? Он родился наследником чайного бизнеса, который приносил огромный доход, и всегда готов был увильнуть от работы.
– Тодди всегда много работает, – сухо произнесла Катрина.
– М-м-м, – задумчиво промямлила Глория. – Мой Питер однажды вот точно так же много работал. А потом оказалось, что «работает» он в номере у некой блондинки, которая назвалась его секретаршей. Разумеется, никакая она не секретарша. Так что, дорогая, нас не проведешь. Я видела, в каком состоянии ты вчера пришла. От постели больного так не приходят.
– Я опаздывала, – резко возразила Катрина, пытаясь оттянуть неизбежное.
– Черт возьми, – хихикнула Глория. – И ты ради этого накрасилась?
Катрина очень осторожно поставила свой пустой бокал на стол. Зажигая сигарету, она следила за тем, чтобы рука ее была спокойна. Но внутри у нее все кипело. «Куда запропастился Пьер с «Кровавой Мэри»? Выпью, пожалуй, еще бокал и хватит». Она откашлялась. Голос ее прозвучал неестественно весело:
– Это была вечеринка, не так ли? К тому же я была одна, без Тодди…
– Это, кажется, понравилось Алеку? Он собирался наслаждаться тобой всю ночь.
Катрина вспыхнула. Алек Джепсон был ужасный зануда, как и большинство друзей Марка. Она разделяла мнение Тодда по поводу мужа Джулии. Марк Миддлтон был идиот, каких мало. Почему Джулия вышла за него, было загадкой. В конце концов, она была довольно симпатичной, может быть, немножко пустоголовой, но порой вполне приятной. Катрине она нравилась, и у нее все внутри кипело, когда она видела, как Марк крутит ею так и сяк.
– Все равно, – мягко сказала она. – Спасибо, что пришла и помогла нам. А то Джулия была в запарке…
– Ее муженька давно пора бы пристрелить, – сказала Глория.
Софи состроила гримасу.
– И зачем ты к ним ходишь? Я понимаю, они соседи, но тебе-то что за дело?
Катрина нахмурилась.
– Я просто вижу, что Джулии нужна подруга…
– Что ей нужно, – нетерпеливо перебила ее Глория, – так это хороший адвокат. Пусть она позвонит мне. Ну да хватит об этой ерунде. Я хочу услышать о Тодди. Что же случилось вчера вечером? Еще минуту назад по телефону ты говоришь, что он дома и что вы идете, и вдруг бах, трах, и ты прилетаешь, а у самой пар из ноздрей валит!
– Я же тебе сказала, я опоздала, только и всего. Я ненавижу опаздывать!
– Да, а Тодди сначала был здоров, как бык, а через минуту вдруг помирает? Хватит заливать, уж мыто тебя знаем как облупленную.
Вернулся Пьер. Это позволило Катрине на минуту расслабиться, но она уже понимала, что битву проигрывает. Глория была права, они знали ее вдоль и поперек.
– В конце концов, ты нам все выложишь, – настойчиво произнесла Софи. – Уж нас-то ты не проведешь!
И пришлось ей все выкладывать – что Тодд вернулся домой злой как черт, отказался идти на вечеринку, а затем вдруг признался, что уже много лет встречается с ее отцом.
– Больше всего меня разозлило именно это его признание, – мрачно произнесла Катрина. – Семь лет! Вы можете поверить? И все это время он скрывал от меня. Как он мог?
Явно сочувствуя ей, Глория потянулась через стол и взяла ее руку в свою. Софи сделала то же самое.
Они всегда были подругами, хорошими подругами. Когда они что-нибудь одобряли, они выпячивали губы и цокали языками, а когда сочувствовали, грустно щебетали. Они всегда были сочувствующими, добрыми и заботливыми, какими могут быть лишь настоящие подруги. С этого начиналось. Потом, когда они проходили за свой столик, они обсуждали свои проблемы так тщательно, как будто они были сыщиками и искали какую-нибудь разгадку.
– Знаете ли, у Тодда есть некоторые основания, – Софи вытерла рот салфеткой. – Теперь я вспоминаю. Ты всегда бесилась при любом воспоминании о твоем отце.
– Ты бы тоже взбесилась, если бы у тебя был такой отец. Он лжец и подонок. Ему совершенно нельзя доверять.
– Мужчинам вообще нельзя доверять, – сухо произнесла Глория.
